Потребность дышать росла в невыносимом бурном темпе, но теперь и она исчезала в той же черноте, которая роилась вокруг ее зрения, как противоположность белизне снега. Яз знала, что она умирает, и другие тоже умрут. И Аргес отправит тело Эрриса обратно через обширную ледяную полосу, которую они пересекли, и снова возобновит свое старое зло в Черной Скале.

Она чувствовала звезды больше, чем собственное тело. Первая из них вырвалась изо льда, и вокруг нее поднялся пар. Она могла бы бросить эту штуку в голову Эрриса, может быть, разорвать его хватку. Но уничтожить его было слишком высокой ценой за ее жизнь. Вместо этого она позволила своим глазам задержаться на свете звезды, пытаясь заглянуть в то место за ее пределами, спрашивая себя, куда она пойдет, когда закончится последний удар сердца.

Внезапно Яз обнаружила, что лежит на снегу, втягивая воздух через горло, которое казалось слишком узким для ее нужд. Эррис лежал в нескольких ярдах от него, прижатый ко льду Зоксом. Железный пес, должно быть, вырвался из сугробов и выстрелил в него, как молния. Ничто другое не смогло бы разорвать его хватку.

Эррис изо всех сил пытался освободиться, рыча от бессловесного гнева, но огромный вес Зокса, прикрепленный ко льду его задними когтями, оказался слишком большим для сражающихся мышц Эрриса. Яз перекатилась на бок, пытаясь приподняться на руках, но была слишком слаба даже для этого.

Темнота вокруг Эрриса сгустилась, закрывая его лицо, облекая его в большее призрачное тело: Аргес дал о себе знать.

— Эррис. — Яз попыталась позвать его по имени, но слово вышло слишком тихим.

— Ты сможешь забрать его, когда я закончу с ним, — прошипел Аргес, используя свой собственный бестелесный голос, который проник в разум Яз. — Мне нужно более тупое оружие, чтобы расколоть этот орех.

Чернота Аргеса начала собираться вокруг левой руки Эрриса, где она прижималась к груди Зокса, пытаясь поднять собаку. Тьма погрузилась в металл, на мгновение окрасив железо, прежде чем проникнуть в то, что лежало за ним.

— Он... забирает... — Яз поднялась на колени, ее горло все еще не могло произнести слова сквозь ветер. Ее вырвало, мучительно болезненный акт, который разбрызгал желудочную кислоту на лед.

Когда последние сгустки тьмы втянулись в Зокса, пес стал неестественно неподвижным. Эррис, полностью овладев собой, сумел выскользнуть из-под него, пятясь задом по снегу, пока не добрался до Яз.

— Это плохо!

— Х... хуже, чем когда ты меня душил? — прохрипела Яз.

Эррис бросил на нее виноватый взгляд:

— Нет, конечно. Но я не могу остановить Зокса. Он очень силен и практически неуязвим.

Яз посмотрела на неподвижного пса, вспоминая, как он вонзал свои шестидюймовые когти в лед, взбираясь на торос. Их шансы всегда были невелики и упали до нуля, когда Аргес разрушил убежище. Теперь вопрос только в том, как они умрут — быстро или медленно. Она гадала, вернутся ли Турин, Майя и Куина, или они умрут в одиночестве на снежном поле.

Восемь звезд, которые были глазами Наблюдателя, теперь висели над лишенным света ледяным холмом, где лежало погребенное чудовище, и каждая из них поднимала пар на ветру, испаряя падающие на них снежинки. Яз дотронулась до своего ноющего горла и подумала, что лучше бы ее убил Зокс, чем задушил Эррис. Это было очень страшно. Квелл, должно быть, чувствовал нечто подобное, когда поток поглотил его под Черной Скалой, и он начал тонуть. Образ тонущего Квелла всплыл в ее сознании, и ей в голову пришла идея.

— Подожди! — Она поднялась на ноги, опираясь на плечо Эрриса. Она указала звездам вперед. — Я могу растопить лед вокруг него. Я могу утопить его!

— Ему не нужно дышать... — Но Эррис замолчал, поняв. Как только собака окажется в своей собственной яме с талой водой, она вскоре замерзнет там, и ее тоже, как и Наблюдателя, можно будет оставить на попечение вечности.

Яз пожелала, чтобы звезды произвели больше тепла. Ей нужно было воспользоваться той борьбой, которая происходила внутри доспехов собаки. И все же она колебалась. Это казалось плохой наградой за безграничную преданность Зокса.

— Давай, — настойчиво сказал Эррис.

Словно отпертый его словами, Зокс повернул к ним голову. Его темные глаза остановились на них. Мгновение спустя он начал дрожать, прижавшись головой ко льду, дергаясь на ногах, как будто его рвало, хотя у него не было рта. Чернота Аргеса спиралью уходила из него, крик холотура поднимался сквозь регистры. Да, там был гнев, но страха было намного больше. Ужаса. Но спроецированного не на них, а на самого Аргеса. Холотур рванулся прочь, гоняясь за ветром по нетронутому снегу, завывая громче шторма, как будто его преследовали все демоны преисподней. Он исчез в мгновение ока.

Зокс вытаскивал ноги изо льда, одну за другой, втягивая когти, пока от них не осталось и следа. Затем он медленно расправил плечи и посмотрел на Яз и Эрриса тем же терпеливым скорбным взглядом, которым всегда смотрел на мир.

Куина выбрала этот момент, чтобы вернуться, и присоединилась к ним в углублении, которое укрытие сохранило чистым.

— Что здесь только что произошло? — Снег облепил ее, свисал с волос, налипал на ресницы. Яз бы рассмеялась, если бы их положение не было таким мрачным.

— Аргес пытался завладеть псом, — сказал Эррис. Он подошел к Куине и начал голыми руками счищать с нее снег. — Пропавшие были непревзойденными в способности противостоять другим технологиям, и в любом случае Зокс — их собственное творение. Холотур никак не ожидал, что ему не удастся завладеть Зоксом. Он контролировал меня. Дважды.

Следом появилась покрытая белой коркой Майя, осторожная, с клинком в руке. Турин маячил позади нее, темный в своих мехах, и внезапно Майя очистилась от снега, а затем и Куину на мгновение окружил белый взрыв, быстро унесенный ветром.

— Что мы будем делать? — Куина обхватила себя руками, дрожа. До восхода солнца оставалось еще несколько часов.

— Мы мертвы, — сказала Майя без страха, все еще в боевом режиме. — Аксит знают, что самая легкая победа приходит, когда ты нападаешь на палатки, а не на клан. В этом нет никакой чести. Но не все войны требуют чести.

— У нас есть тепло... — Яз пожелала, чтобы ее звезды, восемь глаз Наблюдателя, приблизились. Ее метод получения тепла от них был ближе к поджиганию растекшегося масла, чем к сжиганию его через фитиль фонаря. Тепло-горшок был намного эффективнее, его символ был нарисован лучше, чем все, что мог навязать разум Яз. Но даже в этом случае звезды такого размера могут гореть долго. Ветер унесет их тепло, но если она встанет рядом...

— Я не могу подойти достаточно близко... — Куина попятилась. Турин и Майя тоже отступили на шаг.

— Я... — Яз могла бы разбить звезды на более мелкие, более приемлемые части, но тогда они будут сгорать еще быстрее. По крайней мере, звезды давали свет. Без них они потерялись бы в ночи.

— Мы должны собрать все, что сможем. Оценить ущерб. — Эррис наклонился и вытащил треугольник сломанной доски из утрамбованного снега у своих ног.

Яз нащупала звезды поменьше и обнаружила, что они все еще собраны вместе, значит, все еще внутри тепло-горшка, предположила она. Она поднесла их к себе, дюжина звезд размером с ноготь выскочили из снега. Она установила их на светящиеся орбиты вокруг головы и плеч.

— Нам нужно укрыться от ветра. — Турин говорил сквозь стучащие зубы и двигался с осторожностью. Его подпитываемый страхом побег, должно быть, проверил швы, которыми Эррис так недавно зашил его плоть.

Куина подобрала один обломок доски и выхватила другой из рук Эрриса. Она приложила их край к краю и подняла против бури.

— Как мы их соединим? — крикнула она, чувствуя теперь скорее свой собственный страх, чем страх Аргеса, и злясь из-за этого. — Нам конец. С этого момента, пока мы не умрем, нет ничего, кроме ветра!

Лицо Турина окаменело, но горячие слова, вертевшиеся у него на языке, так и не были произнесены. Какая-то новая мысль заставила его приподнять брови. Он потянулся когтистыми пальцами к ближайшему сугробу и повернул ладонь. Появилась еще одна снежная змея и проползла, извиваясь, мимо Куины, между Майей и Эррисом. Он продолжала двигаться, ярд за ярдом, поднимая голову навстречу полной силе ветра и уносясь вместе с ним. Турин пошатнулся и схватился за бок другой рукой, слабея на глазах. Но их внимание было приковано не к тому месту.

— Смотрите, — сказал Турин, когда змеиный хвост наконец прошел мимо них. Он кивнул туда, откуда она пришла.

— Туннель! — Майя поспешила вперед.

Туннель был покрыт ледяным покровом, а также ледяными стенами. Каким-то образом Турин уплотнил внутреннюю поверхность. Яз последовала за Майей, ее звезда-свет мерцал на ледяных стенах. Через два ярда туннель открывался в купол, немного меньший, чем их убежище. Все они вошли, Турин последним, вслед за смущенной Куиной.

Они прижались друг к другу, радуясь, что избавились от ветра.

— Верно, — сказала Яз. — Все, что нам нужно сделать, это выкопать тепло-горшок — я знаю, где он находится,— и несколько досок, чтобы лечь, и мы готовы к ночи.

— На сегодня, — согласилась Майя. — И столько ночей, сколько будет снег. После этого...

Яз повернулась к Турину, думая о том времени, когда их убежище было покрыто льдом за ночь:

— Не смог бы ты построить нам убежище изо льда?

— Не знаю. Это гораздо сложнее. — Турин нахмурился. — Но возможно.