Доктора вновь переглянулись, Михаил учтиво и отстраненно подал руку Тамаре и со вздохом, так и не повернувшись к Кате, двинулся на выход. Семен же занял трон вместо Тамары, откинулся почти утонув в мягкой спинке, и с чувством проговорил не то в спину коллегам, не то в пустоту палаты:

- Катерина, чего вы недопонимаете? Михаил Сергеевич справедливо заметил, что если бы вы не мчались со скоростью более 220 км в час по кольцевой, без шлема и без защиты, вы бы сейчас не лежали тут. Ваш муж несколько импульсивен, видимо вы и впрямь два сапога пара, или что кроме импульсивности могло сподвигнуть вас мчаться по мокрой дороге, под осенним ливнем, даже не накинув простейшей твердой защитной байкерской куртки. Или вы адреналинщица? Почему вы не сообщили о провале в памяти?

Он снова отвернулся и начал раскладывать на стол бумаги.

«Я? Мчалась по кольцевой?! Меня же машина сбила!!!»

Она пыталась переварить слова доктора. Они никак не вязались с ее представлением о происходящем. Проглотив информацию, она аккуратно и вкрадчиво продолжила, обходя вопрос вранья, все же она ощущала за это вину.

-Я не помню этого….

Семен уставился на нее:

- Не помнишь чего?

- Да…в общем то, толком…- заикалась Катя, - ничего не помню.

Врач взял ее карту и ручку, делая пометки:

- Плохо…но что-то ты помнишь? Я должен понять, какой длительности период скрылся от сознания. Что ты помнишь об аварии, о том, как попала сюда?

«Частичная потеря памяти? Что за хрень!», взревело Катино внутреннее я.

- Я шла…шел дождь…и меня сбила машина…-аккуратно продолжила она перебирать свои последние воспоминания.

Доктор быстро что-то записывал.

- А теперь начни сначала. Помнишь другие подробности? Можешь просто заново рассказать о себе.

- Меня зовут Екатерина, мне 20 и, - Катя снова запнулась, - я не замужем…хотя тот сексуальный молодой человек, который заваливает меня цветами, как и вы все, утверждает, что он мой муж…-она недоверчиво смотрела в глаза врача.

- Все гораздо хуже, чем я думал. – и снова тишина и никаких объяснений.

- Да, что же тут твориться?! Я не вещь, я хочу понять, что со мной, кто я и что тут происходит, наконец! Почему вы молчите, ничего не объясняете! - она перешла на крик.

- Спокойно, - тихо и сухо проговорил Семен, - я пропишу успокоительное. И никто не относиться к вам как к вещи. Мы боялись вас морально травмировать, когда я ранее находил нестыковки в ваших рассказах.

- Итак, Екатерина Павловна Вельд, - фамилию он произнес с особым нажимом, акцентируя на ней внимание, - вам 25 лет, и тот «сексуальный молодой человек», как вы выразились, по всем документам ваш законный супруг. В противном случае, его бы как вашего ближайшего и единственного родственника не пускали к вам в палату и не отчитывались о вашем лечении. Думаю, что он куда больше вам расскажет о ваших взаимоотношениях, копаться в семье не моя задача. Томограмма вчерашняя, не вижу смысла в новой.

Это было самое длительное объяснение, которое ей давали с момента выхода из комы. «Мне 25? 25! Черт!!! Я не помню почти 5 лет жизни! Он точно мой муж, в нашей стране без сознания не женят. Действительно, мой супруг, как будто в другой мир попала. Другое измерение. Ничего, спокойствие…я во всем разберусь…наверное…».

Теперь она чувствовала себя раздавленной, только сейчас Катя осознала, что безымянный палец опоясывает тонкий рубец от ожога.

- Да, Екатерина, - поднял на нее взгляд Семен, - кольцо пришлось срезать еще докторам скорой на месте ДТП, - зато палец ваш на месте, не переживайте, я читал записи медиков с первичного осмотра. Катя, правильно ли я понимаю, что с момента той аварии, что помните вы, воспоминаний о последующих событиях нет? Или проблески присутствуют или наоборот, может до этого момента что-то не припоминается.

Катя отвлеклась, замерев и уставившись в окно. По небу мерно проплывали облака, было лето, сколько же зим она проспала?

- А? – переспросила она.

- Катя, в каком году вы попали по вашему в аварию?

- В 2016, меня сшибла машина в Петербурге, утром, 3 июля 2016 года, это было воскресенье.

- Нет, причина вашей комы, авария, произошедшая в Москве, 12 августа 2018 года, в ночь со среды на четверг.

- Жесть, - все, что смогла выдавить из себя ожившая. – То есть, я не помню последние пять лет?

- А до этого? До этого помните?

- До этого, да. А потом тот наезд и я в обморок упала, пока скорую вызывали и все, дальше чистый лист.

Она нерешительно начала озираться по сторонам, Семен не мог понять, что же она ищет.

- Простите, пока вы не ушли, а можно мне зеркало?

Врач собрал свои записи и направился к выходу, затем остановился у самой двери:

- Катерина, мы ограничили вам доступ к зеркалу, чтобы вас не шокировало то, что вы увидите. Как бы вам сказать, ваша внешность претерпела ряд изменений.

Катя заметалась на койке.

- Прекратите, не беспокойтесь вы так, вы прекрасно выглядите, просто иначе, чем привыкли, мне кажется. Вам будет комфортнее с девушкой вашего возраста это обсудить, думаю. Давайте-ка я вам Любушку нашу пришлю, она к вам и так как к сестре прикипела - он улыбнулся и был таков и только хлопок двери подсказал, что Семен ретировался из палаты.

«Черт…я боюсь…а вдруг то, что я увижу меня добьет?!»

Она медленно вздохнула и начала отсчитывать минуты до прихода Любы.

Глава 6

- Катерина, можно я Катей вас звать буду? Мне Семен Федорович разрешил вам зеркало принести, - радостно пропела появившаяся из ниоткуда Люба. Катя так потонула в собственных мыслях, что не заметила, как та вошла в палату.

- Конечно, Любовь, - закивала она, - вообще, давай на ты, мы ровесницы, я себя и так чувствую неуверенно, если еще и на вы, совсем неловко будет.

Люба просияла и протянула девушке размером с тетрадный лист зеркало. Катя зажмурилась, «гадкое зеркало и почему оно у них такое маленькое…», она мысленно досчитала до 7, на большее ее терпения не хватило, и уставилась на отражение своего лица.

Из отражения на нее смотрело бледное существо, только отдаленно напоминающее ей саму себя.

«Твою ж мать!!! Хоть понятно, что от меня скрывали. И вот это чудовище лицезреет мой пусть и незнакомый, но сногсшибательный муж!»

Черные круги под глазами, полупрозрачные веки и огромный алый шрам на виске, это было первым, что бросилось ей в глаза. Теперь Катя пыталась собрать новый образ воедино.

«Хоть морщин нет и вынужденная диета из искусственного кормления, для тех, кто в коме, себя оправдала…фигура стала только изящнее…но этот уродский шрам! И как мне теперь с этим жить! Ужас! Ну просто спящая красавица из фильма ужасов.»

Люба доверительно приблизилась:

- Кать, вы…ой, - она запнулась, - то есть ты не переживай, а то у тебя глаза округлились так, что сейчас выпадут из орбит, - она задорно засмеялась.

- Да уж, не переживать – это хорошо, только я не ожидала, что все плохо-то так, - в ее голосе проскользнула горечь.

- Да как же плохо! Отлично! – запричитала собеседница, а потом тихо-тихо продолжила, - ты не говори только никому, я, ну точнее даже не я, а мы с ординаторами однажды из тамариного кабинета папку с твоими данными свистнули.

Люба настороженно оглянулась, боясь, что ее услышат.

- А то твое дело, оно под замком, нам не показывали, а нам интересно до жути было. Про таких как ты пациентов в медицинских журналах пишут, а тут ты прямо у нас в больнице и посмотреть никто не дает. В общем, там, кроме медицинских, были и данные по клинике в Корее.

Катю пробил озноб и предвкушение, Люба явно боялась, но очень хотела открыть ей тайну.

- Ну и? Что меня из Кореи к вам привезли я и так уже поняла,

- А тебя не удивило, что не из Германии или США?

- Вообще, да, странно, вроде звезд возят лечить в Европу, да и Корея дальше, - девушка задумалась.

- Вот именно! А все потому, что Корея самая передавая страна по пластической хирургии. – голос Любы стал еще тише, - так в твоем деле были выписки и фото: до аварии, сразу после аварии, - она зажмурилась, - это ужас на что ты похожа была, ни одного живого места. А потом были фото в динамике, больше тридцати операций. Тебе даже кожу выращивали! Несколько корейских хирургов даже статью об этом публиковали, о тебе, инновации в области пластики.

Из Катиных легких словно разом выбили весь воздух. Она снова пригляделась к отражению, торопливо ощупывая нос, лоб, брови.

- Серьезно? Не шутишь? Вроде бы на месте ведь все, ну не считая шрамов.

- Абсолютно, у тебя только от ожогов 26 процентов тела пострадало, и шрамы сначала, судя по фото были повсюду, а те что есть, это почти можно сказать и нет ничего. А на лбу, пфф, челку отрастишь и дело с концом. – она протянула руку к зеркалу, - пойду отнесу его, я так-то показала вроде.

Люба собиралась уже уходить, когда Катя окликнула ее.

- Люб, меня завтра забирают домой, но ты не против будешь, если я позвоню тебе после выписки, ну или встретимся где. У меня нет никого в Москве, ну или есть, но я не помню их, даже и поболтать не с кем по-женски. А ты тут самое светлое лицо и заочно больше меня обо мне знаешь.

Люба покраснела и довольно проворковала:

- Ой, а я с удовольствием. И правда, это ты со мной знакома месяц, а я с тобой почти полтора года. Да и друзей у меня, знаешь, не много. Я одна тут, и работа, работа, работа, а так хоть отвлекусь. Все не капельницы ставить. Я тебе завтра утром расческу привезу, приведем тебя в порядок, ну и телефон свой чиркну, а ты там как оклемаешься, звони.

Глава 7

Люба не обманула, привела Катю в относительный порядок еще с утра. Волосы они решили стянуть в незамысловатый хвост, шрам на лбу все равно требовал серьезной маскировки, которой в наличии не было. По доброте душевной, кроме расчески, девушка принесла и одежду, которая может и была простовата, зато села на Катю, как влитая. Это было приятно, забота по которой Катя скучала. Поклявшись, что все вернет и позвонит, как только появится возможность, девушка попрощалась с новоявленной подругой и как на иголках в ожидании ерзала по койке.