ГЛАВА 35

Он почти месяц чинил корабль. И хоть на это ушло время, он смог провести это время с новым сыном.

И Алексиос ощущал, что Хрис был его сыном, хоть их жизни разворачивались странно.

За месяц работы ребенок повзрослел на три года. Он говорил, мог вести разговор. Он ходил сам, был уверенным на ногах. Мир окружил его, и его интересовало, как все работало.

Три месяца, и он уже был больше, чем трехлетний смертный ребенок, говорил больше многих, и у него был разум мужчины. Алексиос не знал, как это воспринимать, так что любил мальчика, каким он был, и продолжал работу.

— Вот так, — он выпрямился у корабля, вытирая лоб. — Думаю, мы закончили, мальчик мой.

Хрисаор посмотрел на корабль и кивнул.

— Да.

Алексиос склонился и подхватил мальчика под руки. Он опустил ребенка на перила, и Хрис сидел и покачивал ногами у досок борта.

— Готов путешествовать? Знаю, тебе понравился остров.

— Мне нравится море, — сказал мальчик. — Но я хотел бы увидеть мир.

Он надеялся, что ребенку понравится мир, и что он понравится миру.

Хоть он рос, золотая кожа осталась. Он сиял на солнце, и его кожу было невозможно пробить. Алексиос не мог сосчитать, сколько раз мальчик спотыкался и падал на камни, а потом вставал, словно ничего не случилось. Камень не пробивал металлическую кожу, как и занозы.

— Не будем тратить время.

Алексиос быстро собрал их вещи. Он взял корзинку, которую им подарила Персефона, ведь она всегда наполнялась едой, сколько бы они ни съели. Она всегда была полной припасов, когда было нужно.

Как только все оказалось на корабле, он упер руки в бока и кивнул.

— Готов?

Хрисаор забрался на кораблик и прошел по палубе сам. Он повторил позу Алексиоса и ответил:

— Готов.

Он любил мальчика. Больше, чем мог сказать.

Вместе они плыли по океанам, и он указывал на все, чему его учил Диктис, и мальчик рос каждый день. Алексиосу нравилось показывать на китов маленькому богу, который любил видеть новое. Он рыбачил с мальчиком, но чаще всего они плыли и смотрели, как облака двигались над ними.

Через несколько недель они добрались до первого портового города. Столика Аргоса была уже полной кораблей, и сотни человек болтали в гавани.

Хрисаор тут же показал на всех людей и сказал:

— Я не знал, что в мире так много людей.

— Тут их еще мало, — Алексиос опустил паруса, склонился и коснулся плеча Хрисаора. — Я знаю, этого может быть слишком много.

— Ты меня понесешь?

Алексиос хотел укутать мальчика плащом, чтобы его никто не видел. Но он знал, что это ничего не исправит. Хрису нужно быть в толпе. Ему нужно было испытать, как быть среди людей, и тогда он сможет уверенно стоять на своих двух ногах.

Так что он не стал скрывать мальчика. Они ничего не стыдились.

— Конечно, я тебя понесу, — он склонился, а четверо мужчин подошли, чтобы помочь ему пришвартовать кораблик.

Алексиос взял ребенка на руки, поднял их сумку и вручил Хрису корзинку еды. Он уверенно сошел с корабля на причал, был готов к взглядам.

Пусть смотрят. Но никто не коснется его сына. Его отец нес меч на спине, и клинок был таким острым, что солнце не могло найти край.

Некоторые смотрели. Конечно, ведь мальчик выглядел как статуэтка в больших руках мужчины. Но многие были удивительно вежливыми, когда дело касалось странности Алексиоса и его ребенка.

Он прошел сквозь толпу без проблем. Хрис держался ладонью за его плечо, уткнулся лицом в шею Алексиоса, пока не привык немного к видам и звукам. Тогда он смог смотреть на мир.

— Что это? — он указал на прилавок неподалеку.

— Там фрукты со всего мира, — Алексиос остановился у прилавка и показал на гранат. — Это символ Персефоны.

— Ого, — прошептал Хрисаор. — Красивый, как она.

Если присмотреться, плод можно было посчитать красивым. Алексиос усмехнулся и подвинул мальчика на руках.

— У тебя все красивое.

— Почти все таким и есть, — Хрисаор озирался, глаза были большими и любопытными.

Алексиосу нравилось показывать ему мир смертных, объяснять все, что было непонятным мальчику. Белье висело из окон. Запах пшеницы. Почему на земле было так много рыбы, когда она должна быть в воде.

И хоть многие странно смотрели на них, никто не спрашивал о Хрисаоре. Никто не напал. Никто даже не вздрогнул.

Это должно было намекнуть, что что-то странное случилось в Аргосе. Но он так увлекся, показывая своему малышу мир, что не замечал, пока они не добрались до маленькой гостиницы, где он мог оплатить комнату.

Таверна видела дни лучше. Деревянные стены были потрепанными, и шторы на окнах были в дырах от моли. Люди внутри были грубыми, но все выглядело чисто.

Алексиос бывал в местах хуже. Хрисаор не знал, что они могли остаться в месте лучше, так что он был не против заплатить чуть меньше за чистую комнату, которой хватит на двоих.

Ребенок устал. Хрис давно прижался щекой к плечу Алексиоса, глаза почти закрылись, но он пытался смотреть на новые детали. Его разум устал, как и тело. Ему нужно было отдохнуть.

Алексиос заплатил, и они прошли в комнату, которую сняли. Там было тесно, одна кровать, но этого хватало на ночь.

Он опустил мальчика на кровать и поцеловал его в нос.

— Мне нужно поговорить с хозяином таверны, сынок. Отдыхай тут.

— Спокойной ночи, папуля, — прошептал Хрисаор.

Мальчик повернулся на бок и утомленно выдохнул. Алексиос знал, что малыш уснет еще до того, как он закроет дверь. Но он хотя бы не будет мешать, пока Алексиос будет разбираться со следующими шагами.

Он тихо вышел, закрыл за собой дверь и выдохнул с облегчением.

— Сложно уложить их спать, да? — спросил женский голос.

Он повернулся, прижимая палец к губам.

— Да. Он только закрыл глаза, но он любопытен и выйдет, чтобы узнать, кто со мной говорит.

Женщина за ним была довольно милой. Длинные темные волосы были ровными, водопад тьмы, идеально расчесанные. Ее гиматий ниспадал с плеча, открывая гладкую кожу, которая много лет видела солнце. И много мужчин, которых она легко искушала.

Алексиос не был невинен, знал, чего она хотела. Эта таверна не подходила для женщины. Еще и без присмотра мужа или брата.

Она прислонилась к стене.

— Сложно быть отцом в одиночку. Где твоя жена?

— Ее нет.

— Тогда проще. Я была бы не против пообщаться с тобой, а не мужчинами там, — она показала большим пальцем за плечо. — Я прошу лишь о паре монет.

Алексиос хотел потереть рукой лицо и прогнать ее. Она окажется с мужчиной, который был грубым, не станет переживать за нее, но ему было больно о таком думать.

Он видел, что она не была юной. Ее жизнь была трудной, и годы потрепали ее сильнее многих. Может, не из-за ее работы, а из-за людей вокруг нее. Он не знал.

Он полез в карман, нащупал пару монет. Их было мало, но он мог дать пару такой женщине.

— Я с радостью заплачу за твое время, — ответил он. — Но я не ищу таких развлечений.

Она нахмурилась.

— Я больше ничего не делаю, любимая. Не знаю, о чем ты подумал, но…

— Мне нужна информация, — перебил он. — Я кое-кого ищу. Героя, который мог тут проходить. Как я и сказал, я заплачу за время, если расскажешь, что знаешь о нем.

— Герой? — она покачала головой, но повернулась к кухне таверны. — Просьба странная, но я готова поиграть, если ты этого хочешь. Многие хотят не только беседы.

Этого ему хватало.

Они сели за стол, и он заказал им выпить. Женщина все время смотрела на него, а потом спросила:

— Так кого ты ищешь?

— Его зовут Персей, сын Зевса, — Алексиос взял эль и смотрел, как губы женщины изогнулись в улыбке. — Ты его знаешь, да?

— Все знают Персея. Мы редко видим героев в этих краях, — она сделала большой глоток эля, а потом опустила кружку на стол. — Ты слышал, что он убил Медузу Горгону? Он носит ее чудовищную голову и меч Зевса. Героя не одолеть, хотя никто и не пытался.

Тогда он преуспел. Но Персей не стал хорошим, достигнув цели, а превратился в монстра.

Алексиос не был удивлен.

— Где он теперь?

— Я слышала, что он был в Эфиопии. Он летел по воздуху на крылатой лошади, когда нашел королевство. Посейдон нападал на них. Королева заявляла, что ее дочь, Андромеда, не уступала по красоте нереидам. И Посейдону не нравится, когда кто-то хочет сравниться с красотой его дочерей.

Эфиопия. Алексиос слышал об этом месте лишь в легендах, люди редко посещали то место. Там правил король Цефей и королева Кассиопея, если он правильно помнил.

— Что случилось дальше? — спросил он.

— В истории говорится, что Посейдон послал жуткого морского змея, Кита, убить их дочь. Они должны были повесить ее на камне, обнаженную, у берега, чтобы монстр ее съел. Персей убил чудище головой Горгоны и женился на принцессе.

Персей сделал себя королем. Алексиос должен был догадаться. Он опустил еще две монеты на стол.

— Что еще ты знаешь?

Она покачала головой, быстро забрала монеты.

— Ничего. Это последнее, что я слышала о герое. Наверное, он еще там, наслаждается постелью с принцессой.

Хорошее место для начала. Алексиос решил, что их с Хрисаором ждало путешествие, и раньше, чем он думал.