Глава 175

Все в гостиной окаменели.

— …Что? — первым ожил наследный принц. — Что это значит?

— То, что вы слышали, — лаконично ответил Винтер.

Три пары голубых глаз в ужасе расширились. Герцог заговорил, запнувшись, словно не мог поверить в услышанное:

— Она выпила его… зная, что там яд? Вы имеете в виду…

— Маркиз, почему вы так считаете? — резко спросил Дерик вместо герцога.

— Это…

— Хватит тянуть, маркиз! Что вы хотите сказать, заявляя, что она знала о яде!

— …Ожерелье, которое носила благородная леди.

Услышав громкий крик герцога, Винтер перестал колебаться и честно признался.

— Перед тем как благородная леди выпила вино, цвет бусины в её ожерелье изменился.

— И?

— Ожерелье — это магический артефакт, который реагирует на яды. Если поблизости находится опасное вещество, цвет бусины меняется, и я видел, что ожерелье на леди Пенелопе пожелтело, когда она подняла бокал.

Лица герцога и наследного принца, которым Пенелопа ранее рассказывала о свойствах ожерелья, побледнели. Кронпринц подавлено переспросил:

— Тогда леди… заметила это и все равно выпила?

— Хотя я не могу с уверенностью утверждать, что она заметила, скорее всего это так.

— Почему?

— Потому что оно было такого яркого желтого цвета, что даже я заметил издалека.

— Ха…

Наследный принц вздохнул и грубо откинул челку.

Герцог тоже поднял дрожащую руку и несколько раз протер опустевшее лицо с таким апатичным видом, будто был полностью сломлен.

Только у Дерика было его обычное невыразительное лицо. Он в задумчивости смотрел в никуда.

— Тем не менее… — начал кронпринц.

Повернув голову, Винтер обнаружил пристальный взгляд алых глаз на себе.

— Откуда вы столько знаете об артефакте? Не похоже, что в Империи используются подобные вещи.

Синие глаза маркиза чуть задрожали. Однако лишь на настолько короткий миг, что любой бы решил, что ему показалось.

— Действительно, это редкость в Империи… — твердо сказал Винтер, непоколебимо глядя прямо на кронпринца. — У меня тоже был такой артефакт. В стране, где они широко распространены, люди по древнему обычаю носят различные обереги, чтобы защитить свое тело от злых духов.

— У вас так много всего. От противоядий до редких предметов из далеких стран.

— …Это.

— Как и у леди.

Наследный принц, с подозрением смотревший на маркиза, медленно наклонил голову.

— Так он защищает от злых духов?

— Конечно.

Винтер, ответивший с безмятежным лицом, спокойно повернулся к герцогу.

— Из этого следует, что показания горничной о том, что леди Пенелопа отравила чашу, чтобы навредить леди Ивонне, не соответствуют действительности.

— …Скорее наоборот, — заговорил другой человек, до этого молчавший. — Эта простолюдинка ради своей безопасности могла подсказать Бекки, что ей нужно говорить, если её поймают.

— Рейнольд!

Герцог с удивлением оглянулся на своего второго сына. Но прежде чем он успел что-нибудь сказать, его наследник угрожающе осведомился:

— О какой безопасности ты говоришь? Следи за языком.

— Еще даже не ясно, вернулась ли к ней память, вдруг она захотела убрать нашу приемную сестру и укрепить свои позиции?

— Ивонна…!

После провокационного саркастического замечания брата глаза Дерика налились кровью, а на лбу проступили толстые вены.

— …Изначально Ивонна не должна была присутствовать на церемонии совершеннолетия Пенелопы.

Для их младшей сестры, которая была потеряна десять лет назад по их ошибке, они были предателями. Как он мог позволить себе подозревать её, когда даже тысячи извинений не хватит, чтобы искупить их вину? Слова "тебе не жаль её?" застряли у него в горле. Дерик с трудом сдержал себя.

— Она пришла в сад только из-за меня, как она могла спланировать отравление Пенелопы во время церемонии совершеннолетия?

— Разве это не относится и к леди?

Однако ответил ему не Рейнольд, а кронпринц.

— Следующий герцог, вы хотите сказать, что леди предсказала, что вы приведете свою сестру?

— ….

После насмешливого замечания Каллисто Дерик наконец заткнулся. В гостиной на некоторое время воцарилась тяжелая тишина.

— …Тогда остается два варианта развития событий.

Спустя пару минут Винтер осторожно подвел итоги.

— Или кто-то подкупил горничную леди Пенелопы или Ивонны, или…

Герцог продолжил фразу, окончание которой повисло в воздухе:

— …Пенелопа вела свою собственную игру.

Никто не видел, что она намерено поменяла бокалы незадолго до того, как из них выпили. Биологическая дочь герцога, естественно, была исключена из списка подозреваемых. Быстро постучав пальцами по подлокотнику, наследный принц задумчиво спросил:

— Для чего леди мог понадобиться такой спектакль?

— Причин достаточно, — тихо ответил Дерик, всегда отвечавший за последствия устроенных ею скандалов. — Стыдно признавать, но Пенелопа часто добивалась внимания подобным образом.

— Вы согласны с наследником герцога?

Герцог и Рейнольд лишь мрачно опустили глаза на вопрос кронпринца. Слова Дерика можно назвать ложью в той же степени, что и правдой.

Пенелопа часто привлекала к себе внимание деструктивным поведением. Хотя она, казалось, недавно повзрослела, это можно было рассматривать как шаг к осуществлению ее собственного плана. Примерно в это время наследный принц находился на поле боя, а маркиз был не в курсе этих событий, поскольку герцог предотвратил распространение слухов за пределами особняка.

Однако ошибка ребенка — это ошибка и родителя.

— …Не думаю, что Пенелопа стала бы заходить так далеко, — с угрюмым лицом произнес герцог.

Рейнольд шустро кивнул:

— Отец прав. У неё нет оснований для этого. Каждый день она ест и спит со своими обожаемыми деньгами.

— Пенелопа… ненавидит вернувшуюся Ивонну.

Только Дерик твердил обратное, как человек, убежденный в том, что расследование закончится разоблачением пьесы Пенелопы.

— Слуги говорили, что каждый раз, когда они сталкивались друг с другом, Ивонна уходила в слезах.

— Ха?

Рейнольд ошеломленно хмыкнул.

— Они все слепые? Она ничего не говорила ей, эта простолюдинка начинала реветь без повода!

— Все её слова и поступки зачастую слишком резки для других людей.

Несмотря на её великолепную внешность, язык Пенелопы действительно походил на острый нож.

Рейнольд, которого слова Дерика на мгновение лишили дара речи, с сомнением уставился на брата.

— Так ты говоришь, что она отравила себя, чтобы отвлечь внимание от простолюдинки и перетянуть одеяло на себя?

— Не торопись с выводами. Это всего лишь мое предположение касательно причины, по которой она решила устроить этот спектакль.

— Прекратите, вы оба! — остановил их разгневанный герцог. — Неизвестно, было ли это делом рук Пенелопы, так что мы не можем строить предположения, отталкиваясь от этой догадки!

— Постановка, спектакль, это так легко сказать.

В семейную ссору вмешался посторонний.

Герцог с очень недоброжелательным выражением лица склонил голову перед наследным принцем.

— Ваше Высочество.

— Если за всем этим действительно стоит леди, выходит, что она спланировала эту постановку в день, который бывает только раз в жизни и сам по себе привлечет к ней всеобщее внимание?

— ….

— Разве это не странно? Единственная причина, по которой она сама выпила яд, — это желание привлечь к себе внимание?

Лица герцога и двух его сыновей оледенели.

Что кронпринц имел в виду, говоря "единственная причина — желание привлечь внимание"? Что она не стала бы рисковать жизнью из-за подобной чепухи?

Герцог уже открыл рот, чтобы ответить, но наследный принц его опередил.

— Кроме того, судя по тому, что я тут услышал, следующий герцог очень хочет обвинить во всей этой неразберихе леди.

Взгляд красных глаз кронпринца скользнул с герцога на Дерика.

— Вы всегда так легкомысленно относились к ней? Даже не попытавшись разузнать обо всех обстоятельствах, вы скидывали всю вину на леди и быстро заканчивали с этим. Так в семье Эккарт решают проблемы?

— ….

— И это великий род, смотрящий на всех свысока? Боже.

— ….

— Сплошное разочарование.

Герцога и Дерика, услышавших бормотание наследного принца, одновременно перекосило. Покрасневший от стыда герцог отрезал, сдерживая ярость:

— Ваше Высочество, прощу прощения, но это семейное дело. Я ценю ваше беспокойство по этому поводу, однако это никоим образом не касается Императорского дворца.

— Я обещал обручиться с леди, — резко огрызнулся Каллисто, когда герцог почти прямым текстом сообщил, что наследный принц посторонний и потому не имеет права встревать в их семейные дела.

Лица членов герцогской семьи опустели.

— Что… Что это значит?

— …Что вы только что сказали?

— После церемонии совершеннолетия я собирался сделать официальное предложение семье будущей наследной принцессы.

— ….

— Так что, если леди умрет вот так, это больше не будет считаться лишь вашим личным семейным делом, герцог.

Каллисто оглянулся на всех в гостиной с усмешкой. Однако, в отличие от улыбающихся губ, его красные глаза светились недобрым огнем.

Когда наследный принц оскалился со злым лицом, атмосфера в зале резко стала холодной, как будто всех окатили ледяной водой.

Винтер, принявший решение хранить молчание в такой враждебной обстановке, все же подал голос:

— Мне тоже кажется, что это не постановка…

Тук-, Тук-.

В этот момент кто-то постучал в закрытую дверь.

— Герцог, это Феннель.

Тревожный голос дворецкого разрядил напряженную атмосферу.

— Входи.

Герцог позволил дворецкому войти. Тот немедленно прошел в комнату.

— Извините, что прерываю вашу беседу, но у меня срочные известия.

Дворецкий, склонивший голову с бледным лицом, извинился и торопливо объявил:

— Горничная по имени Бекки, которая была заключена в темницу, скончалась.