На сегодня.

Когда я подъехала к офису в Челтенеме, слезы снова начали жечь глаза, а мысли были в беспорядке. Печаль, потрясение и проблеск надежды.

И злость. Еще была злость.

Не на мою маму, которая сделала все возможное, несмотря на несколько неверных решений. Даже не на моего отца, который подвел ее и сам принял несколько неверных решений. Грандиозного масштаба.

Моя злость была на Верити.

Холодная стальная решимость в моем животе стала горячей, она брызгала и бурлила. Может быть, если бы она не была такой жестокой. Может быть, если бы та не заставляла меня чувствовать себя такой ничтожной, такой нежеланной. Может быть, тогда я смогла бы остаться, хотя бы настолько, чтобы узнать его, чтобы понять, что он не ненавидит меня.

Может быть, все было бы по-другому.

Я вздохнула про себя. Какое это теперь имело значение?

Я выдохнула всю свою боль, всю свою злость, выдохнула всю горечь, смятение и страх. А то, что осталось, — это я, та, которой была всегда.

Вот только теперь я знала правду.

Наконец, после стольких лет и всей этой боли, я узнала правду.

Карл отвел меня в сторону, но я покачала головой.

— Я в порядке, — сказала я, стряхнув его руку со своей. — Все хорошо.

— Что он сказал?

— Много чего. — Я пожала плечами. — Ничего. Все.

— Хочешь пойти поговорить? — Он так пристально смотрел мне в глаза.

Я снова покачала головой.

— Я хочу работать, Карл. Мне нужен простор.

Он кивнул.

— Хорошо, Кэтти, все, что ты хочешь. Я рядом.

— Знаю, — сказала я, и это действительно было так.

В этот день я была на высоте. Совершала звонки, подпитываемая желанием забыть все это и взлететь на вершину таблицы лидеров. Я добилась всех своих потенциальных клиентов, закрыла все возможности, и эти перспективы сработали на меня. Даже Райан выглядел смущенным.

— Что тебя сегодня так возбудило?

Я пожала плечами.

— Наверное, это просто мой счастливый день.

Он потянулся ко мне, делая вид, словно купается в моей славе.

— Надеюсь, это заразно.

— Если это так, то всегда пожалуйста, — сказала я и дружески шлепнула его по руке.

Я как раз готовила кофе, когда Верити стремительно ворвалась на кухню следом за мной. Мою кожу покалывало. Интересно, что ей было известно? Что она слышала? И вообще, знает ли та хоть что-то?

Она встала рядом со мной и потянулась за кофейной кружкой. Невооруженным взглядом было видно, что та пребывала в смятении.

— Привет, Кэтти, — поздоровалась она, будто это было в порядке вещей. Затем та повернулась, прислонилась к стойке, смотря куда угодно, кроме меня. — Я знаю, мы не… разговариваем.

Не то слово.

— …но я просто хотела… — Она вздохнула. — Хорошие звонки сегодня. Так много.

— Да, — ответила я.

— Мне хотелось сказать. Уже какое-то время. Ты, эм, ты умеешь совершать такие звонки.

Я не знала, что на это ответить.

Ее серьги сверкали под флуоресцентным светом, как и блеск для губ. Она была такой сияющей, такой идеальной, такой стильной, ухоженной и чертовски хорошо образованной.

Но она нервничала, была немного опустошенной. И была словно стеклянной. Я могла сказать это.

— Послушай, Кэтти, я, эм…

— Ты «эм»?

Она слегка улыбнулась мне, будто была сумасшедшей и знала это.

— Рут, Шеннон и я встречаемся на «Челтенем чейз» перед началом. И хотела спросить у тебя, если бы ты могла… если бы ты хотела… ну не знаю… присоединиться к нам? У меня есть запасной трейлер, если у тебя…

— У меня есть свой трейлер, — сказала я.

И она выглядела разочарованной, будто я выбросила и растоптала ее оливковую ветвь. Это было так сюрреалистично.

Верити покраснела и пожала плечами. Но она не была настроена враждебно. И не стала нападать.

— Ладно, — проговорила она. — Ну что ж, думаю, мы еще увидимся там. Папа придет. Себ и Домми тоже. И мама.

Я молча наблюдала, как она делает себе кофе, до невозможности ошеломленная произошедшим разговором. Она бросила ложку в раковину и посмотрела на меня последний раз, прежде чем уйти.

— Эй, Верити, — выдавила я, когда она подошла к открытой двери.

Та повернулась, посмотрев прямо на меня.

— Спасибо, — сказала я. — За предложение.

Она пожала плечами и слегка улыбнулась мне.

— Без проблем.