ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

ЛОРЕН

К тому времени, как я приземлилась, от Кайла уже ждала полезная информация. Не было никакой уверенности в том, что Гейдж находится в доме своего лучшего друга и коллеги в Чикаго, но это было все, с чем мне пришлось бежать в кратчайшие сроки. Никто не смог связаться с ним.

Он выглядит измученным, когда я подхожу к нему. Его темные глаза остекленели, лицо лишилось всякого цвета, а подбородок дрожит. Я обхватываю его руками, чтобы утешить. Он уткнулся лицом в мое плечо и выплеснул все эмоции на мою кожу. Я глажу его по спине, делая рукой небольшие круги и сглатывая слезы.

Хотя мне никогда не посчастливилось встретить Энди, он в моем сердце, потому что Гейдж в моем сердце. И, подобно тому маленькому мальчику, которого я не смогла спасти в больнице, мое сердце болит от того, что еще один невинный ребенок был эгоистично обижен тем, кто должен был заботиться о нем.

Почему?

Как?

Как кто-то может причинить боль ребенку, или убить ребенка?

Энди и многие другие были невинными душами, которых забрали слишком рано.

Глаза Гейджа налились кровью, когда он наконец отстранился, и тишина окутала нас, пока мы смотрели друг другу в глаза.

Пожалуйста, посмотри на извинения в моих глазах.

Он должен знать, что я прикрываю его, пока он готовится пережить дни ада. У меня так много вопросов, которые я боюсь задать.

Это Энди они нашли? Как? Где?

— Так вы, должно быть, и есть та самая пресловутая Лорен?

Моя рука подлетает к груди, когда мужчина отходит от стены в углу комнаты. Я забыла, что мы находимся в чужом доме. Он высокий и загорелый, с целым рукавом татуировок.

Я прижимаюсь к боку Гейджа и киваю. Успокаивающий комфорт окутывает меня, когда он притягивает меня ближе к себе.

— Я так много о тебе слышал. — Он протягивает руку. — Люк.

Я пожимаю ее.

— Лорен. Вещи, которые ты обо мне слышал, хорошие, верно?

Он вытирает пот со лба тыльной стороной руки.

— Я была бы лгуном, если бы сказала «да». Все они были плохими.

Ничего удивительного. Не будет сюрпризом, если Гейдж убедит весь город ненавидеть мою задницу.

Я не смотрю на Гейджа. У него были свои причины быть расстроенным из-за меня.

— Надеюсь, ты заставишь меня изменить свое мнение о тебе, — говорит Люк. — У меня хорошие предчувствия от твоего появления здесь, и я тебе за это благодарен. Я дам вам двоим время поговорить. — Он кивает в сторону Гейджа. — Дайте мне знать, когда будете готовы уйти.

Люк сжимает плечо Гейджа, прежде чем выйти из комнаты.

Я отстраняюсь и поворачиваюсь лицом к Гейджу.

— Если тебе нужно куда-то идти, я не хочу тебя задерживать.

Боль охватывает лицо Гейджа, и его голос дрожит.

— Мне нужно пойти в участок и поговорить с детективом, ведущим это дело.

— О. — Это слово вылетает у меня изо рта.

Он хочет, чтобы я ушла?

Он засовывает руки в карманы джинсов.

— Ты хочешь пойти со мной?

Я вытираю слезы.

— Конечно. Я буду рядом с тобой, когда ты будешь нуждаться во мне. — Я указываю на свой наряд. — Ты не против, если я быстро переоденусь?

Он качает головой и показывает мне на спальню в коридоре. Я ставлю свою сумку на кровать рядом с другой, которая, как я предполагаю, принадлежит Гейджу. Он легонько целует меня в щеку и выходит из комнаты, не сказав ни слова. У меня так много вопросов к нему, но сейчас не время. Я переодеваюсь в простое летнее платье и иду в туалет, чтобы смыть макияж. Гейдж и Люк ждут меня, когда я возвращаюсь в гостиную, и рука Гейджа лежит на моей спине, когда мы идем за Люком к его внедорожнику.

Гейдж скользит на заднее сиденье рядом со мной, и я беру его липкую руку в свою, когда мы пристегиваем ремни безопасности.

— Я должен Хадсону один чертовски хороший свадебный подарок за то, что ты сбежала, чтобы приехать сюда, — говорит Гейдж.

Я качаю головой.

— Ты ничего ему не должен. Они понимают.

— Ты рассказала им об Энди?

Я сглатываю.

— Они знают, кем был Энди, но подробности – не моя история.

Он моргает.

— Кайл?

— Он знает об Энди и помог мне найти тебя, но это все. Он должен услышать все от тебя.

Напряженный вздох вырывается из его груди.

— Мне нужно кое-что объяснить. Мой отец... он рассказал мне, почему ты порвала со мной.

Я сжимаю его руку.

— Давай не будем говорить об этом сейчас, хорошо? Наши проблемы не должны быть решены за один день.

Мой желудок скручивается, когда Люк поворачивает на заднюю парковку, как я предполагаю, участка. Он соскальзывает со своего места и встречает нас снаружи, и мы заходим внутрь как одна команда, моя рука в руке Гейджа, а рука Люка закинута на его плечи.

Все взгляды устремлены на нас, и я сканирую комнату, чтобы найти лица, наполненные сочувствием, болью и страхом. Эти люди были коллегами и его, и Мисси и, скорее всего, знали Энди. Их нерешительность очевидна, и некоторые набираются смелости, чтобы направиться в нашу сторону и обнять Гейджа.

Мы вваливаемся в кабинет детектива, и он закрывает за нами дверь. Я сажусь рядом с Гейджем, а Люк прислоняется к стене.

— Мне бы хотелось узнать для тебя больше, — говорит Гейджу детектив. — Судмедэксперт сказала мне, что позвонит, как только будет готов отчет о вскрытии. Ты мой друг, поэтому я обещаю передавать всю информацию, как только она появится, хорошо? Дай мне день, и у меня будет больше ответов для тебя.

Я ожидаю, что Гейдж будет бороться за дополнительную информацию, но, к моему удивлению, он только кивает. Я не уверена, пришел ли он за ответами или хочет успокоиться, что тело еще не опознано. Он хочет знать, но не хочет. Это ответило бы на его вопросы, но отбросило бы его назад.

Когда кто-то пропадает без вести, остается надежда увидеть его снова. Эта вера заканчивается, когда подтверждается, что они мертвы. Ваше желание превращается в пыль, а страх, что вы больше никогда их не обнимете, подтверждается.

Когда мы выходим, чтобы вернуться к Люку, я замечаю толпу операторов перед станцией, и от этого у меня в груди возникает неприятное чувство. До меня не доходит, что репортеры были на станции ради истории Энди, пока мы не доезжаем до дома Люка. Фургоны с новостями и репортеры с микрофонами заполонили двор перед домом Люка, когда мы подъехали. Они хотят, чтобы кто-то ответил на вопросы об Энди.

Этим кем-то, скорее всего, будет Гейдж.

Люк паркуется на дороге и оглядывается на нас с расстроенным выражением лица.

— Похоже, история Энди стала вирусной.

Мое внимание переключается с толпы на Гейджа. Каждый мускул в его теле напряжен.

— Вы двое будете в порядке, пока я буду бегать по делам и пытаться отогнать этих падальщиков? — спрашивает Люк.

Я смотрю на Гейджа в поисках ответа.

Он кивает.

— Мы в порядке. Спасибо за все, парень.

Люк отстегивает ремень безопасности и роется в кармане, доставая ключ.

— Я буду здесь, если вам что-то понадобится. Я бы предложил пройти через заднюю дверь. Ты знаешь дорогу.

Мое сердце бешено колотится, когда мы быстро выскальзываем из внедорожника. Наши головы опущены, взгляды опущены, и рука Гейджа находит мою, когда он ведет меня через ограду к задней двери. Я слышу, как Люк предупреждает журналистов, чтобы они убирались с его территории, в то же самое время, когда Гейдж отпирает дверь. Он захлопывает дверь, когда мы благополучно заходим внутрь, и его рука снова оказывается в моей, пока я иду за ним в спальню.

Я стою перед ним, пока он в изнеможении садится на край кровати. Он стонет и медленно поднимает на меня глаза от боли, когда я провожу руками по его беспорядочным волосам.

— Ты мне нужна, Дайсон. — Это все, что он говорит, прежде чем его руки задирают мое летнее платье, и он тащит мои трусики к моим лодыжкам.

Без колебаний я стягиваю платье через голову, бросаю его на пол и опускаюсь на колени. Его губы раздвигаются, когда я ослабляю ремень и стягиваю с него брюки. Моя задача сегодня – помочь ему забыть о боли, хотя бы на время, и залечить шрам на его сердце, который образовался из-за Мисси.

Его член вырывается вперед, готовый к моему прикосновению, и я втягиваю его в рот. Его дыхание учащается, когда я отстраняюсь, чтобы облизать его вдоль и поперек. Он сжимает в кулаки плед, и мышцы его ног напрягаются, когда он использует всю свою силу, чтобы держать их прямыми.

Он сдерживает себя.

— Возьми меня, как хочешь, — говорю я вокруг него. — Трахай мое лицо, как хочешь.

Мои слова переключают его. Его рука покидает кровать и обхватывает мои волосы, откидывая их назад, а его член падает с моих губ. Он шипит и снова притягивает меня к себе, мой рот открыт, и сжимает руками мои пряди.

Его бедра наклоняются, когда он лихорадочно вводит свою эрекцию в мой рот, углубляясь с каждым ударом. Я позволяю ему контролировать каждое мое движение, не позволяя себе выпустить кляп, и даю ему то, что он хочет. То, что ему нужно.

— Блять, ты так хорошо сосешь мне, — говорит он между вдохами. — Потянись вниз и поиграй с собой.

Я вся мокрая, и мои бедра липкие от моих соков, когда я делаю то, что мне сказали.

— Насколько ты мокрая для меня, Дайсон? — спрашивает он напряженным голосом.

Я поглаживаю свой клитор один раз, прежде чем отстраниться и поднести палец к нему. Я удивлена тем, как хорошо я справляюсь с многозадачностью. Я задыхаюсь и чуть не падаю назад, когда его рука отпускает мои волосы, чтобы он мог наклониться и пососать мой палец.

— Такая мокрая, — говорит он. — Такая вкусная.

Я вскрикиваю от потери его, когда он снова отстраняется, а потом смотрю на него сверху, облизывая губы, уже скучая по вкусу его спермы.

Он стягивает с себя футболку и похлопывает по коленям.

— Иди сюда, детка.

Я забираюсь на него и стону, когда его ногти впиваются в кожу на моих бедрах.

— Оседлай меня, Дайсон. Избавь меня от этой боли.

И это то, что я делаю.

Я сжимаю его плечи, осторожно направляя его эрекцию внутрь себя. Он не ослабляет своей хватки, пока покачивает бедрами, чтобы войти глубже.

Мое тело трепещет, когда он заполняет меня, и я задаю темп, который граничит с устойчивым и жестким. Это грубо, но интимно.