— Впусти меня. На улице — проливной дождь. Я знаю, что ты плачешь.

Это был Итан! Он вошел, снял плащ, шляпу и бросил их в угол. В палатке при желании могли уместиться четыре человека, но Итану в ней было тесно. Слегка наклонившись, он прошел вперед и сел рядом.

— Ну и погодка! Я не мог заснуть: гром, молнии, дождь, моя поганая палатка протекает, к потом.., я думал о тебе, — он несмело погладил се волосы. — Даже сквозь шум дождя и грохот грома я слышал, как ты плачешь.

"Будь осторожнее с этим мужчиной! Не увлекайся!”, — шептал ей внутренний голос. Но сейчас ей так тяжело! Нужно, чтобы рядом был сильный, преданный тебе человек, хотя бы сегодня! Сейчас, в этот вечер ей нужна поддержка.

— Помоги мне, Итан! Обними меня! Итан с радостью подчинился. Он обнял ее, посадил на колени, прижал к своей груди, а она плакала, уткнувшись в его плечо. Да за ее слезы этого Нолана Айвса убить мало!

— Эй, Элли, я тебя не узнаю.

— Я.., я так хотела эту плиту. Это несправедливо. — всхлипывала она.

Он вспомнил о покойной матери, о Виолет, об их неродившемся ребенке.

— Судьба не всегда благосклонна к нам, Элли. Но приходится сносить все ее удары, ведь жизнь, несмотря ни на что, продолжается.

Элли прижалась к нему. Она вдыхала запах настоящего мужчины: кожи и табака.

— Спасибо, что ты пришел, — прошептала она. Итан с трудом сдерживал желание, он страстно хотел обладать этой женщиной. Он испытывал физическое влечение к ней с момента их первой встречи. Ох, как хотелось ему любить ее, сжимать в своих объятиях, опекать и заботиться о ней. Но нет. Разве это возможно? Сегодня она была такая нежная, ласковая, такая слабая и беззащитная. Если бы он мог пробудить в ней желание, превратить эту напуганную девочку в любящую женщину!..

Уймись, глупец! Размечтался…

— Выпей немного виски, — предложил он. — Я взял с собой фляжку. Глоток тебе не повредит, наоборот, снимет напряжение, и ты сможешь уснуть. Ты ведь уже столько дней не отдыхала.

Он осторожно снял ее с колен, поднялся и достал из плаща флягу.

— Я никогда не пробовала виски, — всхлипывая, ответила Элли. Она все еще не могла успокоиться.

Итан сел рядом с ней, вынул пробку и отпил глоток. Затем протянул флягу ей.

— Сделай большой глоток, только выпей залпом, не пытайся распробовать на вкус, иначе.., испугаешься!

Она взяла флягу, поднесла ее к губам со свойственной ей решительностью и, сделав большой глоток, закашлялась, судорожно глотая воздух. У нее было такое ощущение, будто она задыхается. Итан засмеялся.

— Сразу забываешь обо всех неприятностях и невзгодах, правда?

Элли молча кивнула, подошла к ведру с питьевой водой, и выпила почти целый ковш — горло ее горело. Она сделала несколько глубоких вдохов. Господи, как же могут мужчины глушить эту гадость, как воду!

— Итан Темпл, — наконец произнесла она, — откуда у вас виски? Ведь вы на территории индейцев, и вам должно быть известно, что в Гатри, как и везде на юге Канзаса и севере Техаса, продажа спиртного запрещена!

— Да, слышал. Приходится выкручиваться. Где хотение, там и умение. Но об этом никто не знает, я скрываю это от окружающих, особенно от моих родственников и друзей-индейцев. Ты одна из немногих, кто знает об этой моей маленькой тайне. — Он сделал еще глоток и закрыл флягу.

— Ну как, лучше?

— А сколько тебе нужно выпить, чтобы опьянеть? — она с опаской посмотрела на него. Итан фыркнул от смеха.

— Да много, черт побери! Уж во всяком случае больше, чем два глотка, а этой дозой я лишь согрел свои старые кости. — Он взглянул на се милую мордашку. Слава Богу, она хоть немного отвлеклась от своих забот, по крайней мере, хоть перестала плакать. — Но тебе, малышка, много и не надо, чтобы захмелеть.

У Элли закружилась голова, наверное, оттого, что у нее за целый день и крошки во рту не было. Она улыбнулась:

— А не сделать ли мне еще глоток?

Итан протянул ей флягу. Ему не следовало этого делать, виски уже подействовало на нее. Но он хотел се и не мог больше сдерживать свою страсть. Может быть, как раз глоток спиртного поможет ей преодолеть страх, который внушали ей все мужчины без исключения. Может быть, после физической близости с ним она изменит свое отношение, поймет, что любит его несмотря ни на что..

Она выпила еще глоток, опять закашлялась, судорожно глотая воздух. Итан отобрал у нее флягу.

— Больше не стоит, наверное, достаточно. Почему Итан казался ей таким красивым, а его улыбка… То ли ночь сегодня какая-то особенная.., лунная. Она положила голову ему на плечо.

— Что же мне делать, Итан? Он обнял ее:

— Решай, Элли. Я уже тебе говорил. Брось все, поехали со мной в форт. Ты будешь под моей защитой, пока не решишь, что делать дальше.

Она закрыла глаза. Такое впечатление, как будто она плывет, летит по воздуху.

— Нолан Айвс надеется, что я сдамся, но я не отступлюсь, в первую очередь из-за. Тоби.., и не только поэтому. Я уверена, что у меня все получится. Я не привыкла пасовать перед трудностями и уступать кому бы то ни было!

Итан погладил ее по щеке.

— Но когда-то тебе придется уступить, конечно, не Нолану Айвсу! — он и сам не знал, как вырвались у него эти слова, и вроде бы сказаны к месту. Он чувствовал, что нравится ей и она тоже борется со своими чувствами.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду?

Он приподнял ее подбородок, заставил взглянуть ему в глаза.

— Думаю, что понимаешь. С тех пор, как я поцеловал тебя, ты не раз думала обо мне, а я… О, как мне хотелось поцеловать тебя… Что-то в тебе есть, Элли, ты и сама не подозреваешь, что притягивает мужчин… Если бы ты была женщиной, ты бы поняла, о чем я говорю. И мне невыносима даже мысль о том, что кто-то другой, а не я покажет тебе все прелести любви между мужчиной и женщиной.

Она посмотрела ему в глаза. Может, быть он и прав. Она действительно познает волшебную тайну, если уступит зову плоти, который старалась заглушить. Что-то трудно сосредоточиться, какое-то странное состояние… Что сделал с ней этот человек?! Или он решил поразвлечься с ней? Может быть, он прав, и она должна пройти через это.

— Итан, я не…

Он не дал ей договорить. Их губы слились в страстном поцелуе. Все происходящее было похоже на сон, словно туман обволакивал ее разум. И вот она уже на кровати, рядом с нею Иган; надо бы остановиться, пока еще не поздно…

— Я люблю тебя, Элли, — нежно прошептал Итан, он целовал се губы, шею, его рука коснулась ее груди, и, о Боже, ей показалось это приятным, он сжал ее, и она затрепетала от возбуждения. Он гладил ее, и каждое новое прикосновение вызывало у нес ответную реакцию.

— Не волнуйся! — успокоил он и поцеловал ее грудь. Элли вскрикнула от этой неожиданной ласки. Она позволила ему расстегнуть платье, руки его ласкали ее тело, грудь, а губы страстно целовали шею, глаза, губы.

Элли чувствовала себя беспомощной, не было сил сопротивляться, да она и не хотела этого. Желание познать неведомый мир женщины, тайну се магической власти над мужчиной овладело ею. Она затаила дыхание, странное возбуждение охватило ее. “Все это непристойно, отвратительно,” — пронеслось в ее затуманенной голове.

Элли посмотрела на потолок. Неужели все это происходит с ней наяву? Может быть, сейчас она проснется и… — нет, пусть продолжается этот чудный сон… Дождь стучит по крыше, а она одна с этим диким и опасным Итаном Темплом! Почему же она не остановит, не оттолкнет его? Как он так сумел подчинить ее себе, что она потеряла всякий стыд и даже не противится его ласкам? Прикосновения его рук были так легки и невесомы, что она и сама не была уверена в реальности происходящего.

Нет! Только не это! Его рука коснулась ее бедра и медленно стала опускаться ниже… Нет, она не позволит этого ни одному мужчине! Однажды, когда она была еще маленькой, мальчишка на улице пытался сделать это, она испугалась. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы на улицу не выбежал Тоби и не избил обидчика. Но почему же сейчас она позволяет все это индейцу, которого практически и не знает!? И почему она не испытывает ни ненависти, ни стыда, ни отвращения от его ласк? Наоборот, она извивалась, как змея, всем своим существом устремляясь ему навстречу. Он целовал ее губы, ласкал ее тело. Он возбудил в ней страсть. Ее охватило такое сильное желание, что, казалось, она сойдет с ума. В ней проснулась женщина. Она хотела… Сгорая от охватившего ее желания, она словно в бреду повторяла его имя.