Глава 34

Они с Брюсом тронулись умом.

Суббота. Брюс проработает почти весь день, а потом они поедут к родителям Брюса на ужин. Стоило сознаться: волновался Ник адски. Впервые он встретится с семьей Брюса в качестве его... партнера? Наверное, это слово не лучше любого другого, да и растерянность его родни не помогала.

А в понедельник они поедут к его матери. Вместе. Однако Мона Фуллер об этом еще не знала. Может, Ник поступал как козел — что тащил с собой Брюса, — но, по правде говоря, он нуждался в Брюсе. Он хотел познакомить мать с Брюсом, когда в доме не толчется прорва народа. Ник надеялся, что она сумеет разглядеть, насколько Брюс замечательный. Больше он ничего не хотел.

Сказать, что следующие несколько дней будут нервными, — значит ничего не сказать.

В общем, Ник приготовил роскошный обед, готовить который без надобности. Есть было некому.

Принял душ.

Оделся.

Прибрался.

Перекусил.

Посмотрел на часы.

Половина первого. Зачем он встал в такую рань вместе с Брюсом?

Ник слишком дергался, дома не сиделось, поэтому, переложив еду в контейнер, он запрыгнул в машину и поехал в мастерскую.

Брюсу нужно поесть. Ник знал, что ел он не раньше часа дня, и надеялся, что успеет вовремя. Если нет, ничего страшного. Зато он вышел из дома, где чуть не свихнулся.

Когда Ник подъехал, ворота гаража были открыты. Брюса Ник заметил сразу же — он сидел на пандусе и ковырялся с байком. В отличие от предыдущего раза, сейчас рядом маячили пять человек — работники, — и вроде как клиент пришел проверить байк.

Он почувствовал себя идиотом из-за того, что привез Брюсу обед. Никто, кроме родственников и Кристи, про них не знал. Когда он отдаст домашний обед, все станет очевидно?

Да.

Какого дьявола он здесь забыл?

Может, он свалит, и никто ничего не заметит?

Ник снова взглянул на Брюса, и в этот раз Брюс смотрел на его машину. От байка он не отрывался, но улыбнулся и кивнул. Естественно, теперь уже не смоешься. Ник вышел из машины, оставив обед на сиденье.

— Привет.

Брюс поднялся, руки и штаны заляпаны маслом и смазкой.

— Привет. Что ты здесь делаешь?

Говорили они тихо, в гараже никто не слышал.

— Я чуть не рехнулся дома. Вот привез тебе обед.

— Супер. Я голоден как волк. — Брюс посмотрел на его руки. — И где он?

Ну да. Возвращаемся к идиоту.

— Оставил в машине. Подумал, может, лучше не надо отдавать тебе обед у всех на глазах. Хоть мы и говорили... — Почему это так сложно? — Говорили, что можно встречаться в открытую. Но может, здешним работникам пока и не надо знать, может, лучше подождать и не рассказывать о наших отношениях. Я...

— Ник?

— Что?

— Чтобы в этот раз ты мне не вмазал, предупреждаю: я поцелую тебя и скажу всем, что ты привез мне обед. Мы поедим у меня в офисе. Все узнают. Идет?

Нику понравились эти слова сильнее, чем должны бы.

— Да, идет. Не знал, как ты к этому отнесешься.

— До этого момента я и сам не знал.

Брюс сделал именно то, о чем говорил, — прильнул ближе и прижался к Нику губами. Запечатлел несколько нежных поцелуев и отстранился.

Все, кто находился в гараже, таращились на них. Все. Ника будто раздели, вскрыли, оставили без защиты; но он не отвернулся.

— Ник привез мне обед. Завидуйте, он невероятный повар. Мы поедим у меня в офисе. Скоро вернусь.

Кто-то кивнул, кто-то буркнул «лады», но все явно впали в ступор. Добро пожаловать в долбаный клуб.

— Пойду умоюсь. Встретимся в офисе.

Не проронив больше ни слова, Брюс ушел, и у Ника не осталось иного выхода, кроме как забрать из машины обед и двинуть в офис.

Ник поставил контейнер на стол и устроился на стуле.

Только что они целовались на глазах у коллег Брюса. А значит, все по-настоящему.

Брюс закрыл дверь и уселся за стол.

— Что это?

— Копченые свиные ребрышки с яблоками, запеченный чесночный картофель и брюссельская капуста, обжаренная в красном вине.

— Из-за тебя я разжирею, — пошутил Брюс, будто они только что не целовались перед всей мастерской. — Спасибо. Жаль, ты не захватил порцию для себя. Поел бы со мной.

— Как тебе удается? Ты просто действуешь, просто реагируешь и не думаешь о последствиях? — Ник завидовал, что Брюс способен быть таким беспечным.

Брюс открыл контейнер и откинулся на спинку стула.

— Наверное, дело в том, что мне все до фонаря. Во всяком случае, так считает мама. — В голосе слышались резкие злобные нотки.

— Я говорю не о том, ты же знаешь.

— Но прозвучало именно так.

— Да пошел ты на хрен, Брюс. Не переиначивай мои слова. Я натерпелся этого говна от Джилл и даже от родни. Я не стану терпеть это еще и от тебя.

— Черт. — Брюс покачал головой и поскреб затылок. — Ты прав. Извини. Меня нервирует сегодняшний вечер. Я на грани. Я не хотел срываться на тебе. Что же до другого вопроса, не знаю. Может, мать права? Я просто реагирую, и у меня на уме одни приколы. Это плохо? То, что я сделал на улице? Я пытался показать, что мы движемся вперед, и меня все устраивает. Мне нужны наши отношения. А значит, люди должны знать. Если мы будем и дальше себя накручивать, ничего не изменится, но если ты не хочешь, скажи сейчас.

— Нет. — Ник покачал головой. — Дело не в этом. Я завидую, что ты мчишься на всех парах. Не разводишь суету по любой фигне, как я. — Ник хотел бы стать таким. Он пытался стать таким.

— Это не всегда хорошо, иногда возникают проблемы. Не хочу, чтобы у нас возникали проблемы, Ник. — На краткий миг показалась уязвимость.

— Не возникнут. — Он любил этого парня. А сегодняшняя реакция напомнила почему. — Я тоже волнуюсь.

— Мы справимся. Ты их покоришь. Они еще будут удивляться, как я тебя заполучил.

Качая головой, Ник засмеялся. Почему-то он не думал, что все сложится вот так. Какая разница, насколько Ник милый? Мать Брюса очень любила Кристи и хотела, чтобы сын тоже ее любил.

***

Пока Брюс обедал, они болтали о всяких пустяках. Этого следовало ожидать. Многое крутилось в голове. Перекусив, он проводил Ника до машины, поблагодарил и сказал, что они увидятся через несколько часов.

Брюс, глядя Нику вслед, простоял на парковке несколько минут, собрался с духом и пошел в гараж. Ник ошибался. Да, Брюс зачастую реагировал, но и о многом размышлял; как правило, задним числом.

Он надеялся, что парни в гараже не станут докапываться.

Это ничего не изменит, но хотелось бы, чтобы хотя бы отчасти отношения с Ником протекали безболезненно. Не хотелось бы терять людей из-за того, что не должно иметь значения. Кому какое дело, кого он любил?

Когда он вошел в мастерскую, все молча работали с байками. Брюс тоже вернулся к работе, время от времени чувствуя на себе взгляды. Он бы обернулся, но тот, кто на него смотрел, тут же отвел бы глаза.

Спустя примерно час тишины Брюс потерял терпение и поднялся.

— Ладно, давайте выговоримся. Если кого-то что-то не устраивает, то, во-первых, идите на хер, а во-вторых, я хочу услышать об этом прямо сейчас. Мы выложим карты на стол и закроем эту тему. Ник мой парень. Точка.

— Меня все устраивает. Мне насрать, с кем ты встречаешься или не встречаешься. Неожиданно, конечно, но в общем-то без разницы. Мой шестигранник у тебя? — спросил Тим.

— У меня есть свой шестигранник, придурок. Твой мне не нужен. — Брюс улыбнулся, признательный за то, что Тим не делал из мухи слона.

— Тогда завали и не мешай работать.

— Меня тоже устраивает, — сказал Чак, один из частично занятых работников. — Похоже, ты оторвал себе неплохую подружку. Он и готовит, и обед на работу привозит. Так и знал, что люди брешут. В однополых отношениях всегда один женщина, а второй мужчина. Готов поспорить, у него не болит голова, когда тебе хочется его трахнуть. — Чак засмеялся, и внутри у Брюса все оцепенело.

— Что за хрень ты только что вякнул? — Горло сдавило настолько, что он с трудом произнес эти слова.

— Жесть, Чак, — донесся голос Тима.

— Что? — отозвался Чак. — Только не говори, что вы об этом не думали. А ты, — посмотрел он на Брюса, — не говори, что все не так. Хотелось бы, чтобы девушка привозила мне обеды на работу.

Брюс сообразил, что пошевелился, только когда прижал Чака к стене и надавил предплечьем ему на горло.

— Брюс, — позвал Тим.

— Отвали, Тим. Мы сами разберемся. — Он сильнее надавил на горло. — Ты ни хрена про него не знаешь. Не смей так про него говорить, усек? Принимающий всегда смелее дающего. И вот что я тебе скажу: я схожу с ума по его члену. Ник — мужчина с головы до ног. Уж точно мужественнее тебя, мудак.

Брюса отволокли. Чак схватился за шею.

— Какого фига? Я просто глумился. Не со зла.

В груди болело, дышал Брюс тяжело. Отчасти он понимал, что Чак гребаный идиот и обидеть не хотел, но это не меняло его отношения. Брюс надерет сукиному сыну зад, если он еще хоть что-то ляпнет про Ника.

Но в глубине души он знал, что все дело в нем самом и его бзиках. Брюс Нику даже в подметки не годился.