Когда он сильно дернул его, что послало молнию удовольствия прямо в мой член, я ахнул. Уайлдер просто поднял голову, порочно ухмыляясь. – Я не хочу, чтобы он чувствовал себя одиноким.

На это не было никаких шансов. Удовольствие от дуэли мешало думать; все, что я мог делать, это извиваться и бороться с желанием потереться своим членом о его тело. Уайлдер усмехнулся и вернулся к моим соскам, но вскоре он слегка сдвинулся, и его рука начала скользить по ночной рубашке, продвигаясь ниже.

Когда он, наконец, добрался до конца ночной рубашки и начал медленно продвигаться под ней к моему члену, я почти не мог дышать. Ожидание было слишком острым. Когда его пальцы, наконец, преодолели последнее расстояние, я почувствовал, как он проводит пальцами по моему члену через кружевную ткань. Затем он прикусил мой сосок, заставив меня вскрикнуть.

Низкий смешок прокатился по его груди, когда он тщательно исследовал мой член. Когда он, наконец, спустил трусики, чтобы обнажить мою эрекцию, я истекал преякулятом и хныкал под ним, отчаянно желая большего.

Вместо того, чтобы продолжить дразнящее прикосновение, к которому я был готов, Уайлдер обхватил рукой мой член и провел по нему долгим, твердым движением, которое заставило меня выгнуться и отчаянно схватиться за последние нити моего самообладания. Я был на грани оргазма, и Уайлдеру это нравилось.

– Такой идеальный. Этот красивый твердый член и эти милые трусики. Посмотри на себя. Я мог бы нарисовать тебя вот так. Прямо на грани и безумный, но пытающийся быть таким хорошим для меня. Ты будешь самой красивой вещью, которую я когда-либо рисовал. Я просто знаю это. – его рука продолжала играть с моей эрекцией, подталкивая меня прямо к грани, но нежные слова и грязные образы, которые он вызывал, еще больше затрудняли сдерживание моего желания.

– Пожалуйста! – я не знал, о чем умолял, но я знал, чего хотел – чтобы он взял меня полностью.

Уайлдер, должно быть, понял, насколько я близок, или, может быть, он был так же на грани, потому что его прикосновение сменилось с дразнящего на целеустремленное. Он крепко держал мой член и ласкал большим пальцем головку. Это сводило меня с ума, но также усиливало его контроль надо мной. Только одна эта рука могла заставить меня дрожать и напрягаться, и снова быть готовым умолять.

Ухмылка Уайлдера была почти плотоядной, когда я вертелся и извивался под ним.

– Пожалуйста, что?

Ему было слишком весело мучить меня.

Я не остановился, чтобы подумать. Я не задавался вопросом, чего я хочу. Я не мог сильно двигать руками, но я сжал ладони на его груди и толкнулся в его руку.

– Займись со мной любовью, Уайлдер. Я хочу, чтобы ты снял с меня трусики, скользнул в меня и трахал меня до тех пор, пока я не смогу пошевелиться.

Да-с. Никаких возможностей для неправильных толкований.

– Всё, чего хочет мой сталкер. – Уайлдер отпустил мой член, чего я совсем не хотел. Но облегчение нахлынуло на меня, когда он наклонился и потянулся к ящику бокового столика. Когда он достал презерватив и смазку, я улыбнулся.

– Ты чувствовал, что вечером тебе повезёт. – не то чтобы я был расстроен из-за этого. Я не прилагал никаких усилий, чтобы скрыть свои чувства к нему.

Плотоядная улыбка Уайлдера стала шире.

– У меня смазка и презервативы во всех возможных местах, где я мог бы заняться с тобой любовью.

Мне нравится этот планировщик.

Бросив презерватив и смазку на пол рядом со мной, Уайлдер снова сосредоточился на мне, и его глаза охватили каждый изгиб и линию моего тела. Его руки, наконец, начали следовать за его взглядом и потянулись, чтобы снять с меня трусики.

Когда он медленно спустил их с моих ног, мне понравилось нежное выражение его лица. Оно было почти завороженным, но я видел такое выражение у слишком многих художников, чтобы обращать на это внимание. Нет, это заставляло меня чувствовать себя драгоценным и важным. Я был важен для него, и я знал, что каждое мгновение запечатлелось в его памяти.

К счастью, поддразнивание, казалось, подошло к концу. Когда он смазал пальцы, то переместился обратно между моих ног и раздвинул их шире. В ночной рубашке, но обнаженный ниже пояса, я чувствовал себя порочным и непослушным. Дразнить или даже прикасаться, чтобы я был возбуждён или твёрд, не было необходимости, когда он положил меня перед собой с таким выражением на лице.

Когда его пальцы начали кружить вокруг моей дырочки, по мне пробежала дрожь, и мне пришлось бороться с желанием задержать дыхание. Когда один из них скользнул внутрь, я испугался, что он решил снова пытать меня. Это было медленно и осторожно. Но когда мое тело просто открылось для его прикосновения, и я приподнял бедра, молча умоляя о большем, искушение свести меня с ума, казалось, слилось с Уайлдером. Один палец быстро превратился в два, и вскоре я извивался под ним, а три пальца широко растягивали меня.

Мое бормотание, чтобы он поторопился, когда я стонал и скулил, возможно, тоже имело к этому какое-то отношение.

Он усмехнулся, когда вытащил из меня пальцы, но все, что я почувствовал, – это облегчение. Уайлдер не пытался выглядеть крутым или отстраненным, он был так же готов, как и я, и явно доволен тем, как довёл меня до безумия. Он быстро снял с себя одежду, как будто она просто мешала тому, чего он действительно хотел.

Меня.

У меня не было времени восхищаться им или даже решить, собираюсь ли я отвлекать его, чтобы узнать, как он хочет, чтобы к нему прикасались. Прежде чем мой мозг успел осознать тот факт, что он был голым и возбужденным, он потянулся за презервативом. Надев его на свой скульптурный толстый член, он быстро растянулся на мне.

Когда его руки приподняли мои ноги и подтолкнули мою задницу выше для него, я застонал и потянулся к нему Я крепко обхватил его руками, когда он поднес свой член к моему отверстию и начал входить в меня.

– Боже… да… еще…

Мой мозг меня покинул, но Уайлдеру это понравилось.

– Это то, чего ты хотел, оно? Мой сексуальный сталкер. Боже, детка, ты такой…

Его слова затихли, когда он погрузился глубоко внутрь меня. Каждый мускул в нем напрягся, и я почувствовал, как напряжение спало с него, когда он сделал долгую паузу, прежде чем начал выходить. Искры пронзили меня, когда ярко выраженная головка его члена коснулась моей простаты. Каким бы широким и крепким ни был Уайлдер, его эрекция была пропорциональна его телу и казалась невероятной.

Думать стало слишком трудно, когда он начал трахать меня, постепенно двигаясь все быстрее и жестче. Фейерверки взрывались с каждым толчком, когда он находил правильный угол, заставляя меня лепетать всякую фигню, пока мой член дёргался, а я обещал ему луну, лишь бы кончить.

Когда я сжался вокруг него, решив так или иначе получить свой оргазм, он разразился смехом, и его ритм, наконец, начал сбиваться.

– Это жульничество!

– Я… сталкер… не можешь… жаловаться… – блядь, в голове это звучало лучше.

Уайлдер, казалось, воспринял мою способность произнести даже половинчатое предложение как вызов, потому что его скорость возросла, и проносясь мимо моей простаты, он с каждым толчком проезжался по ней.

– Блядь!

Это, очевидно, порадовало его, потому что его коварная ухмылка стала шире, и он, наконец, наклонился и обхватил рукой мой член. – Покажи мне, как сильно ты этого хочешь, детка. Покажи мне, как сильно ты хочешь кончить.

Всё, что зацепилось в моём мозгу, это "кончить", и я так и сделал.