Томас исчез в ночи. Он хотел побыть один. Я тоже. Кэрран сидел рядом со мной.

— Они знали, на что подписались.

— Они мертвы из-за меня. — Мой голос звучал глухо. — Они пошли на эту миссию, чтобы спасти меня, и теперь они мертвы. Кристофер был даже не в своем уме. Он пытался предупредить меня. Он пытался описать мне Мишмар дрожащим голосом. Возвращение туда пугало его до безумия, но он все равно сделал это, и теперь его разорвала нежить. Я обещала ему, что вытащу его живым. Я дала слово. Он доверял мне. Такое не должно было случиться. Я так не могу. Я спасаю людей, а не наоборот.

— Иногда случается по-другому, — сказал Кэрран.

Моя грудь болела, словно кто-то вынул из меня внутренности и заменил их комом ледяных игл.

— Мне просто интересно, кто будет следующим. За кем Роланд собирается охотиться? Джули? Дерек?

— Не делай этого с собой, — сказал он. — Не зацикливайся, Кейт. Мы сражаемся за Стаю, она сражается за нас. Мы истекаем кровью, она истекает кровью. Иногда люди умирают. Все, кто пришел со мной, пришли по собственной воле. Они знали, куда мы направляемся. Все они знали, что на кону стоят их жизни. Это не первый и не последний бой. Люди снова пожертвуют собой ради нас, и мы сделаем то же самое. Я не знаю, насколько все будет плохо, но я обещаю тебе, мы справимся с этим. Ты и я. Вместе.

Я свернулась калачиком под одеялом. Он обнял меня одной рукой.

Ощущение пустоты в животе не проходило. В моей памяти всплыло лицо Роберта, а затем выражение лица Томаса, когда ворота захлопнулись. От этого у меня заболело сердце.

Я выбралась из Мишмара. Я сохранила Гастеку жизнь, но Кристофер и Роберт обменяли свои жизни на наши. Я не хотела такой сделки.

Я не могла этого вынести.

***

Я СИДЕЛА НА КОРТОЧКАХ НА вершине замка Хью, а вокруг меня бушевал огонь. Дым заполнил мои легкие. Внизу ревела тетя Би, придавленная серебряными цепями, торчащими из тела мага. Железные псы стреляли в нее снова и снова, каждая стрела пронзала ее тело. Хибла шагнула вперед и взмахнула мечом. Металл блеснул в свете огня, и голова тети Би скатилась с плеч. Она подкатилась к моим ногам, посмотрела на меня голубыми глазами Кристофера и сказала голосом Роберта: «Ты должна быть готова пожертвовать своими друзьями».

Чужеродное присутствие коснулось моего разума. Мои глаза резко открылись.

Я поднял голову. Кэрран обнимал меня. Все спали, кроме Джима, который сидел на вершине разрушенной стены и наблюдал. Он кивнул мне, в его глазах отразился свет пламени. Полено треснуло, посылая искры в морозный воздух.

Сна больше не было ни в одном глазу.

Вот оно снова, легкое прикосновение чужой магии. Казалось, оно исходило от дерева, к которому привязали вампиров. Я потянулась к нему. Два вампирских разума слабо светились. Позади них на поле неподвижно ждал третий разум нежити. Ну, что теперь?

Я выскользнула из объятий Кэррана. Он открыл глаза.

— Я вернусь, — сказала я ему. — Туалет.

Я встала и направилась к дереву, снег хрустел под моими ногами. Небо было безлунным, но из-за снега ночь казалась светлее. Оба вампира сидели очень тихо. Они натягивали свои цепи после того, как Гастек заснул, но теперь у них не дрогнул ни один мускул. Что-то было не так.

Я миновала вампиров. Их глаза были тусклыми, верный признак того, что кто-то держал их разум в стальных тисках. Это был не Гастек — он был без сознания. Третий разум нежити был прямо передо мной, в поле, примерно в двухстах ярдах с подветренной стороны.

Я прошла мимо кровососов и прислонилась к дереву с другой стороны. Тот, кто держал третьего вампира, вероятно, держал этих двоих, и я не собиралась отправляться на поле в одиночку.

— Чего ты хочешь? — прошептала я.

— Твои друзья живы, — произнес тихий мужской голос.

Надежда затрепетала во мне. Я поймала ее и задушила насмерть. Он лгал. Никто не смог бы сбежать от этой орды. Огромное количество нежити было неимоверным, чтобы кто-то мог его сдержать, кроме, возможно, моего отца.

— Прямо к югу от тебя в поле есть нежить, — сказал тихий мужской голос. — Я собираюсь отпустить его. Пожалуйста, перехвати его.

Разум третьего вампира вспыхнул, и я подавила его своей магией.

— Я жду тебя в двух милях к югу. Мы можем поговорить там наедине.

Я толкнула вампира на юг. Он бежал по снегу, обратная связь от его разума передавалась в мой, словно я наблюдала на полупрозрачном экране за тем, что он видит. Еще минута или две, и Кэрран пойдет искать меня. Я вернулась к Джиму.

— У меня сон как рукой сняло. Давай я посторожу.

Джим пристально посмотрел на меня.

— Уверена?

— Еще как, — ответила я. — Я собираюсь посидеть там и все обдумать. — Я указала на бревно в ярдах в ста от нас. Если бы я говорила потише, они бы меня не услышали.

— Хочешь, я побуду с тобой? — спросил Кэрран.

— Нет. Я бы хотела немного побыть одна.

Он открыл рот и закрыл его.

— Как пожелаешь.

Я тоже тебя люблю.

Я пошла и села на бревно. Джим лег. Кэрран тоже лежал, но я была почти уверена, что он наблюдал за мной. Если бы мы поменялись местами, я бы наблюдала за ним.

Я тихо сидела спиной к Кэррану, пока мой вампир мчался по снегу. Он преодолел открытое поле, затем кустарник, полосу леса… Я оглянулась на лагерь. Кэрран лежал на спине. Он не спал. Он поворачивался на бок, чтобы заснуть, если только я не лежала рядом с ним, положив голову ему на грудь.

Лес кончился. Вампир выскочил на открытое пространство, на гребень пологого холма. Там стоял человек, закутанный в ало-красный плащ, потрепанный и порванный по краям. Его длинные темные волосы свободно падали на лицо. Высокий лоб, высокие скулы, сильный квадратный подбородок, темные глаза, красивый и подтянутый, судя по тому, как он стоял. Коренной американец, немолодой, но нестареющий таким же образом, как и Хью, навсегда застрявший где-то около тридцати.

Мужчина наклонил голову.

— Шаррим.

Это было аккадское слово, оно означало «королева». Мой голос вырвался изо рта вампира без особых усилий.

— Не называй меня так.

— Как пожелаешь.

Я чуть было не сказала ему, чтобы он тоже этого не говорил, но объяснение заняло бы слишком много времени.

— Посмотри вниз, — пригласил мужчина.

Я подвела вампира к краю холма. Подо мной земля скатывалась вниз, к другому полю. Вампиры заполонили его. Они сидели аккуратными рядами, удерживаемые в строю разумом навигаторов. Их должно было быть более двухсот и, вероятно, по крайней мере, вдвое меньше навигаторов. Слишком много для меня. Сдерживание орды нежити давало мне некоторую перспективу. Если бы я захватила всю нежить в этой долине, я, возможно, смогла бы удерживать их достаточно долго, чтобы остальная часть нашей группы могла убежать, но мой контроль над ними будет измеряться секундами.

— Меня зовут Лэндон Нез, — сказал мужчина, стоявший рядом со мной. — Я служу твоему отцу.

Сразу к делу. Очевидно, я могла бы перестать притворяться, что не состою в родстве с Роландом.

— Хью д'Амбрей — наставник Ордена Железных псов. Я легат «Златого легиона». Ты знаешь, что это значит?

Это означало, что все мы были в большой беде. Я точно ничего не знала о Лэндоне Незе. Легаты держались недолго, потому что Роланд был требователен и не терпел ошибок. Последний легат, которого знал мой приемный отец, Мелисса Рэнд, умерла примерно через два года после Ворона.

— Это значит, что ты отвечаешь за повелителей мертвых, подчиняешься непосредственно Роланду, и твоя продолжительность жизни довольно коротка.

— В некотором роде. Твой отец выбирает политику Племени, а я ее осуществляю. Я мозг для «мускулов д'Амбрея».

— Хью выжил?

— Да.

Как..?

— Тебя это огорчает? — спросил Лэндон.

— Нет, мне просто интересно, что я должна сделать, чтобы убить его.

Лэндон приподнял брови на одну восьмую дюйма.

— Я часто задавался тем же вопросом. Я уверен, что если я подожгу его и развею пепел по ветру, он не возродится.

— Ты пробовал?

— Пока нет. Но я много раз представлял, как это делаю.

Враг моего врага — не мой друг. Ни капельки.

— Чего ты хочешь?

— У Хью был свой шанс. Он потерпел неудачу. Теперь моя очередь. Я уполномочен предложить тебе это.

Он поднял фотографию. На ней Кристофер и Роберт сидели рядом друг с другом за столом. Умные глаза Роберта были пустыми. Мокрые следы покрывали лицо Кристофера, а его глаза были красными. Он плакал. Он снова был в руках человека, который сломал его разум. Я бы пошла по битому стеклу босиком, чтобы вытащить его, и мой отец это понимал. Теперь он использовал это против меня.

— Они невредимы, — сказал Лэндон. — Его предложение заключается в следующем: если ты сможешь войти в Джестер-Парк, взять их за руку и вывести оттуда, вам всем, троим, будет предоставлен безопасный проход с его территории. Ты должна прийти одна. Независимо от того, добьешься ты успеха или потерпишь неудачу, людям, которые ждут тебя у костра, будет позволено беспрепятственно вернуться в Атланту.

— А если я откажусь?

Лэндон повернулся к вампирам.

— Он хочет тебя видеть. Если ты решишь проигнорировать его приглашение, двое мужчин умрут, и я выпущу то, что ты видишь здесь, на ваш лагерь. Он не сомневается, что ты переживешь резню. Возможно, лев-перевертыш тоже выживет. Остальным так не повезет. Выбор за тобой.

Лев-перевертыш не выживет. Мы оба это знали.

Мне вспомнились слова Роберта. «Теперь они знают, что у тебя есть слабость, и они используют ее против тебя. Они схватят кого-то, кого ты любишь, и пригрозят убить его, потому что знают, что ты не сможешь не заглотить такую наживку. Ты должна быть готова пожертвовать своими друзьями».

Я не могу быть такой. Такое не по мне. Я не могу пожертвовать людьми, которые рисковали всем, чтобы я могла дышать. Я не могу позволить Кэррану или кому-либо еще у того костра умереть здесь, на этом безымянном поле.

Я посмотрела на «Златой Легион», ожидающий внизу. Это была лишь малая часть того, что Роланд мог показать, и я знала, что мой отец не остановится. Он продолжит отбирать у меня друзей одного за другим, пока я не останусь одна. Все, о ком я забочусь, стали мишенью. Я знала, что так произойдет. Ворон предупреждал меня. Он учил меня, что друзья сделают меня уязвимой. Я проигнорировала его предупреждение. Я начала все это с открытыми глазами и решила впустить людей в свою жизнь, зная, что однажды мне придется столкнуться с последствиями. Теперь на мне лежала ответственность за их безопасность.