Дарси

Дарси

Я подбежала к сестре, наши руки сцепились, и она посмотрела на меня, поняв, что что-то не так, так как мой Феникс не сразу бросился навстречу ее, а из-за продолжительной силы проклятия я чувствовала себя обессиленной и слабой. Смятение охватило меня, когда я обнаружила, что ее глаза ясные, яркие и зеленые, а черное кольцо Несчастных вокруг них исчезло.

-Что... - начала я, но тут рядом со мной с гортанным ревом приземлился огромный Штормовой Дракон, и от его кожи заискрилось электричество, когда он повернул голову и посмотрел на нас.

-Данте, - вздохнула Тори, подбегая к нему и залечивая зазубренную рану на его ноге.

-Лэнс! - позвала я, и он в мгновение ока оказался рядом со мной, с ужасом глядя на меня и опуская меч в руке.

-Мы должны уходить, - настоятельно произнес он. - Армия Нимф уже здесь, мы все умрем, если останемся. Ты должна объявить отступление, пока нас не перебили.

-Я? - усмехнулась я.

-Да. Это ваша армия. Они будут слушать только тебя или Тори, - твердо сказал он, его глаза пылают от того, как сильно он верит в это. Я не была в этом так уверена, но решила, что попробовать стоит. Я не хочу, чтобы кто-то еще умер сегодня.

Он протянул руку, чтобы наложить заклинание на мое горло, и я переглянулась с Тори, которая кивнула в знак согласия.

Я откинула голову назад и закричала, звук усилился в десять раз благодаря его магии.

-Отступаем!

Хэмиш завывал на трибунах, призывая своих друзей за собой, он вел их через пролом, проделанный в боковой стене амфитеатра, пока они разворачивались от боя и бежали.

-Милые дамы, вы обе должны уйти сию же минуту! - Джеральдина бежала впереди, Макс рядом с ней, а Сет, вернувшись в свою форму Фейри, следовал за ними по пятам.

Тени закружились по всему стадиону, когда Лавиния прорвалась сквозь отступающих повстанцев, разрубая их своей свирепой силой, которая казалась сильнее, чем когда-либо прежде, заставляя землю содрогаться под нашими ногами.

Лайонел внезапно взлетел в небо в форме Дракона, прижимая одну обрубленную переднюю лапу к груди, а за ним устремилась толпа Драконов, перекидываясь и защищая его, пока летели над толпой, выпуская струи огня из своих легких.

Орион выставил щит, а я с усилием вытолкнула из себя магию, отчего у меня затряслись ноги, помогая ему защитить нас, Макс, Сет и Тори тоже добавили свою силу. Калеб выскочил из темноты навстречу нам, и мы пропустили его внутрь как раз перед тем, как щит полностью закрылся.

-Где, черт возьми, Дариус? - спросила Тори, пока Орион искал его на трибунах.

-Его здесь нет. Он куда-то ушел с Габриэлем, - сказал Сет, применив магию земли к своим ногам, прикрывая свои причиндалы парой штанов из листьев.

-Идемте, честные воины, мы должны отступить, чтобы мы могли жить и сражаться еще не один день! - приказала Джеральдина.

Ксавьер завывал на нас с неба, проносясь над головами, его крылья неистово бились, рог был окровавлен, а глаза свирепы.

Данте рыкнул на нас с приказом, рывком повернул голову к себе на спину, веля нам залезать. Мы вскарабкались на его спину, а Орион прижал меня к своей груди, и я обхватила Тори спереди.

Данте взмыл в небо, пока мы все продолжали прикрывать его, а я в полном отчаянии смотрела на кровавую бойню внизу. Амфитеатр горит, а повстанцы спасаются бегством. Розали Оскура завывала, ведя своих Волков через дворцовую территорию, а огромный золотой Лев помчался посреди стаи с целой группой людей, цепляющихся за его спину.

Тени поглотили весь стадион внизу в демонстрации силы, настолько огромной, что страх разлился в моей груди.

-Что сделал Дариус? - тяжело спросил Орион, наклонившись вперед, показывая мне свою левую руку, на которой больше нет метки Льва.

Я вздохнула, прижавшись к нему и сестре еще крепче, чем прежде.

-Понятия не имею, - ответила Тори, показывая нам голый участок кожи на своей руке, где когда-то был знак зодиака Лайонела. Слезы надежды залили мои глаза, и я взмолилась, чтобы этот день принес хоть что-то хорошее.

Вспышка силы пронеслась через отпечаток ладони, оставленный Лавинией на моем бицепсе, и сдержала вздох, прижимая его, прикусив губу от зловещего ощущения проклятия.

Орион прижался губами к моему виску, затем заговорил мне на ухо. -Что бы она ни сделала, я сделаю все, что в моих силах, но исправлю это, Голубок. - Мое сердце сжалось, когда я прижалась к нему, с трудом веря, что мы оба выбрались живыми из этой ямы.

Лайонел с ревом промчался по небу, заметив нас, и бросился в погоню с Лавинией на спине, а вокруг нее простиралось бесконечное пространство теней.

Я взмахнула рукой и направила всю свою магию в наш объединенный щит, готовая сражаться, если придется, и молясь, чтобы мы смогли обогнать их.

Ксавьер летел рядом с нами, его крылья неистово бились, он не отставал от Данте и оставался под защитой нашего щита.

Драконье пламя выплеснулось в нашу сторону, когда верные ему Драконы помчались за ним строем, мы оказались в бегах от целой армии, и только наш объединенный щит стоял между нами и смертью.

-Уходим за дворцовые стены! - ободряюще крикнула Тори, когда Данте помчался по небу, и огонь Дракона пронесся по нашему щиту, заставляя его дрожать и трещать, пока мы боролись за его сохранность.

Когда мы выбрались за границы барьера, по нам пробежал едва уловимый толчок магии, и я повернула голову, увидев Калеба с мешочком звездной пыли.

Калеб подбросил звездную пыль в воздух впереди нас, и Лайонел сердито зарычал, когда Данте влетел в частицы, и нас увлекли за собой звезды.

Данте подбросило на несколько футов, когда мы оказались в другом, блаженно тихом небе, где-то далеко от дворца, и меня охватило облегчение: я прижалась к сестре, а она в ответ крепко сжала мою руку.

Мы взмыли в облака, Ксавьер летел рядом с нами, а Данте издал скорбный рев, который я почувствовала до глубины души.

Слезы затуманили мое зрение из-за всех, кто погиб сегодня. И пока мы парили в бесконечном синем небе, и я не знала, куда мы летим, только то, что мы не можем вернуться в Академию Зодиака. Мы не сможем пойти туда, где нас найдет Лайонел. Наследники встали против него, мы все раскрыли свои карты. И Король Драконов заставит всех верных Фейри и Нимф в Солярии охотиться за нами до наступления ночи.

Теперь мы все стали беглецами.

И если кого-нибудь из нас поймают, цена тому - смерть.