Глава 23. Али

Ассасин держала меня за горло, и перед глазами всё начинало плыть.

Она навалилась на меня всем своим весом, вжимая в стену. Я чувствовала, что её свободная рука устремляется ко мне. Мне не надо было видеть клинок, чтобы понимать, что сейчас меня пырнут.

Я из последних сил подняла колено и пнула ассасина в живот.

Я не видела её лицо за капюшоном, но услышала хрип боли. Её тело содрогнулось, и я знала, что выбила весь воздух из её лёгких. А потом, что самое главное, я услышала отчётливый звук, с которым кинжал упал на пол.

Она согнулась пополам.

— Скалей.

Она подняла взгляд в то самое мгновение, когда клинок появился в моей руке. Это дало мне возможность, в которой я нуждалась. Я ринулась вперёд и вонзила Скалей в её глаз. Мертва. Наконец-то.

Но прежде чем она упала на землю, Гэлин схватил её за голову и резко повернул. Хруст ломающейся шеи эхом отразился от стен.

Ассасин привалилась ко мне, затем свалилась на пол.

— А ты не спешил вмешаться, — сказала я, посмотрев на Гэлина. — Вообще-то я уже убила её, ну так, для галочки.

— Али, я не мог пошевелиться. Тень Ганглати парализовал меня.

Я уже понятия не имела, что за магическую тарабарщину он нёс.

— Ну, я и сама справилась. Как я и сказала, я её убила, — в мой голос просочилась некоторая гордость.

Гэлин подошёл к двери и запер засов.

Вернувшись, он кивнул на тело.

— Кто это?

Ассасин лежала на полу лицом вниз, и я опустилась на колени, чтобы посмотреть получше. Я перекатила её, затем опустила капюшон, раскрывая её личность.

Я ожидала увидеть золотистые пряди, но волосы этой эльфийки были тёмно-каштановыми. Волнистые и густые, они спадали на её лицо. Я смахнула их в сторону. Оставшийся глаз эльфийки смотрел на меня, лишённый жизни. Она несомненно мертва, но меня интересовало не это. Важен цвет — не золотистый, не серебристый, а насыщенный изумрудно-зелёный.

— Она ван, — сказала я наконец.

Гэлин тихо присвистнул.

— Я не видел женщин, пока мы были в Ванахейме, но ты же убила их Императора. Должно быть, ваны тебя узнали.

«Снова это».

— Точно. Я надеялась, что это осталось в прошлом.

— На самом деле, это может объяснить, зачем вообще ваны явились сюда, — задумчиво сказал Гэлин. — А теперь и Верховные Эльфы, и ваны хотят твоей смерти. Я могу защитить тебя от своей семьи, но вот с целым королевством Ванахейма будет посложнее.

Гэлин начал расхаживать по комнате туда-сюда, а я проверила карманы мёртвой эльфийки. Они оказались пустыми. Подобрав кинжал с пола, я сунула оружие обратно за её пояс.

Затем я повернулась к Гэлину, но он бормотал что-то про заклинания защиты всего тела.

— Гэлин, — произнесла я. — Нам надо избавиться от тела. Если её найдут в моей комнате, никакое заклинание меня не спасёт. Наказание за убийство эльфа другого клана — это изгнание из Жатвы, если убийство совершено вне состязания, — я подошла к ближайшему окну и начала открывать его. — Нам надо выбросить её из окна.

— Али, — он одарил меня ленивой улыбкой. — Я уже не Мэррок. Я уже не лич. Теперь моя магия намного могущественнее, — он снял рубашку, обнажая грудь и руки с бугрящимися мышцами.

Я уставилась на него.

— И о какой магии мы говорим?

Не ответив, он начертил руну на своей груди. Она засияла золотистым светом, затем раздался электрический треск, и в центре моей комнаты открылся портал — кольцо шипящей энергии с чернильно-чёрным центром.

— Есть более неприметные способы избавиться от тела.

— Странно, но ладно.

Гэлин щёлкнул пальцами, и портал повернулся, расположившись горизонтально, примерно в тридцати сантиметрах над полом. Затем он присел и поднял тело так, как жених обычно поднимает невесту.

Я смотрела, как он бросил её в портал, и она стремительно рухнула во тьму.

Он снова щёлкнул пальцами, и портал вернулся обратно в вертикальное положение.

— Нам обоим надо уходить, пока ваны не послали подкрепление, чтобы выяснить, что произошло, — Гэлин глянул в окно. — Сун уже поднимается. Следуй за мной.

Он прошёл через портал как раз в тот момент, когда я услышала шаги за дверью.

— Скалей, — я до сих пор не знала, куда ведёт портал, но всё равно прыгнула в него.

Я приземлилась, перекатившись вперёд по земле, и это оказалось ужасной идеей, потому что портал Гэлина привёл нас на улицу. Я вкатилась в большой сугроб.

Я вскочила, лихорадочно убирая снег с лица.

— Я в порядке, — сказала я прежде, чем он успел спросить, и вытрясла снег из волос.

Гэлин стоял в нескольких метрах от меня перед открытой могилой. У его ног лежал труп женщины-вана.

Похоже, мы находились на кладбище. Древние надгробья торчали из снега как ведьмины зубы, а над нами застывшие ветви вяза пронзали ночное небо. Резкий холод пробирал до костей.

— Гэлин, — произнесла я. — Мне надо, чтобы ты рассказал мне про письмо. То, из-за которого меня швырнули в шахты за измену. Ты всё ещё мне не объяснил. Ты ожидал, что я умру там?

Он выглядел сбитым с толку.

— Я не посылал письмо. Само собой, я не хотел, чтобы ты оказалась в шахтах. Я пытался попасть к тебе.

— Так кто его написал?

Он покачал головой.

— Я пока не знаю. Но Али… к этому моменту ты должна была понять, что я не хочу твоей смерти.

Я прикусила губу. Моя ненависть к нему служила странным утешением в шахтах. Мне почти не хотелось расставаться с этим чувством. Нет, это не просто утешение… это давало мне смысл жизни.

А без этого? Я не знала, что с собой делать.

Но я вынуждена была признать… если бы он хотел моей смерти, он мог убить меня в сражении. И, наверное, письма можно подделать.

— Полагаю, его мог написать кто-то другой, — признала я.

— Али, я не могу перестать думать о тебе… и теперь, когда боги мертвы, ты — единственное, что имеет для меня смысл. Мы связаны, наши души переплетены. У меня нет выбора, кроме как любить тебя.

Моё дыхание резко покинуло лёгкие.

— Нет выбора? — даже если не считать скорость, с которой я пыталась изменить представление о нём, что-то в этой фразе меня тревожило. — Нет выбора. Ты так говоришь, будто это тюремное заточение. Если у тебя нет выбора, тогда это не по-настоящему, так? Если убрать из уравнения магию, у нас нет ничего общего. Я не могу говорить о том, какая руна лучше всего оглушит драуга, а ты не можешь знать, как перерезать горло эльфу так, чтобы не залить свою одежду кровью. Что, если это не по-настоящему?

Выражение его лица сделалось ледяным.

— Это не фальшивка. У тебя очень ограниченное понимание важности судьбы, Али.

Я стиснула челюсти.

— Я хочу разрушить связь. Это единственный способ узнать, по-настоящему это или нет.

Его неземные золотистые глаза теперь обрели скорбное выражение.

— Я видел, что бывает, если игнорировать Урд.

— Вот как? — и вот он снова выдумывает всякое.

— Душа моей матери тоже была связана с другой душой.

— Твоей матери?

— Да, когда-то у меня была мать. Она умерла давным-давно.

Я меньше всего ожидала услышать это, и моё сердце сжалось. Когда мои родители умерли, я несколько месяцев пребывала в раздрае.

— Мне жаль это слышать.

— Шшшш, слушай… — он прижал палец к моим губам. Налетел порыв ветра, и Гэлин встал так, чтобы заслонить меня своим телом от метели. — Урд связал мою мать с человеком. Некто по имени Брайан. Она перепробовала всё, чтобы сбежать от судьбы, даже вышла замуж за другого. Но Норны сказали своё слово.

— И вот так она вышла за Короля Горма? — выдохнула я.

— Именно. Она пыталась освободиться от Урда, но не смогла. В итоге это её уничтожило. Её жизнь была пустой, гнилой, неправильной без Брайана. Я поклялся никогда не совершать ту же ошибку. Урд несправедлив и жесток, но с ним нельзя бороться. В итоге судьба всегда выигрывает.

— Что стало с твоей матерью?

— Горм её убил.

— За что?

Но я уже догадывалась об ответе. Широкие плечи Гэлина, огромные ладони. Полное отсутствие того дурацкого напевного голоса Верховных Эльфов. Теперь всё обретало смысл.

Моя челюсть отвисла.

— Твоим отцом и был Брайан. Ты наполовину человек. Вот почему Горм тебя ненавидит. Верно?

Гэлин кивнул.

— И по этой же причине Сун и Ревна презирают меня. Я физическое воплощение измены моей матери, и я даже не чистокровный эльф.

— Тогда почему Горм просто не отречётся от тебя?

Ветер играл с его золотистыми волосами.

— Для этого придётся признать, что ему изменили, что он рогоносец. Для эльфа вроде моего отца это намного хуже, чем иметь сына-бастарда.

— То есть, ты на самом деле не являешься его наследником?

— Нет, но я буду королём, — он нежно провёл костяшками пальцев по моим щекам. — То есть, теперь ты понимаешь, почему мы не можем противиться Урду?

Я сделала глубокий вдох, чувствуя себя так, будто моё сердце заледенело. И оно нужно мне заледеневшим, иначе я утону.

— Я понимаю, что тобой движет, но я просто не могу это сделать. Я не могу просто принять, что есть какая-то магическая связь, которая не дает мне выбрать, кого желать и кого любить. И что Норны решили это за меня. Для меня это не настоящая любовь. Это чары.

Он убрал руку от моей щеки, и на его подбородке дёрнулся мускул. Он умолк, пока ветер играл с его светлыми волосами.

— Тогда ладно. Если ты правда этого хочешь, я помогу тебе разрушить связь.