41 Яз

— Это просто грач, которого окружили несколько скворцов. Бедняжка, наверное, направляется в монастырское гнездовье. Он несет послание от кого-то важного. — Мали помогла Куине подняться на ноги. — Я отведу вас в Сладкое Милосердие. Вы не можете просто так бродить по округе. Я не уверена, что существуют законы, запрещающие это, но так близко к столице на банду жителей лед-племен будут смотреть с подозрением. Скорее всего, вы окажешься в камере в Истине. А он, — Мали снова взяла сковороду и указала ею на Зокса, — он устроит бунт. Академики разберут его на части, чтобы посмотреть, как он работает.

Яз нахмурилась. Большая часть ее просто хотела поскорее спуститься по тропинке и затеряться среди деревьев у подножия утеса. Она видела, что Куина и Турин хотели бы сделать то же самое. Если здесь, наверху, было так, то каково же должно быть там, внизу? Вместо этого она попыталась сосредоточиться на практических вопросах. Мысль о том, что кто-то может возражать против того, чтобы она куда-то пошла, была ей чужда. На льду не было никаких ограничений, кроме одного — нельзя ловить рыбу в море другого клана. Мысль о том, что это место невероятно переполнено и есть достаточно людей, которые следят за соблюдением любого такого закона, также с трудом укладывалась у нее в голове.

— Ты хочешь сказать, что Зокс... я имею в виду Теус... они оба не могут пойти с нами?

— Он мог бы прийти в монастырь, но мы должны были бы сначала предупредить их. Спросить у настоятельницы.

— По крайней мере, это означает, что нам не придется беспокоиться о монстрах Сеуса, — сказал Эррис. — Звучит так, как будто любой из его ужасов, спустившихся со льда после нас, поднял бы против них армии.

— Есть другой способ. — Голос Теуса-Зокса пронесся через склон. Это все равно заставило Яз подпрыгнуть. Зокс так долго был их молчаливым спутником. Казалось неправильным, что он говорит. — Один из вас может меня нести.

— Этого не произойдет. — Яз спустила свои звезды с их высоких орбит, и они угрожающе выстроились позади нее. — Если ты все еще не будешь в Зоксе, когда мы уйдем, тогда я собираюсь посвятить все свои таланты, которые, по твоему мнению, у меня есть, чтобы разорвать тебя на части, с которых ты начал, а затем распространить их на восемьдесят восемь ветров. Если тебе нужны я и Стержень-корень, тогда тебе придется понять, что теперь ты — часть клана, и обязательства идут в обоих направлениях. Ты останешься здесь и...

— Он мог бы поехать в ящичке со Стержень-корнем? — предположила Куина, ее голос все еще был хриплым от эмоций, но разум оставался острым.

— В этой тюрьме? Я предпочитаю остаться здесь. — Зокс попятился в трещину, из которой ему еще предстояло полностью выбраться.

— Тогда решено, — сказала Яз. — Мали может отвести нас в свой клан, и мы поговорим с этой Матерью Настоятельницей. Если мы хотим чего-то добиться в этом месте, нам нужно встать на ноги, понять, как здесь все устроено. — Перед ее мысленным взором промелькнуло безглазое лицо Эулара. Увечья были его наградой за то, что, по его словам, он ступил на зеленые земли. Правда это или нет, но универсальный инстинкт требовал защищать то, что у тебя есть, и Яз знала, что им придется действовать осторожно. — Мали?

Девушка нервно оглядела их, словно вспоминая, как странно они все будут выглядеть для ее народа. Она взглянула на свою культю и привязанные к ней шкуры, покрытые коркой крови.

— Эррис должен прикрыть свою руку. Эти раны выглядят неестественно. Он привлечет внимание. Я имею в виду, еще больше внимания. — Она поморщилась. — Если бы вы могли поделиться своими шкурами, чтобы он был одет так же, как и вы... Я просто беспокоюсь, что за ним придут академики и...

— Они его заберут. — Яз уже не нравились эти академики.

— Как и звезды. Лучше всего было бы их спрятать. Они опасны и пугают людей. Это не лучший способ произвести хорошее первое впечатление, — сказала Мали.

Яз послала свои звезды в трещину вслед за Зоксом, достаточно далеко, чтобы их сияние не было видно. На самом деле трещину было почти невозможно заметить с тропы, поэтому звезды, казалось, были хорошо спрятаны.

— Такое чувство, что мы постепенно разоружаемся. — Турин положил руку на свой нож. — Мы тоже должны оставить наши клинки?

— Он спрашивает о своем ноже, — перевела Яз.

Мали усмехнулась в ответ на это:

— Ты видела, как я сражаюсь. И я даже не очень хороша. Я бы никогда не стала Красной Сестрой. Поверьте мне, монахини не будут беспокоиться о ваших ножах. Они могут попросить вас сдать их просто для того, чтобы проверить вашу добрую волю. Так что лучше всего взять их с собой. Тогда у тебя будет немного доброй воли, чтобы проявить ее.

— Я заметил, что она не отпускает эту кастрюлю, — проворчал Турин.

Яз перевела, и Мали усмехнулась. Она подбросила ее в воздух и поймала.

— Я пока подержу это у себя. На случай, если мы встретим еще каких-нибудь монстров! — Она подняла помятую сковороду и критически осмотрела ее. — Я могла бы даже попросить изменить мое сестра-имя.

— Извини? — Яз не поняла.

— Мое сестра-имя. Когда мы принимаем священный сан — выходим замуж за Предка и становимся монахинями, — мы берем имя какого-нибудь мирского предмета, чтобы оставаться смиренными. Ну, знаешь, типа, Камень, Горшок или... Сапог. Ну, я думаю, что теперь мое имя должно быть Сковородка. Предполагается, что ты не должна его менять, но... — Она подняла культю. — Теперь я другая девушка. Так что, может быть, мне позволят взять другое имя.

Мали повела их вверх по крутой тропинке, которую она называла Дорогой Безмятежности. Яз, Куина, Турин и Эррис последовали за ней, Эррис выглядел почти комично в шкурах и мехах, которыми они сумели поделиться. Через пятьдесят ярдов Яз вернулась назад, чтобы проверить, что Теус все еще внутри Зокса. Он ворчливо согласился, что никуда не убежал.

По мере того как они набирали высоту, пейзаж, который они могли видеть, расширялся все больше и больше. Яз пришлось заставить себя следить за тропой впереди, рассудив, что иначе она оступится и будет катиться по склону до тех пор, пока не достигнет дна. Она решила, что идти вверх было правильным решением. Пребывание на этой каменистой середине между пустым льдом и переполненными землями внизу было лучшим способом успокоиться. Она никогда не представляла себе такую обширную территорию без льда. Даже горизонт был зеленым.

По мере того как они поднимались, Мали, казалось, шла все медленнее и медленнее, опустив голову. Яз видела, что подъем не утомил ее, и уже собиралась спросить, когда через их связь почувствовала печаль девушки. Яз думала, что Мали будет рада вернуться, но теперь она вспомнила, что послушница возвращалась с призраками трех своих друзей за плечом. Возможно, и больше. Яз не поинтересовалась, сколько еще людей сопровождали Мали на льду. Скоро девушке придется рассказать историю их смерти.

— Там кто-то есть, — сказал Эррис, понизив голос.

Яз бросила быстрый взгляд на вершину, где удивительно мягкий, желтоватый камень внезапно сдался небу. На краю обрыва в ожидании стояла фигура. Кто-то в бледно-голубой одежде, ее волосы были покрыты тем же материалом, который обрамлял лицо, слишком далекое, чтобы можно было разглядеть какие-либо детали.

— Зубы Предка! — прорычала Мали. — Как она узнала?

— Кто это? — Куина открыто смотрела на женщину, явно очарованная цветом ее мехов и тем фактом, что это были вовсе не меха.

— Госпожа Путь, — сказала Мали. — Она одна из тех, кто учит нас, послушниц. В наши дни она очень редко покидает монастырь.

Когда они подошли ближе, Яз увидела, что Госпожа Путь действительно была очень старой женщиной. Самый старой из всех, кого она когда-либо видела. Гораздо более морщинистой и покрытой пятнами, чем даже Эулар, который был самым старым мужчиной, которого она встречала. Годы, казалось, сморщили и высушили ее, а затем навалились сверху, чтобы согнуть своим весом. Она опиралась на черную палку и терпеливо наблюдала за их приближением огромными глазами.

Когда они приблизились, Мали открыла рот, чтобы заговорить:

— Госпожа П...

— Добро пожаловать. — Старуха заговорила на лед-языке со странным акцентом. Она коротко сморщила нос. — Я Сестра Сова, и это монастырь Сладкого Милосердия, посвященный служению Предку. Послушницу Мали я знаю, хотя и не ожидала встретить ее здесь. — Ее взгляд на мгновение опустился на отсутствующую руку Мали. — К кому еще я имею удовольствие обратиться?

— Яз, из Икта. — Яз не знала, как эти люди проявляют уважение, поэтому она наклонила голову.

— Куина дочь Хелланса, из Кас-Кантор.

— Лестал Эррис Кроу из свободного города Эйнджелстоун.

— Турин... — Турин, казалось, пытался найти какое-то название, чтобы превзойти Эрриса. — Турин Лед-Копье, из Сломанных.

Яз улыбнулась упоминанию Турина о том, как он проткнул эйдолона, но и без того широко раскрытые глаза Сестры Совы расширились еще больше при представлении Эрриса, и ее пристальный взгляд не отрывался от него.

— Ах! Сотворенный человек. — Она подняла свою палку одной морщинистой рукой, и ноги Яз оторвались от земли всего на дюйм или два. Все они поднялись, за исключением Эрриса, который остался на месте. Монахиня вернула их всех на положенные места. Магия ощущалась точно так же, как у Турина. — Лестал Эррис Кроу из свободного города Эйнджелстоун, — продолжила сестра Сова с кривой улыбкой. — Я так долго ждала встречи с тобой.

Для Яз понятие разных языков было чем-то совершенно новым и она не удивилась, что монахиня могла говорить на них. Именно замешательство на лице Мали напомнило ей о странности происходящего. Яз сделала все возможное, чтобы помочь, протолкнув слова старухи к Мали через их связь, надеясь, что это даст ей их понять. Мали в ответ улыбнулась.