Возможно, древние египтяне с самого начала были правы насчёт скарабеев. Они были подходящим символом новой жизни.

* * *

Во время полёта в Нью-Йорк я прочитала дневник Дейна. Я была удивлена тем, как много он написал, насколько эмоциональными были некоторые из его записей. Он написал о потере брата и о том, что ему пришлось переехать из Калифорнии в Аризону. Он писал о том, что он Хорусианин, хотя никогда не выходил и не произносил этого слова. Он сосредоточился на смерти Лэнса, стремясь отомстить.

Хорусианский закон требовал, чтобы у Дейна были доказательства того, что Рорк либо убил Лэнса, либо стал Сетитом прежде, чем Дейн сможет вершить правосудие. Он думал, что доказать, что Рорк стал Сетитом, было бы проще всего. Я разрывалась, когда читала эти отрывки. Я сочувствовала Дейну; его боль отражала мою собственную. Он имел полное право желать справедливости, разве я не представляла, как отомщу Хорусианину, убившему мою маму? И всё же я содрогнулась, прочитав о его ненависти к моему брату. Даже зная, что сделал Рорк, я хотела защитить его, найти ему оправдание. Мне хотелось верить, что он достоин искупления.

Я перечитывала отрывки о себе снова и снова.

"Я не могу влюбиться в неё. Я не могу позволить ей затуманить мои суждения". Он написал эти слова как инструкции для себя.

"Это всё усложнит и сделает нас обоих несчастными. Мне нужно оставаться отстранённым".

Под этими предложениями он добавил:

"Но, даже зная это, у меня возникают проблемы с этим".

Иногда его упоминания обо мне были краткими. "Она снова надела бирюзовую рубашку. Она, наверное, делает это, чтобы помучить меня".

В других случаях переходы были длиннее. Ему было интересно, что я думаю о Сетитах, как я оправдываю то, что они делают. Он писал о других вещах, но, в конце концов, его мысли возвращались ко мне.

"В конце концов, я всё испорчу, потому что не могу ясно мыслить, когда она рядом".

Иногда он был полон надежды.

"После ужасного фильма, который мы посмотрели, — писал он, — она не выносит вида насилия. Она не одна из них".

В ту ночь, когда он вломился в комнату Рорка, он написал только одно предложение.

"У меня есть доказательства на Рорка, но теперь я потерял Эйслинн".

Чтение этого вызвало у меня боль, которую я не понимала. Всё было проще, когда гнев блокировал мои другие эмоции по отношению к Дейну, когда я знала, что он мой враг. Прочитав его дневник, я просто хотела его утешить. Никто из нас не должен был терять семью.

На последней странице Дейн написал мне письмо. На нём не было даты, поэтому я не знала, написал ли он его до того, как захватил меня в Долине Царей, или во время того, как я потеряла сознание на базе Хорусиан. Это объясняло, почему он сделал всё, что мог, как будто я ещё не знала. Он был Хорусианином. Он думал, что это было правильно. Он закончил письмо фразой: "Мне жаль, что я причинил тебе боль в процессе ".

В аэропорту Кеннеди я проверила онлайн-статус Джека. Там было написано: "Чувствую себя преданным".

Я не знала, имел ли он в виду, что чувствовал себя преданным, так как я сбежала, бросила его и других Сетитов, или он чувствовал себя преданным, потому что каким-то образом узнал, что я была более Хорусианкой, чем показывала.

Скучал ли он по мне или видел во мне врага? Это те детали, которые вам действительно следует знать, прежде чем вы подумаете о том, чтобы выйти замуж за парня.

Рорк прислал мне сообщение, в котором говорилось:

"Ты принадлежишь своей семье. Возвращайся домой".

Папа написал:

"Позвони мне. Нам нужно поговорить".

Я получила официальное электронное письмо от Дейна.

"Мы находимся в процессе поимки большинства скарабеев. Мы отключим остальных. Процесс займёт пару недель. Этот акт с нашей стороны завершит наши обязательства по сделке, которую мы заключили с тобой. Мы по-прежнему будем преследовать отдельных Сетитов, которые, как мы знаем, являются убийцами, и будем предотвращать их дальнейшие убийства. Мы ожидаем, что ты будешь держать талисман подальше от рук Сетитов и свяжешься с нами в конце года, чтобы передать его".

Затем в постскриптуме, который, вероятно, на самом деле был написан Дейном, он добавил:

"Будь осторожна, Эйслинн. Если кто-нибудь из Сетитов узнает, что у тебя есть, они убьют тебя за это. Тогда они убьют не только нас, но и Рорка тоже. Если ты не будешь хранить талисман в безопасности для тысяч людей, которые будут умирать от рук Сетитов каждый месяц, когда они будут править безальтернативно, по крайней мере, сохрани его в безопасности для своего брата".

Да, это был Дейн.

Я написала извинения Джеку, объяснения Рорку, заверения Дейну и длинное сообщение моему отцу, в котором сообщила ему, что мои переговоры с Хорусианами прошли успешно, я всё ещё была жива, и они согласились на мои условия. Я попросила его рассказать остальным Сетитам о том, что у них был один год, чтобы вывести эликсир из их организма. Я закончила сообщение несколькими фразами, в которых сказала отцу, что со мной всё будет в порядке. Я должна была хотя бы попытаться вести нормальную жизнь.

Из Нью-Йорка я села на поезд до Вашингтона, а затем вылетела из Вашингтона в Лос-Анджелес. Методы моего отца по исчезновению укоренились во мне, поэтому я знала, как замести следы. Я даже знала, как получить поддельные водительские права и паспорт.

На моих новых документах значилось: Бри Эринн. Кельтские имена казались хорошей традицией для продолжения, так как Эйслинн и Рорк тоже были кельтами. Бри означало сильная, какой я хотела быть, а Эринн означало мир, который я хотела иметь.

Я обрезала волосы на четыре дюйма, покрасила их в красновато-коричневый цвет и заказала коричневые контактные линзы. Я положила талисман в банковское хранилище, нашла работу официантки и переехала в квартиру неподалёку от Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, которую я разделила с пятью соседями по комнате.

Я не общалась со своей семьёй в течение двух недель. Мне потребовалось не так много времени, чтобы раздобыть программное обеспечение для перенаправления моего IP-адреса в другое место, чтобы мой отец не мог точно определить моё местоположение. Наконец, когда это было безопасно, я открыла свою электронную почту. Папа писал мне длинные письма, в которых перечислял причины, по которым мне было небезопасно или неразумно оставаться одной. Если Сетиты выяснят причину, по которой Хорусиане предоставили скарабеям годичную отсрочку, они придут за мной, используют любой способ, какой только смогут, чтобы получить от меня то, что они хотели. Он писал письма с мольбами. И злые письма.

Рорк написал такие же разновидности. Он сказал, что любит меня и сожалеет обо всём, что произошло. Он сказал, что не перестанет принимать эликсир, пока я не вернусь домой. А потом он сказал, что уже остановился, так что у меня не было причин держаться подальше. Он написал, что я не должна злиться на него за убийство брата Дейна, потому что Лэнс достаточно активно пытался убить его. В другой раз Рорк написал, что Хорусиане обязательно поймают меня и, несмотря на то, что я, очевидно, всё ещё была влюблена в Дейна, он перевяжет мои внутренности с одного полюса на другой в качестве предупреждения любому другому Сетиту, который скажет Хорусианам, что делать.

Я действительно задавалась вопросом об этом, что бы сделали Хорусиане, если бы нашли меня. Они искали?

Я каждый день проверяла новостные сайты на предмет нападений скарабеев. Повсюду появлялись наблюдения, как круги на полях, но больше о жертвах не сообщалось.

Джек написал, что понимает, что мне нужно некоторое время побыть одной, чтобы понять, чего я хочу в жизни, но, попросил быть осторожной. Затем он сказал, что будет рад видеть меня, когда я буду готова. Это письмо было труднее всего прочитать, потому что из-за него мне захотелось собрать все вещи и улететь на восточное побережье.

Он действительно был самым милым парнем.

Потом я задумалась, думала ли моя мама то же самое о моём отце. Их разногласия, в конечном счете, разрушили её. Чтобы брак работал, нужны были общие ценности, а у моих родителей их никогда не было достаточно. У них было перемирие, соглашение не соглашаться по важным вопросам.

В последнем письме отца мне был указан номер банковского счёта и пароль. На нём было сто тысяч долларов. Он сказал, что хочет убедиться, что у меня достаточно денег, где бы я ни была, и пообещал не выслеживать меня, когда я возьму немного.

Я не была уверена, стоит ли в это верить. Я оставила деньги.

Я написала им в ответ, что со мной всё в порядке, что так будет лучше, что я люблю их. Слова казались жалко неадекватными.

На Рождество я поехала в Диснейленд. Это было не самое счастливое место на земле для меня; я в основном бродила вокруг, представляя свою маму с Дейном и миссис Брекенридж. Папа написал по электронной почте, что он, Рорк и Лечеминанты находятся в Северной Каролине. Я была рада услышать, что они перестали принимать эликсир. Я была менее рада услышать, что папа был занят изучением небольшой колонии скарабеев. Если бы он когда-нибудь придумал способ обмануть или уничтожить насекомых, эликсир снова был бы первым блюдом в меню каждого Сетита.

Папа всё время говорил мне, что я не в безопасности одна. Он не рассказал никому из Сетитов о талисмане. Но, как и в любой организации, у Хорусиан были утечки. И Сетиты могли сложить два и два и понять, что талисман был у меня. А потом они пришли бы за мной.

Мне потребовался весь январь, прежде чем я перестала сканировать каждую улицу, каждую комнату, высматривая кого-нибудь, кто мог бы меня искать. Мне потребовался ещё месяц, прежде чем я достаточно расслабилась рядом со своими соседями по квартире, чтобы поговорить с ними, не беспокоясь о том, что они могут искать дыры в моих историях. И как раз когда я дошла до того, что мы все стали хорошими друзьями, пришло время уезжать, в апреле меня приняли в Оксфордский колледж Тринити.