Глава 5

Кристиан

— Я могу заплатить, мне просто нужно еще несколько недель, — пролепетал он.

Я вздохнул, не впечатленный его фальшивой искренностью. Мои мысли были заняты не этим идиотом и не более важными делами. Мои мысли, как и всю прошлую неделю, были заняты ею.

За всю жизнь в моем сознании существовала только одна женщина, и она лежит в земле уже более двух десятилетий. Я был уверен, что никогда не избавлюсь от мыслей о ней, и никогда не хотел этого. Никакая другая женщина не имела для меня значения. Я забывал об их существовании в ту же секунду, как они покидали мою постель. Черт, я забывал, что они существуют, пока был внутри них.

Только не она. Она осталась в моем сознании. Не только воспоминание о ее теле, и о том, каково быть внутри нее. А из-за того, в чем девушка мне призналась. То, что она дала мне. Свои самые темные тайны и желания.

Но она принадлежала другому. Или, по крайней мере, так думала.

— Мы оба знаем, что ты не можешь заплатить, Питер, — вздохнул я, стремясь убрать этого проныру с глаз долой. — И мы оба знаем, что тебе были предоставлены поблажки. Это имя твоей семьи привело тебя сюда, твое слово сохранило тебе жизнь, и то и другое сейчас ничего не значит. — Я встал, и он отпрянул назад, готовясь описаться, заплакать, умолять.

— Ты проявил к нам неуважение, Питер, — продолжил я. — Ты проявил неуважение ко мне. И ты точно знал, что произойдет, если не вернешь долг. Ты заплатишь за это.

Я обогнул свой стол, готовясь сам вынести ему приговор, как это делал Дон в этой самой комнате. Так было не всегда, поскольку я занятой человек, и у меня было много людей, которые занимались подобными делами вместо меня.

Но если Винсенций чему-то меня и научил, так это тому, как важно не пачкать руки кровью и никогда не подниматься слишком высоко над всем этим. Именно те, у кого были чистые руки, теряли контроль.

И самое главное, этот маленький ублюдок опозорил меня. Я дал ему шанс, а он чуть не плюнул мне в лицо. Потом пришел сюда, думая, что защищен, и надеялся получить больше милосердия. Чего я, блядь, терпеть не мог.

Это настоящая пощечина, так что мне пришлось поставить этого человека на место.

Хотя он был ухоженным, избалованным и не от мира сего, он понимал, что происходит, что вот-вот произойдет. Я знал, что во мне есть определенная энергия, знал, что люди меня боятся.

И мне это чертовски нравилось.

— Нет, подожди! — он поднял руку, пятясь к закрытой двери. Феликс прислонился к ней, наблюдая с ухмылкой, ожидая, что тот попытается совершить какую-нибудь глупость, например, сбежать. Этот комплекс был обширным, по периметру стояла вооруженная охрана. Спасения нет.

Хотя мне ничего из этого не было нужно, лишь для видимости. Возможно, я проложил себе кровавый путь к тому, чтобы стать главой этой семьи, но до сих пор был ходячим оружием, даже если мои волосы слегка поседели. Я тренировался два раза в день. Тратил тысячи долларов на тренеров и диетологов, чтобы сохранить свое тело сильным, а разум трезвым. Я знал, что не умру от старости. Я силен, несокрушим, и лишь в ту секунду, когда сам позволю себе уйти, то умру. Ни за что не превращусь в увядающего старика. Даже семидесятилетний Винсенций выглядел почти на двадцать лет моложе. Хотя он больше не глава семьи, ему нельзя было перечить.

Конечно, я не собирался ждать. За эти годы я слышал, как множество людей умоляли сохранить им жизнь. Попрошайничество на меня не действовало. Как и все обещания, которые давали негодяи, столкнувшись лицом к лицу со смертью и последствиями одолжений.

— Ты можешь забрать ее! Мою невесту! — закричал он, широко раскрыв глаза, изо рта у него летела слюна.

Я остановился, уставившись на него. Его встревоженный взгляд метнулся от меня к Феликсу, который наблюдал, приподняв бровь.

Мой капо был удивлен. Ему нравилось издеваться над людьми. Обожал их страдания. Он играл в интеллектуальные игры с теми, в ком мы подозревали крыс, и наслаждался их оправданиями.

Этот человек был моложе меня более чем на десять лет. Риск с моей стороны. Никак не связан с семьей. Никаких кровных привязанностей. На самом деле, его наняли, чтобы убить меня. За эти годы много раз нанимали мужчин и женщин, чтобы убить меня. Никто не подобрался так близко, как Феликс.

У него была способность отстраняться от самого себя, скрывать, насколько он опасен на самом деле. Это было почти смертельно, и произвело на меня чертовски сильное впечатление.

Феликс был в бизнесе с пятнадцати лет, поэтому, когда я понял, чем тот занимается, он решил, что ему конец. Не пытался умолять, не падал духом от страха. Вместо этого вздернул подбородок и встретился со мной взглядом. Там не было никакого страха. Нет, лишь уважение. Он знал, что его победили, оценил это и принял свою судьбу.

Только дурак мог позволить такому парнишке умереть.

И Феликс был верным капитаном в течение многих лет.

Он был опасен. Это исходило из его костей. Из его глаз. Остальные члены организации носили костюмы, сшитые на заказ, как это было на протяжении многих поколений. Не навязанная униформа, но все знали, что далеко не уйдешь, если не будешь выглядеть соответствующе.

Феликсу было наплевать на правила поколений или на то, как он выглядел. Независимо от погоды, он был в черной толстовке с капюшоном, джинсах и конверсах. Я знал, что это злило остальных мужчин, они считали это неуважением. Но даже мои самые безжалостные капо были слишком напуганы, чтобы сказать что-нибудь ему в лицо.

Мое внимание вернулось к Питеру.

— Твоя невеста? — повторил я.

Он быстро кивнул.

— Она великолепна. Умная. Молодая. Можешь забрать ее.

Мои кулаки сжались по бокам, но я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

— Забрать ее?

Быстрое кивание.

— В качестве оплаты. Она стоит больше моего долга и процентов.

Я ждал большего. Гребаного кульминационного момента. Но слабак ничего не сказал, на его лбу выступили капельки пота, он облизывал губы.

Черт возьми, этот мудак на самом деле предлагал свою невесту в качестве оплаты своего долга. Сколько гребаных фильмов он посмотрел?

Конечно, мы занимались убийствами, пытками, насилием. Но мы не торговали женщинами. Мы не принимали людей в качестве платы за долбаный долг. Иногда, когда нам приходилось, мы использовали семьи людей против них самих. Но Дон пытался ограничить такой сопутствующий ущерб. Это слишком грязный и слишком банальный вариант для внушения страха. Нам это было не нужно. Люди и так очень боялись нас.

Меня.

Однако я недооценил этого мудака. Думал, что он испорченный бесхребетный трус. Но мужик предлагал свою гребаную невесту, чтобы спасти собственную задницу.

Его смерть будет медленной.

— Сиенна, она потрясающая, — продолжил он, думая, что мое молчание было одобрением. — Светлые, натуральные волосы. И тело…

Я поднял руку, все мое тело застыло от этого имени. Это просто совпадение. Но волосы. Тело. Тот факт, что на ней был большой безвкусный бриллиант, именно такой мудак, как Питер, подарил бы такое.

Нет. Никто, даже этот кусок дерьма, не мог отказаться от нее.

Или он лишь думал, что она его.

Но я должен быть уверен.

— Покажи мне ее фотографию, — потребовал я.

Что-то промелькнуло в его глазах, он слегка расслабился, и мне пришлось подавить желание ударить его головой о гранитный камин.

Феликс восхищенно наблюдал за происходящим.

Этот ублюдок возился с телефоном, движения были резкими, но и что-то другое. Раньше он был уверен, что умрет, но теперь у него мелькало самодовольство человека, который обманул смерть.

Предлагая свою гребаную женщину.

Возможно, у меня не так уж много моральных устоев, но что-то осталось от прошлого.

— Вот. И на фотографии она даже не эффектна на все сто.

Он трясущейся рукой сунул экран мне в лицо. Но я все равно уже увидел.

Сиенна.

Чертова Сиенна.

Улыбается где-то на пляже, одетая в белое бикини. Ее кожа была загорелой, а тело — абсолютным совершенством. Сиськи вываливались из лифчика, промежность едва прикрывалась маленьким треугольником между ног.

Ее рука была поднята к волосам, убирая их с лица, против ветра, голубые глаза сияли. Любому наблюдателю она казалась счастливой.

«Я нахожусь с ним на солнце, играю роль, и играю ее хорошо. Но я принадлежу тьме, по-настоящему и полностью. Мне приходится притворяться, что я люблю солнечный свет и размеренную жизнь, потому что в ужасе от того, какая бываю в темноте».

Мне потребовалось много времени, чтобы взять себя в руки. Хотелось вырвать телефон у него из рук. Хотелось отрывать ему конечности, кусок за куском.

Но нет, я так не играю.

На лице Феликса отразился интерес. Он прекрасно знал, что мы не принимаем женщин в качестве платы за долги. Мы принимали две вещи: кровь и наличные.

Как бы сильно я ни доверял Феликсу свою жизнь, я не доверял ему свои желания. И мои гребаные потребности.

Но я нуждался в ней.

А в этом бизнесе я знал, что нуждаться в женщине — первый шаг к разрушению.

Несмотря на это, я посмотрел в красные глаза Питера.

— Договорились.

Сиенна

— Пит, это мое четвертое сообщение, — проворчала я, входя в роскошное офисное здание, не сводя глаз с цифр рядом с лифтом. Эдвин дал мне адрес венчурной фирмы, когда рассказывал о встрече, но не сказал ее названия. Я подумала, что это странно. Мои мысли были где-то далеко, как и всю прошлую неделю.

Мои мысли были заняты им.

И когда мои глаза сфокусировались на названии компании, я была уверена, что у меня галлюцинации.

«Белла».

По коже побежали мурашки. Это совпадение. Распространенное слово. Я просто искала совпадения, искала там, где его не было.

Это просто бизнес встреча. Он исчез из моей жизни. Этого мне хотелось, не так ли? Одну ночь жаркого, изысканного секса, которую я могла бы лишь вспоминать.

«Белла» находилось на верхнем этаже.