Двадцать четыре

Джейн

Послеполуденная жара тяжело нависла над садом, а в воздухе витал сочный аромат сирени. Энтони Йилмаз, держа в руке садовые вилы, наклонился чтобы вырвать сорняк, и стряхнул землю с его корней.

— “Я знаю, это выглядит как работа, но для меня это не так”, - сказал он. - “После целого дня в офисе, где все, о чем мы говорим, - это инвестиции и налоги, вот как я расслабляюсь. Пропалываю сорняки. Обрезаю увядшие цветы. Я прихожу домой, снимаю костюм и галстук и направляюсь прямо в свой сад. Это помогает мне оставаться в здравом уме”. - Он улыбнулся Джейн и Фросту, и даже с его посеребренными волосами и глубокими морщинами от смеха, у него все еще была мальчишеская улыбка, яркая и озорная. — “Как и моей жене”.

Джейн потянула носом воздух, вдыхая восхитительные ароматы, и задумалась, будет ли у нее когда-нибудь свой собственный сад. Сад с растениями, которые она умудрилась бы не убивать, как почти все комнатные растения, которым не посчастливилось попасть в ее распоряжение. Здесь рододендроны и маки были в полном цвету, а кусты пионов окаймляли каменную дорожку, на которой грелся на солнышке огромный оранжевый кот. Клематисы и вьющиеся розы вскарабкались по пню мертвого дерева и перелезли через забор, словно пытаясь вырваться на волю. Ничто в этом саду не было упорядоченным, но все было совершенным.

Звук открывающейся двери во внутренний дворик заставил Энтони повернуться к дому. — “Ах, спасибо тебе, дорогая”, - сказал он, когда его жена Элиф вошла в сад, неся кувшин, наполненный рубиново-красной жидкостью, в которой позвякивали кубики льда. Она поставила его на столик во внутреннем дворике и вопросительно посмотрела на мужа.

— “Они здесь, чтобы спросить о том убийстве, о котором я тебе рассказывал. Леди-профессора из колледжа Колби.”

— “Но это случилось много лет назад”. Она посмотрела на Джейн. — “Мой муж был всего лишь студентом”.

— “Дело так и не было раскрыто”, - сказала Джейн. — “И мы по-прежнему его расследуем”.

— “Почему вы спрашиваете об этом Энтони? Вы ведь не думаете, что..."

— “Не о чем беспокоиться”, - сказал Энтони, похлопывая жену по руке. — “Но я мог бы им помочь. Надеюсь, что смогу". - Он потянулся за кувшином и наполнил бокалы. — “Пожалуйста, детективы, присаживайтесь. Это чай из гибискуса, привезенный из Турции. Освежающий и полный витаминов.”

В этот жаркий и влажный день, охлажденный чай был желанным напитком, и Джейн выпила половину бокала всего за несколько глотков. Когда она поставила бокал, то увидела, что Элиф наблюдает за ней, явно встревоженная визитом полиции. Но Энтони, казалось, нисколько не беспокоился, потягивая чай и позвякивая кубиками льда.

— “Даже спустя столько лет, - сказал он, - я отлично все помню, потому что в то время это стало для меня страшным потрясением. Ужасные вещи навечно остаются с нами, словно шрамы в мозгу, которые никогда не проходят. Я даже точно помню, где я был, когда услышал эту новость. В кафетерии кампуса, сидел с одноклассницей, которой я был увлечен в то время”. - Он посмотрел на свою жену и виновато пожал плечами. — “Мне потребовалось всего два свидания, чтобы понять, что она меня совсем не интересует. Но новость об убийстве — это очень яркое воспоминание”. Он опустил взгляд на свой стакан. — “Потому что профессор Крейтон была для меня особенной”.

— “Что вы подразумеваете под ”особенной"?" - спросил Фрост.

— "Только спустя годы я начал ценить то, как сильно она старалась чтобы помочь мне, иностранному студенту. Тощему мальчишке из Стамбула, чувствовавшим себя белой вороной в чужой стране. А эти ужасные зимы! У нас в Стамбуле тоже есть снег, но я не был готов к тому, как холодно в Мэне. Однажды утром, еще первокурсником, я был на уроке по английскому языку у профессора Крейтон, и замерз так, что губы у меня посинели. И она протянула мне свой шерстяной шарф, просто так". - Он улыбнулся, его взгляд скользнул вверх, к виноградной лозе из цветущей глицинии над головой. — “Такие жесты запоминаются. Простые проявления доброты. Она стала моим добрым советчиком. Приглашала меня на рождественские ужины, когда я не мог позволить себе улететь домой на каникулы. Побудила меня подать заявление в аспирантуру. Моя собственная мать была так далеко, а профессор Крейтон была для меня почти заменой матери. Вот почему ее убийство было...” - Он покачал головой. — “Это было так тяжело, особенно для меня”.

— “Когда вы в последний раз видели ее живой?” - спросила Джейн.

— «Это было на вечеринке с коктейлями, в ее доме. Я тогда учился в выпускном классе, и она пригласила около двух десятков других старшеклассников, которым преподавала. Кажется, это было перед Хэллоуином. Помню, темнело очень рано и листья уже изменили цвет. Все казалось таким праздничным, мы потягивали вино, болтая о том, что мы собираемся делать после выпуска. Высшая школа, работа. Путешествия. Мы все предполагали, что у нас есть будущее, но ведь никогда не знаешь наверняка, правда? Кто бы мог подумать, что одного из нас не станет уже через несколько дней».

— Какой вам показалась в тот вечер профессор Крейтон? — спросила Джейн. «Выглядела ли она встревоженной? Чем-то расстроенной?»

Энтони обдумал вопрос. — "Нет. Не думаю».

— «Знали ли вы о тяжюе за опеку над детьми, которую она вела со своим бывшим мужем?»

— «Я знаю, что ей предложили должность преподавателя на Западном побережье, и он не хотел, чтобы она брала с собой их дочь. Что, честно говоря, я прекрасно понимаю. Я бы боролся изо всех сил, если бы кто-то попытался забрать моих дочерей». Он потянулся к руке жены. — «С чем мне никогда не приходилось сталкиваться, слава богу».

— Вы виделись с дочкой профессора Крейтон?

— "О, да. Она была там в тот вечер на вечеринке. Не помню ее имени».

— "Лили."

— "Точно, Лили. Очаровательная девочка с длинными светлыми волосами, похожая на маленькую принцессу. Но очень тихую. Она все еще восстанавливалась после какой-то операции на сердце, и мне кажется, что она немного настороженно относилась к людям. Мы все, конечно, заискивали перед ней. Кто может устоять перед маленькой девочкой?»

Джейн и Фрост переглянулись. Может быть кто-то не смог.

Джейн сказала: «Я читала ваше интервью с детективом Трэмблеем. Я знаю, что с тех пор прошло много времени, но, возможно, у вас была возможность больше подумать о том вечере. Припомнить еще какие-то детали".

Энтони нахмурился. «Я рассказал ему все, что вспомнил. Может быть, мои одноклассники лучше смогут ему помочь?»

— "Да, о ваших одноклассниках. Вы когда-нибудь подозревали в случившемся кого-то из них? Могли ли они быть замешаны?»

— «В убийстве? Точно нет. Это не очень большой колледж, и, проведя три с половиной года в одной школе, ты знакомишься с людьми. Я и представить не могу, чтобы кто-то из них напал на профессора Крейтон. Кроме того, разве ее бывший муж не был арестован за это?"

— «Позднее его отпустили».

— Тем не менее, я полагаю, что у них изначально была причина арестовать его. И у кого может быть больший мотив забрать эту маленькую девочку, как ни у ее собственного отца?

— «А как насчет других студентов, которые были на вечеринке?» — спросила Элиф. — Ты говорил с ними?

— "Нет."

Элиф перевела взгляд с Джейн на Фроста и обратно. “Почему вы сосредотачиваетесь только на моем муже? Вы что, думаете это он сделал?”

— “Элиф, пожалуйста”, - сказал Энтони. “ — Я уверен, что это просто рутина”.

— “Мне так не кажется.” Элиф посмотрела на Джейн. — “Есть кое-что, о чем вы нам еще не рассказали”.

— “Причина, по которой мы разговариваем с вашим мужем, - сказала Джейн, - заключается в том, что он единственный с того приема, кто сейчас живет в районе Бостона”.

— “Какое это имеет значение? Профессор Крейтон был убита в штате Мэн!”

— “Две недели назад в Бостоне была убита женщина. Ее смерть может быть связана с делом профессора Крейтон.”

На мгновение единственным звуком было чириканье воробьев и отдаленное рычание мотоцикла, когда и муж, и жена осознали значение того, что сказала Джейн.

— “Еще одно убийство”, - сказала Элиф. “И только потому, что мой муж — единственный студент, который живет в Бостоне, вы предполагаете...”

— “Мы ничего не предполагаем. Мы просто пытаемся выяснить, есть ли какая-то связь”.

— “Кем была эта другая женщина?” - спросил Энтони.

— “Ее звали София Суарес. Она работала медсестрой интенсивной терапии в больнице Пилигрим.”

“Суарес?” Он покачал головой. “Я не знаю никого с таким именем. И не думаю, что я когда-либо бывал в больнице "Пилигрим”."

— “Никто из нас не бывал”, - сказала Элиф. — “Обе наши дочери родились в Бригаме, в женской больнице”.

— “Имя жертвы не знакомо ни одному из вас?”

И Элиф, и Энтони покачали головами.

— “Почему вы думаете, что эти убийства связаны?” - спросил Энтони. — “Была ли эта медсестра убита при взломе, как профессор Крейтон?”

— “Да, это произошло в доме жертвы”. Теперь придется перейти к вопросу, который наверняка встревожит их обоих: — “Где вы были в ночь на двадцатое мая, мистер Йилмаз?”

Его жена открыла рот, чтобы заговорить, но он быстро поднял руку, чтобы остановить ее. Он спокойно полез в карман за своим мобильным телефоном и посмотрел на календарь. — “Двадцатое мая. Это было в пятницу вечером”, - отметил он.

— "Да."

— “Пятница?” - сказала Элиф и посмотрела на Джейн с уверенным блеском превосходства в глазах. — “В ту ночь Рабия вернулась домой”.

— “Рабия - наша дочь”, - сказал Энтони. — “Она прилетела домой из Лондона, где учится в школе-интернате. Элиф и я встретили ее в аэропорту Логан и отвезли поужинать. Потом мы все вернулись домой на ночь.”

— И вы всю ночь оставались дома, сэр?

Он посмотрел прямо на нее. «В ту ночь моя драгоценная дочь впервые за много месяцев была дома. Зачем мне вдруг выходить из дома, чтобы убить женщину, которую я даже не знаю?»