Глава 24

Мамио сидела на диване, когда Тиган вошла через главный вход. Женщина явно ожидала гостей. Она была покрыта гламуром и переливалась драохтом.

Обычному человеку она могла бы показаться очень привлекательной. А те, у кого есть второе зрение, видели Мамио сияющей, как святой на средневековых картинах, с нимбом и всем прочим.

Этот «святой» вскочил, когда Финн, пошатываясь, вошел следом за Тиган. На его плече повис Томас. Финн наполовину тащил Высокородного, которому удавалось переставлять ногу примерно на один шаг из трех.

— Так ты жив! — воскликнула Мамио.

— Да, — подтвердил Финн. — И Тиган тоже, как видишь, и Эйден.

Тиган отступила в сторону, пропуская их внутрь.

Следующим в дверь вошли Эйден и Ройзин, а затем Рейнор с мистером Уилтсоном, перекинутым через плечо.

— Джон Пол Уилтсон! — Мамио зажала Эйдена в объятьях, но отпустила его, как только увидела его отца. — Он…

— Просто спит, — заверил ее Рейнор. — Я уложу его в постель.

— А ты кто?

— Мой старый друг, — сказал Финн, — и он прав насчет Джона. Помощь нужна кое-кому другому, — он указал на Томаса. — Мы нашли его в саду самого Фэра Дорхэ, полуживого. Несмотря на свое ужасное состояние, он попытался помочь нам, и Темный Человек ударил его за это.

Взгляд Мамио скользнул по Томасу и остановился на Ройзин, рассматривая ее длинные волосы и средневековое платье. Девушка снова прижалась к Тиган. Что бы Финн ни рассказал ей о Мамио, это явно напугало ее.

— Все в порядке, — Тиган похлопала ее по руке. — Мамио поможет Томасу.

— Эйден, покажи этому мужчине, куда положить вашего папу, — сказала Мамио, все еще глядя на Ройзин. Томас выбрал именно этот момент, чтобы отключиться. Ройзин бросилась к нему, чтобы помочь, когда его глаза закатились, и он обмяк.

— Вот как, значит, — произнесла Мамио, когда Ройзин нырнула под другую руку Томаса, чтобы поддержать его. — Давайте отнесем его на кухню. Ему нельзя лежать в гостиной. Мы ждем гостей.

— Каких еще?..

— Мисс Скиннер, — ответила Мамио, не дав Тиган закончить вопрос. — И мы ведь не можем допустить, чтобы она вошла и увидела такую картину, не так ли?

— Скиннер идет? — пискнул Эйден.

— Я ведь не знала, что вы уже в пути. Но ты не волнуйся, Прати, — голос Мамио был полон нежности. — Она будет здесь через час, не раньше. Когда она придет, я с ней разберусь. А теперь помоги отцу подняться наверх.

Тиган обогнала Финна, чтобы придержать дверь кухни. В комнате не было ни пятнышка. Мамио соскребла со стены все капли крови Кайла.

Финн поднял Томаса на стол, и Мамио расстегнула его рубашку. Когда она увидела рану от шипа, у нее перехватило дыхание. Рана была зелено-голубой и гноящейся.

— Держи его крепче, дорогая, — сказала Мамио Ройзин. — Держи его, чтобы он не ускользнул от тебя.

Бабушка повернулась к Тиган.

— Набери для меня номер на своем телефоне, девочка, — когда на другом конце связи ей представились приемной доктора Гормана, Тиган передала мобильник Мамио.

— Звонит Ида МакКамхейл, — сказала она. — Дай мне поговорить с Дэнни, — Мамио нахмурилась. — Разумеется, я про доктора Гормана, девочка. Сколько Дэнни ты там держишь? Просто скажи ему, что это Ида.

Она прижала руку ко лбу Томаса, пока ждала, проверяя температуру, а затем к его шее сбоку, проверяя пульс.

— Дэнни! У меня есть для тебя работа, и она срочная. Ты нужен мне здесь прямо сейчас. Тиган расскажет все, что нужно знать.

Мамио вернула телефон и подошла к раковине за чистой тряпкой.

Голос доктора Гормана звучал не так сердито, как у таксиста Джеки. Он задал несколько вопросов о состоянии пациента, а затем сказал, что сейчас приедет.

— А теперь расскажи мне, что происходит, — сказала Мамио, когда Тиган захлопнула телефон. — Я уверена, что эти двое приехали не из Чикаго. Расскажи мне все.

Финн начал с того, что вошел в Маг-Мелл, и рассказал о тропах, которые открывались, когда Эйден пел, и о Люси. Пока он говорил, Мамио умыла лицо Томаса и с помощью Ройзин отодвинуоа его рубашку настолько, чтобы можно было промыть рану.

Она пробурчала что-то — наверняка ирландское ругательство, — когда Финн дошел до части о Зеленозубой Джинни. Она замерла, когда он дошел до части о том, как нашел Ройзин в руках Иггдрасиля, и просто слушала, не перебивая.

Финн рассказал ей о планах Темного Человека на Ройзин и о том, как Иггдрасиль оберегал ее. Рассказал, что Томас влюбился в девушку и поклялся любить ее, пока бьется его сердце.

— Разве мой Рори не сказал мне то же самое? — прошептала Мамио, снова вытирая лицо Томаса. — И разве он не был верен своему слову, как и этот мальчик?

В кухню вошли Эйден и Рейнор.

— Вы сказали Мамио…

«Молчи!» — прожестикулировала Тиган.

Рот Эйдена захлопнулся.

— Сказали мне что? — Мамио повернулась к Финну. — Что ты от меня скрываешь, мальчик?

Финн обхватил ее руками и приподнял в медвежьих объятиях.

— Что ты задумал? Отпусти меня!

— Обязательно отпущу, — заверил ее Финн. — Как только закончу свой рассказ. В Маг-Мелл время может течь по-другому, как ты мне много раз говорила.

— И что?

— Эйлин была сестрой Ройзин, — сказал Финн. — Их отцом был бард Амергин. Ее máthair была Мев, сестра королевы Мэб.

Мамио застыла.

— Моя Эйлин?

— Да, — сказал Финн.

— Дитя гоблина, — она перевела взгляд на Ройзин, которая стояла перед Томасом, защищая. — А этот мальчик на моем столе?

— Он просто болван… — Финн взглянул на Тиган. — Высокородный Сидхе.

Мамио побледнела. Даже ее нимб дрейохта потускнел.

— Один из тех, кто отнял у меня моего Рори. Одно из тех самых существ. Отпусти меня, мальчик.

— История еще не закончена, — сказал Финн. — Он помог нам в Маг-Мелл. Он сказал нам, где найти воду. Если бы он не предупредил нас о приближении адских псов, пожиратели душ схватили бы нас.

— Теперь еще и адские псы, да? И где же эти существа?

— Рейнор разобрался с одним, а я — с другим, — сказал Финн. — Теперь все кончено, Мамио. Все кончено. Больше никаких убийств не будет.

— Отпусти меня, — потребовала Мамио, и на этот раз Финн послушался. Она подошла к столу, взглянула на Томаса, а затем развернулась и вышла через заднюю дверь.

— Что думаешь? — спросила Тиган.

Финн покачал головой.

Мамио расхаживала по заднему двору. Дважды она останавливалась и грозила кулаком небу.

— Это выглядит не очень хорошо, — сказал Рейнор.

Томас застонал и начал крутиться. Тиган положила руку ему на плечо, чтобы удержать. Он слишком слаб, так что это не займет много времени. Ройзин произнесла «шшш», прикоснулась пальцами к его губам и тихо заговорила на своем родном языке.

Когда Тиган снова посмотрела во двор, Мамио стояла неподвижно. Наконец она повернулась и вернулась в дом.

— Ты нас бросишь? — спросил Эйден.

— Ваша máthair была частью моей семьи, — яростно сказала Мамио, вытирая слезы с лица. — Я не отдам тебя, Прати, даже самому дьяволу.

— А что насчет этих двоих? — спросил Финн, кивая в сторону Томаса и Ройзин.

— Он может быть одним из тех существ, которые убили моего Рори. Даже если это сделал не он, я знаю, что он делал и другие мерзкие вещи.

Например, убил ангела. Тиган взглянула на Рейнора, который стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.

— Как может Всемогущий просить меня об этом? — прошептала Мамио.

— Что он попросил? — Эйден взял ее за руку.

Мамио посмотрела на него сверху вниз.

— «Кто ты, Ида?» — спросил он. «Я Ида МакКамхейл, — представилась я. — Вдова Рори МакКамхейла, лучшего человека на свете. Насмерть забитого гоблинами, как ты помнишь». Но он спросил меня снова: «Кто ты, Ида?» — «Я Ида МакКамхейл, — ответила я ему. — Дочь Фир Болгов, изгнанных из дома гоблинами, имеющая полное право ненавидеть этих ублюдков, как тебе хорошо известно». Я думала, этого достаточно, но Всемогущий спросил в третий раз: «Кто ты, Ида?» — «Я Ида МакКамхейл, созданная твоей же рукой, чтобы заботиться и ухаживать за твоими творениями, разве ты этого еще не знаешь?» — сказала я ему. «Тогда позаботься о моем творении», — сказал он. И как я могу этого не сделать? Почему никто не подложил под голову мальчика подушку?

— Пойду проведаю Брюнхильд, — сказал Рейнор. Тиган пошла с ним. Теперь, когда Мамио знала правду, не нужно прятать Грендаля, да и проверить Люси не помешает.

Как только они вышли на крыльцо, подъехало такси, и из него выскочил круглолицый молодой человек. В одной руке он держал старомодную черную докторскую сумку, а в другой — складную капельницу.

— Я доктор Горман, — представился мужчина. — Меня позвала Ида.

Тиган впустила его, а затем последовала за Рейнором к грузовику.

— Вроде бы все прошло довольно хорошо, — сказала Тиган, вытаскивая рюкзак Финна из кузова грузовика.

— Возможно, — ответил Рейнор.

— Возможно?

— Как я сказал, сердце ее матери было ближе к Создателю, чем ее ирландская голова. Сейчас она слушает сердцем. Но я бы больше не стал преподносить ей сюрпризов. Ее голова может взять верх.

***

— Вы не хотите отвезти этого парня в больницу? — прошептала Эбби.

Томас лежал на матрасе в углу кухни с иглой капельницы в руке и антибиотиками, вводимыми в вены. Ройзин сидела рядом с ним и держала его за руку.

— Мы не можем, — Тиган порылась в сумке, которую принесла Эбби.

— Почему? Потому что ты не хочешь, чтобы Скиннер знала об этих двоих? Поэтому мы шепчемся, верно?

— Ты единственная, кто шепчет.

Тиган вытащила суперклей. Они объяснили Ройзин, что Томас дожен вести себя тихо. Мамио была в гостиной, разговаривала с мисс Скиннер и офицером О'Мэлли — полицейским, которого мисс Скиннер привела с собой.

Эбби приехала, как раз когда доктор Горман объяснял свое видение ситуации социальному работнику и полицейскому: мистер Уилтсон получил черепно-мозговую травму во время прогулки в парке. Теперь он под профессиональной опекой доктора Гормана и скоро встанет на ноги.

Офицер О'Мэлли, казалось, был рад закрыть эту тему. Мисс Скиннер ответ не удовлетворил, но она ничего не могла с этим поделать.