— Превзойти меня?! — усмехнулась Верити. — Да куда уж там!

Я взглянул на Кэтти, и царапина на ее красивой коже вызвала глубоко внутри меня ярость. Я был готов проигнорировать девушку и вышвырнуть Верити, но заметил огонь в глазах Кэтти. А вот и оно. Решимость, голод и драйв. Стремление к победе.

Она может победить.

Было бы чертовски приятно увидеть, как она выиграет.

— Я серьезно, — заверила она. — Мы в порядке, просто проверяли форму друг друга.

Я уставился на Верити так, словно был готов сжечь ее заживо.

— Если это когда-нибудь повторится, когда-либо, если я услышу хоть малейший намек на какое-нибудь подстрекательство, оскорбление или физическое насилие, ты тут же вылетишь на улицу и сядешь прямо в чертову полицейскую машину, поняла меня? И мне плевать, кто твой гребаный отец.

— Ага, как скажешь, — ответила она, и я чуть не влепил ей пощечину.

Просто наклонился над столом, пока мы не оказались лицом к лицу. Ее брови высоко взлетели, а невозмутимый фасад растрескался настолько, что я мог видеть ее насквозь. И все, что я видел — это ревнивую, мстительную, злобную маленькую корову.

— Ты мне отвратительна, — сказал я. — И я расскажу об этом твоему отцу. Расскажу ему в точности, какая ты противная, жестокая маленькая стерва.

— Скажи ему! — проговорила она. — Мне все равно! — Но ей было не все равно, это было написано у нее на лице.

— Я должен воспользоваться этим моментом, — сказал я Кэтти. — Ты должна сообщить об этом. — Но она уже качала головой.

— Это всего лишь царапина, — ответила она. — Плохое стечение обстоятельств, вот и все. — Ее глаза умоляли меня. — Давай вернемся к работе, что имеет значение.

— Это важно, — настаивал я. — Это очень важно.

— Позволь мне сделать это, — сказала она. — Пожалуйста, Карл. — Просто оставь все как есть.

И Верити заметила, что между нами существует некая фамильярность. Ее рот искривился в усмешке. Она взглядом метала в меня кинжалы.

Я был рад, что она увидела это.

Я был горд, что она увидела это.

Я хотел показать этой сучке гораздо больше.

Но взвесил ситуацию. Взвесил травму Кэтти и ее самообладание. Оценил, насколько непреклонна та была в том, что хотела взяться за Верити. Я взвесил, как буду следить за ситуацией, за каждым словом, вырывающимся из уст Верити. Как я расскажу обо всем Дэвиду и буду чертовски уверен, что это больше никогда не повторится.

Я оценил, насколько таердыми стали маленькие голубые глазки и насколько убежденной была Кэтти, насколько уверенной.

И я заметил, как во мне поднимались чувства. Яд и гнев. То бессилие, которое испытывал, подведя ее, не позаботившись о ее безопасности.

Мне хотелось, чтобы она была в безопасности.

Но мне также хотелось посмотреть, как она взлетит. Хотел увидеть, как та схватится с этой противной маленькой свиристелкой и победит.

— Это еще не конец, — сказал я Верити. — Ни в коем случае, черт возьми, мадам. — Она молча уставилась на меня. — Возвращайся к своему столу, — сказал я. — Я разберусь с тобой позже.

Ей не нужно было повторять дважды, и Кэтти вздохнула с облегчением, когда та ушла.

— Спасибо, — поблагодарила она. — За то, что не уволил ее.

— Но должен был уволить ее, — огрызнулся я. — И все еще должен. Она должна уйти.

Кэтти улыбнулась.

— Я привыкла к этому, серьезно, это всего лишь царапина.

Я обхватил пальцами ее подбородок, повернул лицо так, чтобы смог лучше рассмотреть. Провел большим пальцем по порезу. И это правда была всего лишь царапина, небольшое повреждение кожи.

— Я ненавижу это, — сказал я. — Мне очень неприятно, что это случилось под моим присмотром.

— В дамском туалете, — сказала Кэтти. — А что ты должен был сделать? Приставить ко мне вооруженную охрану? — Она вздохнула. — Я привыкла к стервозному поведению Верити и смогу справиться с ее дерьмом.

— Мне не хочется, чтобы ты разбиралась с ее дерьмом, — сказал я, слова вырвались сами собой. — Мне хочется, чтобы ты была в безопасности.

Ее глаза расширились, а щеки покраснели.

— Спасибо… но, я, эм… я крепкий орешек. Я в порядке… — она коснулась моей руки. — Я в прядке, Карл, правда. Это ничего.

Но это было что-то.

Это было что-то для меня.

Она была для меня чем-то особенным.