Было заметно, что Элеонор немного похудела, но зато прямо-таки сияла. Элеонор выпустила руку Ричарда и направилась к Одри. На кузине было надето красивое бледно-голубое платье из тафты.

– Одри, дорогая кузина, я не знала, что ты в Батон-Руже, – произнесла она певучим южным говором.

«Конечно же, ты знала, – подумала Одри. – Именно поэтому ты явилась в зал под руку с моим мужем».

Как можно с таким безразличием относиться к собственной репутации? Прежде чем она успела что-то ответить, к столу подошел Ричард. На его лице сияла улыбка, так он улыбался всегда в присутствии посторонних.

– Моя дорогая женушка, ты слишком много работаешь. Иди сюда, потанцуй со мной.

Одри предпочла не устраивать сцен. Она в свою очередь улыбнулась мужу, чтобы видели все при­сутствующие женщины. Одри надеялась остано­вить отвратительные сплетни, которые, возмож­но, уже поползли по городу.

– Конечно, – согласилась она и взглянула на Элеонор. – Ты не должна отдыхать за городом, когда здесь столько работы ради Правого дела. Просто стыдно так себя вести, – не удержалась и упрекнула она кузину.

Элеонор высокомерно вздернула подбородок и покраснела от ревности и злости.

– Я так же, как и все, готова помочь нашему делу, – резко ответила она.

Одри сунула ей в руки поднос с сэндвичами.

– Хорошо. Тогда приступай к работе. – Она вышла из-за стола и закружилась в вальсе с Ричардом. Ее мало волновали его прикосновения, но хотелось, по возможности, не давать повода для сплетен. Ее не беспокоило, что подумают люди о поведении Элеонор, было безразлично, какое мнение сложится в обществе о Ричарде. Она переживала из-за того, что люди могут счесть ее виновной в размолвке с Ричардом, и ему не оста­нется ничего больше, как волочиться за другими женщинами.

– Разве тебе не все равно, что люди будут говорить о твоем появлении под руку с ней? – спросила Одри мужа.

Ричард посмотрел на нее пристальным, холод­ным взглядом, не прекращая кружиться в мед­ленном вальсе.

– Все зависит только от тебя. Единственное, что ты должна сделать – по собственному жела­нию приехать в Сайпресс-Холлоу, где твое место. Тогда мне не будет нужна твоя кузина-потаскуш­ка, – он рассмеялся, словно сложившаяся ситу­ация веселила его. – А пока, временно, она служит определенной цели.

Одри чуть не затошнило от такого откровенно­го признания.

– Так и я тебе нужна только для этой цели? Предназначение жены не только в том, чтобы удовлетворять мужа в постели и рожать ему де­тей.

– В самом деле? – Он выразительно посмот­рел в вырез ее бархатного платья красновато-ко­ричневого цвета, слегка приоткрывающего грудь. Ричард подумал о том, что Одри необыкновенно красива сегодня и затмила своим очарованием всех присутствующих женщин. На нее, конечно, приятнее смотреть, чем на ее толстую кузину Элеонор. Как бы ему хотелось вернуть ее в по­стель, но сейчас он презирал ее и не собирался извиняться за такое поведение. Его жена получи­ла то, что заслужила. Он с удовлетворением ви­дел, что она уязвлена его появлением в обществе Элеонор.

– Я никогда не думал, что жена нужна еще для чего-либо. Ну, разве, возможно, для увеличе­ния моего состояния.

Одри вызывающе посмотрела ему в глаза.

– Ты когда-нибудь любил, Ричард? Любил ли ты свою первую жену? – поинтересовалась она.

Он продолжал играть роль счастливого мужа, фальшиво улыбаясь.

– Моя жена унаследовала хорошее состояние, которое затем перешло ко мне, но она не смогла выполнить другого долга – она не родила мне наследников. А теперь и вторая моя жена не сумела этого сделать, – он притянул Одри к себе поближе, глаза загорелись откровенным желани­ем. – Я хотел любить тебя, Одри, но ты предала меня еще до брачной ночи. Я никогда не забуду и не прощу тебя.

– А ты предал меня, притворяясь добрым и хорошим. Терпеливо опекал Джоя, словно он тебе действительно не безразличен. Ты обманул отца, убедив его, будто очень любишь меня. На самом деле ты женился на мне, чтобы заполучить Бреннен-Мэнор. И теперь ты по-прежнему мечтаешь об этом! Не забывай, что и отец, и я должны ежегодно подтверждать твои права. Если ты бу­дешь по-прежнему унижать меня, открыто демон­стрировать отношения с Элеонор, мы не подпи­шем соглашение! Физическое унижение ты за­менил отвратительным поведением, и не думай, что я буду терпеть!

Ричард нехорошо усмехнулся:

– А что теперь может сделать твой друг янки? Он враг южан. Если осмелится вернуться сюда, как угрожал, то будет мертв! Сейчас идет война, Одри, и никто не придает никакого значения его претензиям. Он – янки. Ты не захочешь и сама, чтобы все эти милые люди узнали, как ты спала с врагом, не правда ли?

– Тогда он не был врагом.

– Ну а сейчас он враг, моя любовь, и все его угрозы, по отношению ко мне, не имеют большого значения, – Ричард наклонился ниже и поцело­вал ее волосы, вдыхая их запах. – Но не беспо­койся, моя дорогая. Я не собираюсь принуждать тебя ни к чему. Не собираюсь унижаться до этого. Я могу получить все, что хочу и когда захочу от других женщин, тем временем, можешь продол­жать жить в одиночестве. Ты жена Ричарда Поттера, во всей Луизиане не найдется мужчины, который отважится связаться с тобой. Если тебе станет одиноко без мужчины, Одри, ты про­сто-напросто вернешься ко мне. Я терпеливый человек.

– Я бы не сказала, что ты был терпелив во время первой брачной ночи, но сейчас разговор не об этом, – она замолчала, чтобы приветливо улыбнуться и поздороваться с танцующей парой, хотя понимала, что супруги сплетничают о ней и Ричарде. Она снова испытующе посмотрела в гла­за Ричарду. – То, что сделал ты со мной после свадьбы, хотя и поклялся перед Богом любить меня и заботиться обо мне, гораздо хуже того, что я сделала перед свадьбой. К тому времени, когда я приползу в Сайпресс-Холлоу, удовлетво­рять физическую потребность в мужчине, ты бу­дешь слишком стар и дряхл, чтобы удовлетворить, меня.

Лицо Ричарда вспыхнуло от гнева.

– Если у меня осталась возможность испытать физическую близость, только обратившись к тебе, – добавила она. – Тогда, я думаю, мож­но обойтись без того, чтобы ты обращался со мной, словно с животным! Близость должна быть прекрасной, а ты превратил ее в отврати­тельный кошмар! Я никогда не прощу тебе этого!

Вальс закончился, Одри оставила мужа и по­спешила назад к столу с закусками. Элеонор встретила ее злобным взглядом.

Одри встала рядом с кузиной и принялась разливать пунш в стаканы. Элеонор самодовольно посмотрела на нее и торжествующе сказала:

– Ты теперь должна знать, Одри дорогая, Ричард больше не любит тебя, понимаешь?

– Неужели ты считаешь, что его любовь или нелюбовь имеет для меня какое-то значение? – удивилась Одри. – Ты не знаешь всей правды, Элеонор, поэтому я тебя не обвиняю. Но незави­симо от того, какие проблемы существуют между мной и Ричардом, как ты можешь открыто спать с моим мужем? Неужели у тебя совершенно от­сутствует совесть и гордость?

Элеонор резко повернулась к ней, в глазах горела ненависть.

– Давай пройдем в маленькую нишу, дорогая кузина, пойдем отсюда, – сказала Элеонор и направилась к выходу.

Одри попросила одну из женщин заменить ее у стола. Она чувствовала, как несколько пар глаз следят за ней и идущей впереди Элеонор. Она почти слышала, как перешептываются дамы, прикрывшись веерами. Одри вошла в нишу, заве­шанную бархатной занавеской. Элеонор напря­женно ждала ее, сжав руки в кулаки, и высоко­мерно вздернув подбородок. Она злобно взглянула на Одри.

– Быстро говори, что ты хочешь, – поторопи­ла ее Одри, – Я здесь нахожусь не для пустых разговоров о том, что ты ведешь себя, как насто­ящая проститутка, Элеонор. Я здесь для того, чтобы помогать нашему общему делу.

Элеонор презрительно усмехнулась:

– Ты говоришь о гордости! Всю жизнь я жила в твоей тени, Одри Бреннен Поттер! Постоянно слышала упреки матери о том, как ты прекрасна и что мне сделать, лишь бы не отставать от тебя. И всю жизнь мне хотелось хоть в чем-нибудь быть лучше тебя. Так было всегда, сколько я себя помню. Но наконец-то я этого добилась! – Она шагнула к Одри, язвительно оглядывая женщину с ног до головы. – Несмотря на твою красоту, ты оказалась плохой женой, особенно в постели! Ри­чард должен был жениться на мне, и теперь он это хорошо понимает.