Вдалеке воет сирена. Полиция уже в пути. Мне просто нужно заставить Рика продолжать говорить, пока они не приедут.

“А о Трише ты подумал?” - спрашиваю я. — "Ты хочешь, чтобы твоя дочь страдала, вынужденная жить с тем, что сделал ее отец?”

— “Ее отец?” Вместо того, чтобы успокоить, мои слова буквально воспламеняют его. Он смотрит на меня бешеными глазами, его пистолет описывает неконтролируемую дугу, которая проносится мимо Лорелеи, меня и стены и возвращается к Ларри. “Я думал, что я ее отец!”

Я смотрю на Ларри, лежащего на полу, затем снова перевожу взгляд на Рика. О боже, все куда хуже, чем я предполагала. Внезапно до меня доходит, почему Триша так зла на свою мать. Почему она сбежала и теперь отказывается разговаривать с Джеки. Триша знает, что ее мать изменяла Рику. Конечно, она знает.

Сирена приближается. Просто заставь его говорить еще немного.

— “Ты ведь любишь Тришу?” - говорю я Рику.

— “Конечно, я люблю ее”.

— “Ты вырастил ее. И только это по-настоящему имеет значение. Она твоя настоящая дочь.

— “А не его”. - бормочет Рик и с горечью смотрит на Ларри. “Она никогда не будет его”.

“Подождите”, - говорит Лорелея. - “Ларри - ее отец?”

Мы все игнорируем ее. Я сосредотачиваю свое внимание там, где ему и положено быть, на человеке, держащем пистолет. “Подумай о ее будущем, Рик”, - говорю я. “Ты должен быть здесь ради Триши. Тебе нужно увидеть, как она закончит школу. Женится. Родит ребенка...”

Он рыдает. “Теперь уже слишком поздно. Меня все равно посадят”.

Ларри хмыкает. — “Тут ты чертовски прав!”.

— “Заткнись, Ларри”, - огрызается Лорелея.

— “Это всего лишь ранение!” - Я указываю на плечо. - “Ты отсидишь немного, а потом выйдешь на свободу. Ты будешь здесь ради нее. Но ты должен оставить Ларри в живых”.

Рика пошатывает, все его тело сотрясается от рыданий.

Я медленно подхожу к нему. Пистолет болтается у него в руке, дулом вниз. Я обнимаю его одной рукой за плечо, чтобы обнять, а свободной рукой наклоняюсь и осторожно забираю пистолет. Он сдает его без боя и падает на колени, плача. Эти звуки разрывают сердце. Все, что я могу сделать, это продолжать обнимать его, когда его лицо прижимается к моему плечу, а его слезы пропитывают мою блузку. Я забываю, что все еще держу пистолет. Я могу сосредоточиться только на этом сломленном человеке, содрогающемся в моих объятиях, и думаю о том, что же ждет его впереди. Даже если он и подстрелил Ларри, он ведь не убил его. Я полагаю, он отправится в тюрьму на некоторое время. Он потеряет работу, и Джеки, вероятно, разведется с ним. Но однажды он выйдет из тюрьмы свободным человеком, и если его дочь Триша не такая маленькая соплячка, какой иногда кажется, то она будет ждать его там, чтобы помочь ему наладить свою жизнь.

И я тоже постараюсь быть там. Я знаю все о разбитом сердце и знаю, как это пережить. Ему понадобится друг, и я могу им стать.

В доме раздается глухой топот. Чей-то голос кричит: — “Бросьте это, леди! Бросьте пистолет!”

Я поворачиваюсь и вижу двух офицеров полиции Ревира, они направляют на меня оружие. Они молоды, взвинчены. Опасны.

Я совсем забыла, что держу пистолет. Медленно кладу его на пол.

— “А теперь отойдите от него! Лежать! Лицом в пол!” - кричит полицейский.

— Вы серьезно? - Думаю я. — Вы действительно заставите бабушку лечь лицом вниз?

Вот тогда-то в дело и вступает Агнес. Она врывается в комнату в своих ортопедических ботинках и втискивает все свои 110 фунтов между копами и мной. — “Не смейте, парни, направлять на нее свое оружие!” - хрипит она своим прокуренным голосом. — “Разве вы не видите, что она гребаный герой?

*************************************