Три

Джейн

Пузырьки по спирали пронеслись мимо розового замка Золушки, взбудоражив лес пластиковых водорослей, там, где сундук пирата был переполнен сокровищами. Русалка с вьющимися рыжими волосами возлежала на своей раскладушке, окруженная легионом поклонников-ракообразных. Только один обитатель этой подводной страны чудес когда-то был на самом деле живым, и в этот момент он смотрел сквозь забрызганное кровью стекло на детектива Джейн Риццоли.

— «Это довольно причудливый аквариум для одной маленькой золотой рыбки», — сказала Джейн. «По-моему, у нее здесь весь актерский состав «Маленькой Русалочки». И все это ради рыбы, которую через год просто смоют в унитаз».

— "Необязательно. Это золотая рыбка - веерохвост», — сказала доктор Маура Айлс. «Такая рыба теоретически может жить десять, двадцать лет. Известно, что самая старая из них прожила сорок три года.

Вглядываясь в стекло, Джейн увидела Мауру, которая, пригнувшись, по другую сторону аквариума рассматривала тело пятидесятидвухлетней Софии Суарес. Даже в десять сорок пять субботним утром Маура ухитрялась выглядеть хладнокровно-элегантной — трюк, который Джейн никогда не удавалось провернуть. Дело было не только в строгих брюках и блейзере Мауры и ее геометрически подстриженных черных волосах; нет, что-то было в самой Мауре. Для большинства полицейских Бостона она была устрашающей фигурой с кроваво-красной помадой, женщиной, которая использовала свой интеллект как щит. И этот интеллект теперь был полностью занят чтением языка смерти в ранах и брызгах крови.

— "Это правда? Золотая рыбка действительно может прожить сорок три года? спросила Джейн.

— "Взгляни-ка."

— И зачем тебе знать эту совершенно бесполезную информацию?

— «Никакая информация не бесполезна. Это просто ключ, ожидающий, когда откроется нужный замок».

— «Ну, я пойду посмотрю. Потому что все золотые рыбки, которые у меня когда-либо были, сдохли в течение года».

— "Без комментариев."

Джейн выпрямилась и повернулась, чтобы еще раз осмотреть скромный дом женщины, которая жила и умерла здесь. София Суарес, кем ты была? Джейн читала подсказки в книгах на полках, в аккуратно разложенных пультах на журнальном столике. Опрятная женщина, которая любила вязать, судя по журналам лежащим чуть поодаль. Книжный шкаф был заполнен любовными романами и справочниками по уходу за больными, собрание женщины, которая видела смерть на своей работе, но все же хотела верить в любовь. А в одном углу, на маленьком столике, украшенном яркими пластиковыми цветами, стояла фотография улыбающегося мужчины с блестящими глазами и пышной копной черных волос. Человек, чье призрачное присутствие все еще витало в каждой комнате этого дома.

Над погребальной урной висела свадебная фотография молодой Софии и ее мужа Тони. В день свадьбы их лица светились от радости. В тот день они, должно быть, верили, что впереди у них много счастливых лет совместной жизни, а старость будет спокойной и тихой. Но в прошлом году смерть забрала ее мужа.

А прошлой ночью убийца пришел за женой.

Джейн направилась к входной двери, где на полу, забрызганный кровью, лежал свернутый стетоскоп.

Вот здесь все началось.

Неужели убийца уже поджидал ее, когда она входила прошлой ночью в свой дом? Или он был удивлен, когда услышал поворот ключа в замке, и запаниковал, когда понял, что его вот-вот обнаружат?

Первый удар ее не убивает. Она все еще жива. Все еще в сознании.

Джейн пошла по кровавому следу, размазанному по полу, отмечая отчаянную попытку жертвы уползти от нападавшего. Она вела от входной двери, через гостиную и мимо тихо журчащего аквариума.

"И вот здесь все заканчивается", - подумала она, глядя на тело.

София Суарес лежала на боку на кафельном полу, поджав ноги, словно младенец в утробе матери. Она была одета в свой синий халат медсестры, а к ее форме все еще был прикреплен больничный пропуск: "С. Суарес RN" (RN - registered nurse - дипломированная медсестра).

Ореол крови окружал ее раздробленный череп, а ее лицо теперь было разбито до неузнаваемости. Жалкий остаток лица, так радостно сиявшего на свадебной фотографии.

— “Я вижу в этих брызгах очертания обуви, вот здесь, ”, - сказала Маура. “И есть частичный след подошвы”.

Джейн присела на корточки, чтобы изучить отпечаток обуви. “Похоже на какой-то ботинок. Мужской размер - седьмой или восьмой?” Джейн повернулась к входной двери. - Ее стетоскоп у двери. На нее нападают вскоре после того, как она входит в дом. Удается уползти до этого места. Сворачивается калачиком в позу эмбриона, возможно, пытаясь защитить себя, защитить свою голову. И он снова бьет ее.”

— Вы нашли оружие?

— Нет. Что мы должны искать?»

Маура опустилась на колени рядом с телом и рукой в перчатке осторожно разделила волосы мертвой женщины, обнажив кожу головы. «Эти раны четко очерчены. Круглые. Думаю, нужно искать молоток с плоской головкой.

— “Мы не нашли никакого молотка. Ни окровавленного, ни какого-либо другого.”

Раздался позади голос напарника Джейн, Барри Фроста, выходящего из спальни. Его обычно бледное лицо приобрело багровый оттенок от солнечного ожога - следствие вчерашнего похода на пляж без шляпы.

Джейн содрогалась от одного только взгляда на него. “Я не нашел ни ее сумочки, ни мобильного телефона”, - сказал он. “Я нашел лишь это. Он был подключен к розетке в спальне.” Он поднял шнур для зарядки. “Похоже, это для ноутбука Apple”.

— “А сам ноутбук?” - спросила Джейн.

— “Его нет”.

— “Ты уверен?”

— “Хочешь пойти сама посмотреть?” Такой раздраженный тон был нехарактерен для Фроста, но, возможно, она сама напросилась. И этот солнечный ожог, должно быть, беспокоит его.

Ранее она уже осматривала дом, но теперь решила пройтись по нему заново, ее бахилы зашуршали по полу. Она заглянула в свободную комнату, где на кровати лежало сложенное белье, принесенное из прачечной. Затем прошла в ванную, - шкафчик под раковиной был переполнен различными кремами и мазями для лица, которые обещали, но так и не принесли вечную молодость. В аптечке были пузырьки с таблетками от гипертонии и аллергии, а также рецептурный флакон гидрокодона, срок годности которого истек полгода назад. В ванной ничего не было разбросано, что обеспокоило Джейн. Аптечка была одним из первых мест, куда грабители обычно совершали набеги, и гидрокодон определенно был той добычей, которую стоило бы украсть.

Джейн проследовала в главную спальню, где увидела на комоде еще одну фотографию в рамке: София и ее муж в более счастливые времена. Живые времена. Они стояли рука об руку на пляже, и годы, прошедшие с момента их свадебной фотографии, добавили им морщин и лишних килограммов. Их талии были толще, а морщинки от смеха глубже. Она открыла шкаф и увидела, что вместе с одеждой Софии, там все еще висят куртки и брюки Тони. Как, должно быть, больно ей было каждое утро открывать этот шкаф и видеть одежду своего покойного мужа. Или это было утешением - прикоснуться к ткани, которую он носил, вдохнуть его запах?

Джейн закрыла дверцу шкафа. Фрост был прав: если у Софии и имелся ноутбук Apple, то доме его не было.

Она прошла на кухню, где на столешнице стояли мешки с масой и полиэтиленовые пакеты с сушеной кукурузной шелухой. В остальном на кухне царил идеальный порядок. София была медсестрой; возможно, для нее было второй натурой протирать и стерилизовать поверхности. Джейн открыла буфет и увидела полки, заполненные незнакомыми приправами и соусами. Она представила, как София толкает свою тележку с продуктами по проходу, планируя, что приготовить себе на вечер. Женщина жила одна и, вероятно, обедала в одиночестве, и, судя по ее переполненному специями шкафу, она, должно быть, находила утешение в приготовлении пищи. Это был еще один кусочек головоломки - Софии Суарес, женщины, любившей готовить и вязать. Женщины, которая так скучала по своему покойному мужу, что хранила его одежду в шкафу, а в гостиной - урну с его прахом. Женщины, которая любила любовные романы и золотых рыбок. Женщины, которая жила одна, но уж точно не умерла в одиночестве. Кто-то стоял над ней, держа в руке орудие убийства. Кто-то видел, как она сделала последний вздох.

Джейн опустила взгляд на осколки стекла из разбитого окна в кухонной двери. Злоумышленник разбил стекло в дверной раме, протянул руку и открыл засов. Она вышла во двор, на голую полосу гравия с одним пустым мусорным баком и несколькими торчащими сорняками. Здесь осколков было больше, но на гравии не осталось следов, а на воротах была простая защелка, которую можно было легко поднять снаружи. Никаких камер наблюдения, никакой сигнализации. София, должно быть, чувствовала себя в безопасности в этом районе.

Мобильный телефон Джейн зазвонил визгливыми скрипками. Это была тема из фильма "Психо", что сразу взвинтило ее нервы — поскольку мрачная мелодия вполне соответствовала обстановке. Не глядя на имя звонившего, она отключила телефон и вернулась в дом.

Медсестра. Кому, черт возьми, понадобилось убивать медсестру?

— “Ты не собираешься ей отвечать?” - спросила Маура, когда Джейн вернулась в столовую.

— "Нет."

— ”Но это звонит твоя мать".

— "Вот именно поэтому я и не собираюсь отвечать".

Маура удивленно приподняла бровь.

«Сегодня она звонит мне уже в третий раз. Я даже знаю, что она мне скажет: "Какой же ты полицейский, если тебя даже не волнует похищение ребенка?""

— Кого-то похитили?

— Нет. Просто в ее районе убежала из дома одна девочка. Она убегает уже не в первый раз».

— Ты уверена, что в этом все дело?

— «Я уже разговаривала с полицейским департаментом Ревира, и мяч на их стороне. Мне посоветовали не вмешиваться». Джейн снова посмотрела на тело. «У меня и без того проблем по горло».