ГЛАВА 25

Я очнулась на полу. Я не могла понять, что меня окружает: столы, книжные полки, компьютеры, флуоресцентные лампы. Карты были приклеены к деревянным панелям на стене. Я была где-то в офисе, но понятия не имела, почему. У меня болели руки. Когда я попыталась пошевелить ими, то поняла, что они связаны у меня за спиной. Потом я всё вспомнила и резко проснулась.

— Ты ведь не вырубаешься надолго, не так ли?

Я повернулась на голос, хотя уже знала, кто это был, Дейн. Он и ещё один парень стояли рядом с ближайшим столом. Второму мужчине с тёмными, коротко остриженными волосами и мускулистыми руками было, вероятно, около тридцати.

Дейн посмотрел на меня с удивлением.

— Я вколол тебе столько транквилизатора, что ты должна была отключиться на целый день.

Я попыталась сесть. Металлические наручники сковывали мои ноги.

— Где мой отец? Что вы с ним сделали?

— Хотел бы я тебе сказать, — у второго парня был сильный нью-йоркский акцент. — Когда твой отец начал стрелять в нас, мы ушли вместе с тобой. Мы не хотели, чтобы он продырявил древние фрески, — парень неодобрительно покачал головой. — Египетское правительство рассердится, если когда-нибудь обнаружит эти проходы.

Я испустила внутренний вздох облегчения. По крайней мере, они не убили моего отца.

Я натянула наручники, которые удерживали мои руки за спиной. Они вообще ничего не давали. Мой взгляд упал на Дейна. Он наблюдал за мной, но без триумфа, которого я ожидала.

— Так почему же ты не убил меня?

Он ответил медленно:

— Мы решили, что в этом нет необходимости.

Житель Нью-Йорка усмехнулся.

— Оказывается, Дейн-сентиментальный тип. Либо так, либо он оставил тебя в живых на случай, если ему понадобится пара для похода на выпускной.

Дейн впился взглядом в жителя Нью-Йорка. Парень был слишком занят, разглядывая меня, чтобы заметить. Он сел в своё кресло, заставив его протестующе заскрипеть.

— Нужно еще раз ей вколоть. С ней будет меньше проблем, если она отключится.

Дейн покачал головой.

— Я уже дал ей максимальную дозу. Небезопасно колоть еще.

Я ещё раз бесполезно дёрнула наручники.

— Что ты собираешься со мной делать?

— Хороший вопрос, — житель Нью-Йорка порылся в каких-то бумагах на столе. — Мы должны найти место, куда её поместить.

— Что не так с этим местом? — спросил Дейн. — Так будет легче присматривать за ней.

— И труднее выполнить какую-либо работу. Примерно через две секунды она начнёт кричать или плакать, или и то и другое вместе.

Я не планировала делать ни то, ни другое, но как только житель Нью-Йорка сделал это предсказание, я поняла, что могу оказаться в месте, где люди могут меня услышать. Сделав глубокий вдох, я закричала:

— Помогите!

Затем, на случай если это было непонятно, я тоже выкрикнула это слово по-арабски.

Житель Нью-Йорка указал на меня.

— Видишь?

— Это не принесёт тебе никакой пользы, — сказал мне Дейн. — Никто тебя не услышит.

Прежде чем они успели сказать что-то ещё, дверь распахнулась, и миссис Брекенридж ворвалась внутрь. Очевидно, она меня услышала.

— Эйслинн уже проснулась? — она скользнула ко мне, сочувственно улыбаясь, как будто я была потерянным щенком, а не их пленником. — Ты голодна? Не хочешь ли чего-нибудь поесть или попить?

Я уставилась на неё, вспоминая печенье, которое она мне испекла. Его она предлагала сейчас? Она собиралась приготовить что-нибудь перекусить после школы? Мне снова захотелось закричать, на этот раз истерически.

Житель Нью-Йорка небрежно записывал что-то на лежащей перед ним бумаге.

— Нам нужно какое-нибудь укромное место, чтобы спрятать её.

Я брыкалась ногами, используя всю свою силу, чтобы разорвать путы.

— Отпустите! Меня! Немедленно!

— Никто не пользуется комнатой отдыха, — миссис Брекенридж указала на Дейна. — Почему бы тебе не отвести её туда? Вы двое сможете поговорить.

Наручники на лодыжках впивались в кожу каждый раз, когда я брыкалась. Я позволила своим ногам обмякнуть и хмуро посмотрела на них.

— Вы не можете просто похитить меня. Мой отец сообщит об этом властям.

Без дальнейших обсуждений Дейн наклонился и поднял меня, как будто я ничего не весила. Он направился через комнату, и миссис Брекенридж пошла с ним открывать дверь.

— Если ты меня не отпустишь, — сказала я, дёргая головой, чтобы убрать с лица выбившуюся прядь волос, — тебя будут искать полицейские из обеих стран.

Миссис Брекенридж убрала прядь волос мне за ухо. Тихим, материнским голосом она сказала Дейну:

— Дай мне знать, если Эйслинн понадобится воспользоваться туалетом, и я помогу ей.

— Отпустите меня немедленно! — я снова закричала и продолжала кричать всю дорогу по коридору и в комнату отдыха. Я также попыталась пнуть Дейна. Он обхватил одной рукой мои икры, так что я не могла сделать ничего, кроме как дёргаться в его объятиях.

Дверь в комнату отдыха была открыта, так что ему не пришлось отпускать меня, чтобы взяться за дверную ручку. Он вошёл внутрь, пинком захлопнул дверь, затем плюхнул меня на диванчик в одном конце комнаты. Место было заполнено весёлыми оранжевыми столами с подходящими пластиковыми стульями. У противоположной стены стояли холодильник, стойка и несколько микроволновых печей. Рядом с ними стояли два торговых автомата, один с содовой, другой с автоматами для закусок. Я взглянула на это место и почувствовала, как смех клокочет у меня в горле. Вероятно, это был истерический смех, но это было лучше, чем кричать.

Дейн стоял передо мной, склонив голову набок.

— Что тут такого смешного?

— Я не могу поверить, что в секретном логове Хорусиан есть автомат с закусками. Они не дают еду бесплатно? — я поёрзала на диванчике, принимая вертикальное положение. — Ты тратишь своё время, избавляя мир от зла, а начальство не может раскошелиться на содовую?

Дейн скрестил руки на груди.

— Ты же знаешь, что за работу под прикрытием не так уж много платят.

— Тогда ты неправильно выбрал профессию.

Он сидел рядом со мной на диванчике, безмятежно наблюдая за мной, пока я крутилась и натягивала наручники. Я подумала о том, как Джек сорвал дверь с рамы в почтовом отделении и отпихнул ей Хорусиан. Предполагалось, что у меня тоже будет дополнительная сила. Почему я не могла их сломать? Затем я поняла то, что должна была знать с самого начала, Хорусиане сделали наручники особенно прочными, чтобы приспособить их для сил Сетитов. Наконец я сдалась, села неподвижно и сделала несколько глубоких вдохов.

— Что ты собираешься со мной делать, Дейн?

— Мы готовим для тебя безопасную комнату. Пока это не будет сделано, мы должны держать тебя связанной, — он виновато пожал плечами. — Извини за это.

Да. Он ни о чём из этого не сожалел. Я заметила, что обувь Дейна была испачкана бледной пылью, покрывавшей Долину Царей.

— Как ты узнал, где я была?

Он небрежно откинулся на подушки.

— Коммерческая тайна. Я не могу тебе сказать.

Я прищурила глаза, изучая выражение его лица.

— У тебя где-то есть маячок на драгоценностях моей матери, не так ли? — это были единственные вещи из Аризоны, которые у меня ещё оставались. — Вот почему ты не напал на нас после того, как мы покинули дом Лечеминантов, — продолжила я. — Её драгоценности были в их доме в Бостоне, пока я не улетела в Египет, — теперь они вернулись в отель вместе с остальными моими вещами. Хорусиане выследили их и последовали за нами оттуда в Долину Царей.

Дейн не ответил, не выказал никаких эмоций.

— Моя мама знала, что её старые друзья-Хорусиане следили за ней?

— Твоя мама охотно рассказывала нам, где она была. Это было частью нашего соглашения — оставить твою семью в покое. Мы знали, в каком городе вы живете, поэтому, если бы произошли какие-либо необъяснимые смерти, мы могли бы убедиться, что это не ваша вина.

— Одна вещь не имеет смысла, — сказала я. — Ты приехал в Аризону раньше меня. Как тебе это удалось?

— Просто повезло, я думаю.

Вряд ли. В следующий момент я поняла это.

— Мои родители всегда использовали одного и того же парня для повышения безопасности в наших домах. Он докладывал вам, не так ли?

— Нет, — с нажимом сказал Дейн. — Твоя мать рассказала нам о нём на случай, если с ней что-нибудь случится. После её смерти у нас был кто-то, кто следил за ним. Когда он улетел в Аризону и начал работать над твоим домом, мы знали, что ты собираешься переехать туда, — Дейн наклонился ко мне, его глаза были серьёзными. — Я сказал тебе это только потому, что не хочу, чтобы ты убила парня в отместку. Он ничего не знает ни о Хорусианах, ни о Сетитах.

— Убить его? С каких это пор я стала убивать людей? — среди нас с Дейном, я, вероятно, была единственной, кто никогда никого не убивал.

— Я имел в виду, что не хочу, чтобы ваши люди причинили ему вред, — пояснил Дейн. — Если кто-нибудь из Сетитов подумает, что он отчитывается перед нами, его жизнь не будет стоить многого.

Я бы прокомментировала это подробнее, но кое-что привлекло моё внимание. На одном из стульев лежала кошка. Моя кошка. Я узнала мозаичный узор из оранжевых и серых пятен на её меху. Она потянулась, посмотрела на нас и спрыгнула вниз.

Я уставилась на неё, не веря своим глазам, пока она обнюхивала пол.

— У тебя моя кошка.

— Я не мог просто оставить её в твоём доме после того, как ты бросила её.

— Я не бросала её. Ты выгнал нас из города.

Я наклонилась к Калико, одновременно испытывая облегчение от того, что с ней всё в порядке, и обидевшись, что она у Дейна.

— Иди сюда, кошечка.

Она посмотрела на меня без особого впечатления, вероятно, проверяя, есть ли у меня еда. Её хвост приподнялся и изогнулся в вопросительный знак.

— Калико, — позвала я снова. Я не знаю, почему я беспокоилась. Даже когда она жила со мной, она никогда не приходила, когда я звала её. Калико зевнула и обратила своё внимание на прилавки, проверяя, я полагаю, не оставил ли кто-нибудь мясо лежать без присмотра.

— Вот почему так много людей предпочитают собак, — сказала я ей.