- Ой, а ты как я посмотрю, прям лучше всех разбираешься, кому как жить! ,– возмутилась ее коллега, - и за Любку и за Толю и даже за нашу золотую мумию с ее мужиком говорить можешь. Сама ты дура, Анжел! Ты про трешку его знаешь, потому что святой Толя туда каждую бабу свою водил. Каждая вторая в клинике девка знает какого цвета там у него потолок, так что Люба его правильно динамит-то. С ее данными, получше найдет.

Катя пока не готова была для этих ворон проснуться и продолжала лежать неподвижно, злилась: «Мымре? Она мымрой меня назвала? Вот сучка!!! Да, нормального человека Анжелой не назовут. Даже ей богу не за себя, за Любовь обидно. Я так понимаю это та самая медсестра, которая верещала в прошлый раз от счастья за Любу, когда той премию выписали и пару отпускных за круглосуточное надо мной бдение…лицемерка!» Золотой мумией Катю звали тут за глаза многие, она уже даже привыкла, а вот такой мерзкой завистью ее так давно не окатывали. Больничная Санта-Барбара была интересным шоу, но не настолько, чтобы Катю забавляло, когда ее саму кто-то так злобно начинал полоскать, пока она спит. В ее черный список вписалось еще одно лицо. Она всегда была злопамятна, но теперь среди тех, «кого она когда-то обязательно пришьет» появились такие личности, как «сволочь, которая не помнит даже моего имени», «гад, который меня окатил из лужи», «тот, кто меня сбил» и «лицемерная Анжела».

- Не заводись, Свет, ну ведь я права ведь! Ты видела его тачку? У нас даже главврач такую себе позволить не может. А ведь у нас самая дорогая частная клиника столицы!

- Ну уж не самая, не накручивай, - не желая сдаваться отнекивалась Света

«Ага, самая дорогая частная клиника в Москве. Доберусь до связи и обязательно найду. До сих пор не пойму, как я оказалась в Москве.»

- Да что там тачка…у него такая улыбка…, - продолжала мечтательно тянуть своё Анжела, - у меня аж колени подгибаются каждый раз, а заговорит, так трусики мокнут.

- Трусики у нее мокнут, - хохотнула собеседница, - Анжелк, не ври хоть себе, они у тебя не сохнут, пора сушилку уже настраивать, а то слышала анекдот про то как проститутка пришла к доктору, потому что там что-то облысело все, а он ей сказал, что на автобане трава не растет, - и снова прыснула гоготом.

Анжела слегка обижено огрызнулась:

-С таким мужиком не грех и облысеть, так и затащила бы его в раздевалку…А эта, глянь на нее, лежит как мертвая второй год, а он как щенок к ней ползает, платит за грядку для своего овоща сколько нам с тобой денег и не снилось никогда вообще. Вот ну чем взяла то? Ничего особенного же, ну факт же, не королева красоты. И ума, кажись не далекого, так расшибиться! Вот будь у меня такой муж, я б под машины сигать не стала, я б лучше под него сигала!

«Муж…мой муж… Загадка номер один. Все вокруг обсуждают именно «мужа», значит я замужем…Чувствую себя просто идиоткой…Я замужем, хотя ни разу не видела моего мужа, да и на свадьбе, видимо, своей на была…Хотя кажется он красавчик, а еще Анжела уже мечтает затащить его в темный уголок…Я, конечно, не помню его, но это совсем наглость…А что еще она сейчас сказала?».

Какая-то назойливая мысль, пропущенная мимо ушей в этом дурацком разговоре, взывала к Кате: «Она сказала, что не хочет его пускать без разрешения сверху. Значит, получается, он тут? Тут в больнице прямо сейчас, просто не знает, где меня искать. Меня от него скрывают? Или его от меня? Да, нет.. Глупо, скорее меня от него. Денежное содержание что ли они подольше сдоить пытаются?»

- Дак она вроде, я как поняла и не сигала под машину. Вроде говорят, расшиблась за рулем или что-то вроде того.

«Какого лешего? За рулем? У меня ни прав, ни машины, дуры набитые. Услышали звон и лишь бы языки почесать», подумала Катя начиная успокаиваться и чувствуя, что пора пробуждаться, пока не услышала еще чего нового. От скабрезных подробностей она начинала закипать, последней каплей стали прозвучавшие под очередной вздох слова Светланы:

- Ну совсем не согласиться с тобой, Анжел, я тоже не могу, конечно. Всем бы такими принцессами быть…Я бы тоже такого хотела. Он ее цветами завалил…эххх Как спящая красавица!

- Только не красавица! Пха-ха-ха, - прыснула Анжела, снова заливаясь подхрюкивающим гоготом.

Катя не выдержала. Изобразив кашель, она открыла глаза, медленно, борясь с дурацким солнечным лучом, который все так же светил в глаз.

- Какое счастье, вы проснулись, – пропела немного шокированная Света, обдумывающая как много слышала Катя. Глазки Анжелы заискивающе бегали, она испугано поджала губы.

- Вы говорили, что муж здесь?- медленно и тихо пробормотала она, силясь изобразить растерянное пробуждение.

«Я хочу его увидеть!!! Сейчас!!! Вот уж кто мне на вопросы даст честные ответы».

Медсестры смекнув, что слышала Катя все, раз про мужа услышала, побледнели обе, как по команде. Катя понимала, что пора надавить, пока не сорвалось, момент был подходящий. Не обозначит для этого мужа сейчас, что она уже жива, не выбраться ей еще полгода с этого добровольно-принудительного лечения. Она сурово посмотрела на Анжелу, как на менее принципиальную:

- Вас вроде бы Анжела зовут и работа, я так поняла, вам очень нужна, сына то тяжело, наверное, одной тянуть. Вы уж позовите его ко мне, он щедрый у меня, отблагодарит. А то я так заскучала тут у вас уже, хоть с Любой общайся. С другой стороны, ведь и с Любой есть о чем, о коллегах, о зависти, о злорадстве, а мало ль еще о чем.

- Да, мы его позовем, – тихо пролепетала девушка из черного списка, выбирая собственное спокойствие, сомнительной порчей отношений и возможной потере работы. Обе стрелой вылетели из палаты и быстрым шагом понеслись по коридору.

За окном поползли тучи, закрыв ненавистное солнце, она старалась не нервничать, но получалось с трудом: «Так, молодец, Катюха, это победа! Надо успокоиться…1..2…3…4…»

За дверью послышались тяжелые шаги, поступь была нервной и быстрой. Спешащий был один и по звуку стремительно сокращал расстояние до Катиной палаты.Девушку начинала накрывать паническая атака.

«Вот сейчас, он откроет дверь и я его узнаю. Я правда сама не понимаю как выгляжу, но человек, готовый на такие подвиги ради меня, явно должен быть мне знаком. Ну хоть почувствовать, что он не чужой мне, как окружающие тут, я должна. Волнуюсь как на собеседовании. О чем я думаю? Какое собеседование? Тут муж, это по сути жизнь моя, о которой ни хрена не помню. Моя жизнь, не чужая. А если их перехватит врач какой? Сколько тогда тут еще мне торчать? А если это не его шаги, а тот же Анатолий или и того хуже, Семен или Михаил. Эти непроницаемые как манекены в витринах, ни одной лишней буквы не скажут. Прелесть, конечно, у меня первая встреча с мужем…Как в древние века или в странах третьего мира! Невеста встречается с женихом после свадьбы, по факту. Вот и я – по факту. Кто бы знал, Катерина, до чего вас жизнь доведет. Черт, у меня сейчас начнется нервный припадок по-моему, надо переключить мысли, а то с ума сойду, пока жду».

Катя оправила на себе больничный балахон, принюхалась, отмечая, что все же от нее не пахнет как от «классического лежачего больного», в очередной раз пожалела, что так и не выбила зеркало, приглаживая на ощупь слегка засаленные волосы. Суперзвездой она выглядеть не чаяла, но и совсем отвратительной быть не хотелось.

«Интересно все таки, какой он. Все без ума от него и талдычат о неземной красоте, от врачей до самой распоследней Анжелы. Но ведь на вкус и цвет товарищей нет. А вдруг он совсем не такой феерический? Скорее он может оказаться статусным и как следствие старым, чет так 50, раз так богат, а статус придает лоск, ухоженность, холеность. Уж слишком идеальным его описывают, а мне не может так повезти. Можно ставки ставить, моложавый почти дед, иначе – зачем ему вся возня именно со мной? У меня ноги, как палки, шрамы, что с лицом не ясно вообще, три года я, просто как мумия и правда что, покоилась тут на его деньги. Не говоря уж о том, что прекрасные принцы давно перевелись. Должен быть подвох..»

В полупрозрачном окошке двери появилось очертание высокой фигуры. Он так стремительно подходил, но сейчас вдруг медлил, стоял неподвижно. Казалось, собирается с мыслями или не может решиться на последний шаг, открыть дверь.

«Значит, не только я тут психую, божечки, как же страшно то!»

Ручка медленно начала поворачиваться, с тихим щелчком открылась дверь, показался кожаный носок дорогого ботинка, фаланги пальцев, запястье с массивными серебристыми часами, манжета серой рубашки, рукав шерстяного пиджака, плечо… В палату ворвался шлейф шипрового горького люксового парфюма с налетом пыли, запаха не просто улицы, а городского смога, ароматом больших города.

Катя замерла. Моргнула и даже задержала дыхание.

«Вот сейчас…я увижу его лицо…и наступит то самое гигантское разочарование…как всегда…хотя радует, что это явно не то чучело, которое я бросила в тот день. Он выше по крайней мере на голову…да и плечи у него гораздо шире…спокойствие, только спокойствие».

Казалось, что эта секунда длилась вечность.

Он вошел. Встал, свей фигурой заслонив треклятый луч света, что мучал Катю все утро. Она собралась с духом и распахнула глаза.

Глава 5

«Ни хрена себе…», - единственная мысль, которая проревела в голове. Катя снова закрыла глаза и снова их открыла, зажмурилась, сжав веки со всех сил, проверяя видение на правдивость: «Чтоб меня! Это не сон…или сон?»

Осмелилась поверить и уставилась на посетителя.

Он стоял так близко, что она кожей чувствовала тепло исходящее от его тела, он молчал, рассматривая ее, даже не моргая и вдруг улыбнулся. Медленно растягивая губы, обескуражено замерев с этой удивительной, теплой, но ошарашенной улыбкой, он порывисто дышал, но не двигался. И этот невероятный запах города, свободы, дорожной пыли и парфюма, дурманил, обволакивая ее. Катя снова закрыла глаза, пытаясь зажмуриться, выходило много лучше, чем пару минут назад, возбужденное сердце колотилось, практически причиняя боль груди и обессилевшему мозгу.