38 Яз

— Как он нас нашел? — Турин помог Эррису подняться на ноги, не сводя глаз с Зокса, а не с глубоких, но бескровных ран на руке, которые трехглавый пес нанес Эррису. — Как он вообще попал в купол? И вернулся за санями? Как протащил их?

Яз попыталась представить это себе. Позади них она слышала скребущий звук. Быть может, это Зокс тащил сани? Псу пришлось найти путь через стену купола, затем выбрать правильные ворота и нырнуть в них. Ему пришлось протащить сани через то, что, должно быть, было милями подземного города, прежде чем броситься вниз на сто ярдов по вертикальной шахте с лодка-санями на буксире, как раз вовремя, чтобы ударить аватара ниже затылков.

— Стержень-корень сказал, что с Зоксом что-то не так, — сказала Куина. — Что-то насчет «заражения»?

— Его запятнал эйдолон? — Яз хотела бы собрать все оставшиеся звезды вокруг собаки, но остальные были слишком близко.

— Он не помог бы нам, если бы это было так. — Турин покачал головой.

— Случайность? — Куина сама не верила в это. Яз поняла это по ее голосу.

— Мы можем спросить Стержень-корня, когда его найдем, — сказал Эррис. — Оставаясь здесь, мы узнаем только одно, — сколько других аватаров Аидис пошлет против нас.

— Других? — У Яз упало сердце. Внезапно она вспомнила о руке Эрриса и, прихрамывая, подошла посмотреть, насколько все плохо. Она обнаружила, что столкновение со стеной что-то сделало с ее бедром. — Ты можешь двигать ею? — Его плоть была того же цвета, что и кожа, и ее разорванные лоскуты свисали с черных железных костей.

— Не слишком хорошо. — Он приподнял руку на несколько дюймов. Рука издала тревожные звуки, некоторые из которых напоминали визг истерзанного металла, другие казались более влажными:

— Я посмотрю, что можно будет починить, когда мы окажемся в более безопасном месте. Нам нужно идти.

Яз оглядела обломки лодки, впервые осознав масштабы катастрофы:

— Мы не можем оставить рыбу.

Их улов из кратера все еще был заморожен в виде одного потрепанного комка. Его мог нести только один человек, но не на какое-то большое расстояние.

— Давайте сделаем сани, и Зокс сможет их тащить. — Куина схватила целую доску и горсть оборванных проводов.

Яз кивнула.

— Только быстро. — Она повернулась к Мали, которая все еще сжимала в руках помятую сковородку. — Ты хорошо орудовала ей!

Мали позволила себе слегка улыбнуться.

— Я понесу ее для тебя. — Она сунула сковородку за пояс.

— Отломи рыбу для Мали, Турин, — крикнула Яз. — И помни, ей все еще нужна вода. Скоро она нам всем будет нужна.

Когда Куина протянула Мали молодого зеленобока, помятого и замороженного, девушка посмотрела на него с легким ужасом.

— Квинт эста эт?

— Что это? — удивленно повторила Яз. — Зеленобок.

Мали осторожно взяла его, как будто он мог ее укусить.

— Скажи ей, что это рыба, — предложил Эррис.

— Она не идиотка, — сказала Яз, прежде чем добавить: — Это рыба.

— О... — Мали поворачивала его то в одну, то в другую сторону.

— Ты... ты раньше видела рыб? Верно? — спросила Яз. Ей показалось, что она спрашивает, дышала ли Мали раньше воздухом.

— О да. — Мали кивнула.

— Вот видишь! — сказала Яз Эррису. — Она сказала «да».

— На картинках, — добавила Мали.

— На картинках?

Мали снова кивнула:

— Но я никогда их не ела. Я даже море никогда не видела.

Яз обнаружила, что у нее отвисла челюсть.

— Море? Ты сказал «море», как будто есть только одно... И ты никогда его не видела? Как...

— Море Марн. Это почти в пятидесяти милях от монастыря, и я никогда там не была. Говорят, в ясный день его видно с плато, но я не настолько зоркая. — Она пожала плечами. — Я полагаю, что где-то есть и другие моря. За королевством Альд, я думаю, есть Неббон, а потом тебе придется плыть, чтобы достичь... того, что будет дальше. Госпожа Академия побила бы меня, если бы узнала, что я забыла! — Она все еще держала рыбу, как будто это было какое-то оружие.

Яз проглотила свое удивление:

— Ты должна это съесть.

— Но это не приготовлено... — Мали поднесла рыбу ближе ко рту. — И у нее есть глаза.

— Они — самый вкусный кусок. — Яз отвернулась на случай, если в зеленых землях было какое-то табу на то, чтобы смотреть, как люди едят, как в клане Квинкс.

Некоторое время спустя они снова тронулись в путь. Зокс тащил сани, сделанные из трех досок, соединенных вместе. Оставшаяся рыба и тепло-горшок лежали на санях, привязанные запасными вожжами, получившимися, когда поводья Зокса укоротили. Они добавили к грузу немного мехов и досок, а также рыболовные снасти. Оставшиеся шесть звезд теперь плыли перед ними, ведомые волей Яз.

Яз остановилась у входа в наклонный туннель, который охранял трехглавый пес. Путь лежал перед ними в темноте, звезды висели посередине, их свет едва касался стен. Она могла себе представить, что, хотя не всякий легендарный ад лежит за ним, один из них точно там находится, а может быть, и больше. Зокс стоял рядом с ней, Мали позади него, снова сжимая свою сковородку.

— Пошли. — И Яз повела их вниз.

По мере того как они спускались, становилось все теплее, и было уже достаточно тепло, чтобы растопить лед. Яз старалась сосредоточить свое внимание на проходе впереди, направляя звезды в любой укромный уголок или боковой проход. Ее мысли все время возвращались к битве с аватаром. Она прошла через серию отчаянных сражений с тех пор, как упала в Яму Пропавших. Хетта напала на нее почти сразу. И несколько раз она думала, что она и ее друзья обречены. Кое-кто из них погиб по пути, в том числе Петрик, Као и Майя. Она устала от того, что ее жизнь висит на такой тонкой ниточке. Несмотря на то, что Икта каждый день ходили на грани выживания, по крайней мере, было ощущение, что они выживут, что впереди будет еще больше дней, лет, достаточных для семьи, времени, чтобы любить, видеть, как растут дети, передавать что-то тем, кто придет после.

Этот долгий путь к цели, который она сама выбрала, и по которому сама себя настойчиво вела... такая же безумная авантюра, как броситься за Зином, движимая ее эгоистичным желанием увидеть что-то другое, кроме льда. И в отличие от Турина и Куины, в отличие от маленькой Майи, которая никогда не увидит конца путешествия, Яз уже видела зеленый мир. Эррис показал ей его. Почему этого было недостаточно? Почему она навлекала это на себя и на других?

— Поймал! — Эррис подхватил ее, когда она падала, споткнувшись о выступ в разорванном каменном полу. Даже однорукий он был более ловким, чем она. Он схватил ее за руку, и она оказалась лицом к нему, вместо того чтобы поцеловать землю.

— Спасибо. — Она посмотрела на его руку на своей руке, затем взглянула на Турина, приближающегося с Куиной и Мали. Турин мог бы поймать ее силой своего разума, если бы был ближе и быстрее. — Ты спросил, действительно ли мы хотим это сделать, — сказала Яз. — До того, как мы вошли во врата.

— Да. — Эррис отпустил ее.

— И моим лучшим ответом было то, что на данный момент у нас не было выбора, — сказала Яз.

— Верно.

— Ну, это был не очень хороший ответ. У нас должен быть выбор. У нас действительно есть выбор.

Остальные поравнялись и остановились, прислушиваясь. Даже Зокс.

Яз прикусила губу, пытаясь заставить мысли, которые были почти слишком велики для ее мозга, превратиться в нечто столь же маленькое, как слова.

— Там, на льду, когда мы голодали, когда у нас не было укрытия... когда мы все умирали... я замкнулась в себе. Я бросила вас. Мне очень жаль...

— Ты этого не делала! — запротестовала Куина.

— Делала. Эррис посадил тебя, Турина и Майю в сани. Вас вытащили Эррис и Зокс. Даже несмотря на то, что они оба были измотаны. И я делала то, что делают Икта, когда дело доходит до тяжелой ситуации. Я сузила свое зрение, пока в нем не остались только я и только одно направление. Я ушла в себя и продолжала идти. Потому что так поступаем мы. — Яз обнаружила, что у нее на глаза навернулись слезы. Глупая трата воды в сухом месте, упрекнула ее внутренняя Икта. — Я сказала себе, что больше никогда этого не сделаю. Я сказала себе, что эгоизм Икта — стремление, которое позволяет нам выжить там, где никто другой не может, — тот самый образ мыслей, который привел моего брата в Яму Пропавших. Я поклялась разрушить этот образ мыслей. Это ниже нашего достоинства. Выживание имеет ценность, имеет цену — но, если эта цена слишком высока, ее не следует платить, потому что то, что ты покупаешь по такой цене, ничего не стоит.

Если бы я добралась до моря и выжила, но оставила бы вас, моих единственных друзей, мертвыми позади меня на льду, я бы провела все оставшееся время, желая, чтобы я тоже умерла там, пытаясь помочь вам. Мали это сделала. Вы ее видели! Она осталась со своими подругами.

Одинокая слеза оставила блестящий след на щеке Мали. Она наклонила голову.

— Но всю прошлую неделю, пока мы следовали указаниям Стержень-корня, нацеленного на этот город, я думала, спрашивала себя. Да, я изменила мнение, по почему изменение должно заканчиваться людьми передо мной? Почему я должна рисковать собой только ради людей, которых я могу видеть, людей, к которым я могу протянуть руку и прикоснуться?

Куина подошла ближе, ничего не говоря, достаточно близко, чтобы ее плечо прижалось к плечу Яз.

— Этот зеленый мир, который мы так долго искали... он находится под угрозой. Враг Стержень-корня хочет, чтобы его поглотил лед. И весь Абет с каждым годом становится все холоднее. Однажды, возможно через много лет после того, как наши дети умрут, никто не сможет вынести лед — даже Икта. Я думаю, что мы должны помочь им, людям, которых мы никогда не видели, и детям, которых будут любить дети наших детей и которых мы никогда не узнаем. И здесь, в этом месте, построенном сломленным разумом и посвященном страданиям... здесь мне нужно сказать все эти слова, которые наполняли меня на льду. Выбор есть. Выбор всегда есть. И даже если бы выбора не было, это ничего бы не значило. Мы могли бы вернуться. Мы могли бы попробовать. Мы могли бы направиться на север к нашим кланам или двинуться на юг, к зеленым землям. И даже если мы умрем в пути, это будет смерть, которую мы знаем, гораздо более чистая и милосердная, чем все, что мы найдем здесь, под землей. Но я решила рискнуть, встретиться лицом к лицу с опасностью и сделать что-то хорошее. Что-то, что заставит Богов в Небе затаить дыхание, а Богов в Море успокоить волны. Всю свою жизнь я была связана своим долгом перед Икта, закрыта им, защищена им. Выживание, любой ценой. Я больше не буду платить. — Она глубоко вздохнула. — Иногда тебе приходится делать выбор. — Она перевела взгляд с Эрриса на Турина, один был спокоен, несмотря на травму, и смотрел на нее понимающими глазами, вечность ожидания тянулась за ним; другой был грязным и ободранным, копна волос в беспорядке, выражение лица противоречивое, интенсивность его взгляда, вероятно, соответствовала ее. Они оба были младенцами по сравнению с Эррисом, каким бы юным он ни выглядел. — Я выбираю... сразиться с адом. И вы можете выбирать: следовать за мной или найти свой собственный путь.