В раздевалке Нона обнаружила, что путь к одежде прегражден Джулой, которая стояла прямо у нее на пути, потирая челюсть и хмурясь.

— Джула? — Нона моргнула.

— Это действительно больно! — Джула попыталась пошевелить зубами. — Что, черт возьми, с тобой происходит, Нона? И куда подевалась Ара?

Нона удивленно посмотрела на Рули. Рули обычно хранила тайну от Джулы примерно столько, сколько требуется, чтобы добежать до аркады послушниц:

— Библиотека скриптория, пять минут.

Джула отступила в сторону и кивнула, все еще двигая челюстью для пробы.

Нона пришла в скрипторий мимо дома настоятельницы, заглядывая во все окна в поисках каких-либо признаков того, что Ара все еще может быть в монастыре. Ни она, ни Чайник не показывались весь день.

Сестра Шрам занимала свое обычное место за передним столом скриптория, склонившись над столом с кистью для миниатюр в руке. Она на мгновение подняла глаза, шрам, по которому она назвала себя, искривил ее рот в оскале, свет фонаря отразился в ее слепом глазу, придавая молочно-белому шару что-то демоническое.

Джула и Рули уже ждали. Джула стряхивала пыль с какого-то тяжелого тома, а Рули крутила на костяшках пальцев метательную звезду, которую она украла из складов Меча — ее бы наказали, если бы об этом узнали.

— Итак, — сказала Джула, со стуком кладя книгу, — что с тобой сегодня? Вы с Арой подрались? И где она сейчас? — Ее глаза расширились. — Не в санатории?

— Что? Нет! — Нона покачала головой. — Мы не подрались. — Она вспомнила поцелуй и почувствовала, как покраснели ее щеки. — Я не знаю, где она.

— Примеряет платья, я полагаю. — Рули глубокомысленно кивнула. — Они снова превратят ее в принцессу.

Джула моргнула:

— Ты сказала, что ничего не знаешь!

Рули сложила руки на груди:

— Я сказала... О, ты права. Я соврала. Но Нона все равно собиралась тебе рассказать.

— Чайник забрала ее, чтобы расследовать эти убийства Сис. Пятерых наследников. Ее используют как крысу, для проверки ядов. Они отправили ее и Регола туда, чтобы посмотреть, кто в них выстрелит.

— Регола? — Рули изобразила губами поцелуй. — Я слышала, что он — мечта любой девушки.

Джула неодобрительно покачала головой:

— Кетти говорит это о любом мужчине, у которого все еще есть зубы.

— Итак, что мы собираемся с этим делать? — спросила Нона.

— Делать? — Рули нахмурилась. — Этим делом занимается Сестра Чайник. И Сестра Яблоко! Ее называют Отравительницей по известной тебе причине! Она живет ради такого рода дел.

Нона нахмурилась:

— Я не собираюсь сидеть сложа руки и просто ждать, выживет ли Ара. Нам нужен план.

Джула задумалась. Она подошла к стене с книгами напротив двери и приподнялась на цыпочки, чтобы коснуться основания, возможно, самой толстой книги во всей коллекции:

— Спусти ее вниз для меня, Нона.

Нона спустила тяжелую книгу, с удивлением обнаружив, насколько выше Джулы она стала за последние год или два. Том весил больше, чем некоторые новые послушницы Красного Класса. Можно использовать как щит или дубинку, если под рукой нет ничего другого…

— Что это?

— Ну. — Джула открыла обложку. — Дерево Предка растет от стержень-корня через все эти ветви до крошечных зеленых листьев, которые являются нами, танцующими на ветру времени. И ты никогда не найдешь достаточно книг, чтобы все это записать. Но это золотые ветви. Только для нашей империи, только за последние пятьсот или шестьсот лет. Все Сис. Кто кого породил, в браке и вне его. Каждые пять лет сестра Шрам снимает обложку и добавляет новые страницы, чтобы включить недавние рождения. — Она перевернула около четверти страниц вместе, затем еще дюжину, затем еще одну. — И... вот... ветвь Абонсис. Я знаю, что Джеллу Абонсис отравили. И... мальчика Оверсиса?

— Ригана Оверсиса. — Рули кивнула. — Оверсисы владеют правами на порт в Денси. Мой отец должен платить им налоги.

Нона заглянула через плечо Джулы на тщательно прокомментированные диаграммы свадеб, ведущих к потомству, которое затем женилось и породило еще больше собственных Сис, пока поколения не отошли слишком далеко от центральной линии и не были отброшены в небытие незарегистрированных.

— Нас интересуют убитые. Почему нас должно волновать, на ком женились их дедушки?

— Ах, — сказала Джула, делая то же самое лицо, которое было у Сестры Правило, когда она читала лекцию послушницам. — Вполне возможно, что у кого-то в голове сидит дьявол и он убивает этих молодых женщин — и одного молодого человека — ради удовольствия. Однако более вероятно, что он делает это ради какой-то выгоды. А с Сис любое дело — политика. Мы должны посмотреть на последствия каждой смерти. Кто выигрывает, кто проигрывает. Какой дом воюет с каким другим. — Она постучала по книге. — Если за этими убийствами стоит какая-то закономерность, то ключ здесь.

— Я должна была догадаться, как только ты сказала, что надо встретиться в библиотеке. — Рули вздохнула и осела, как будто из нее выпустили весь воздух. — Разве мы не могли бы раскрыть это дело с помощью шпионажа? Залезть в высокие окна? Захватить заложников? Выбить признания?

Джула строго посмотрела на Рули, затем перевела прищуренный взгляд на Нону:

— Выньте доски. Будете записывать, пока я занимаюсь исследованиями.

Джула неустанно работала над огромной книгой, переворачивая страницу за страницей. Некоторые страницы были старыми, потрескавшимися и пожелтевшими от времени, другие — намного более новыми. Рули, как оказалось, знала невероятно много о всех тонкостях вражды семей Сис, о том, кто кого хотел заполучить, какой лорд пренебрегал кем-то другим в последнее время, чьи коммерческие интересы сталкивались с чьими-то еще. Нона обнаружила, что поражена и глубоко скучает от широты ее знаний. Рули приписывала большую часть своей информации универсальным «они», и при нормальных обстоятельствах Нона предположила бы, что девушка выдумала большую часть на месте, но, с Арой в опасности, казалось, что Рули действительно собрала все это как побочный эффект ее пристрастия к сплетням.

Нона, почти ничего не добавляя к процессу, послушно царапала то, что ей было сказано, покрывая свежие графитовые доски паутиной отношений. Сис то, Сис это. Ее глаза затуманились, мысли блуждали, несмотря на ее решимость сосредоточиться, быть в фокусе…

Фокус… Фокус луны. Шорох заполнил уши Ноны. Ее губы помнили тот поцелуй. Ее первый поцелуй в жизни. И с внезапным чувством головокружения она обнаружила, что закутана в шепчущий шелк, что яркий огненно-оранжевый вихрь следует за ней, когда она поворачивается и поворачивается снова, ища, за что бы уцепиться в вращающемся мире.

— С вами все в порядке, госпожа? — Пожилая женщина в простом черном и коричневом взяла обе руки Ноны.

— Я… Я себя как-то странно чувствую. — Казалось, что-то было не так с голосом Ноны. Он звучал не так, как у нее, и слова, которые он произносил, не были теми, которые она произнесла. — У меня закружилась голова.

— Присаживайтесь, госпожа. — Женщина казалась обеспокоенной. — Я ослаблю этот корсет.

Нона села:

— Нет… Нет, оставь так. Мне просто придется привыкнуть к этой чертовой штуке.

Женщина, темноволосая, лет сорока с небольшим, кивнула и отступила назад.

— Ну, вы прекрасно выглядите. — Она помахала рукой, и в поле зрения появились две молодые девушки с высоким зеркалом между ними. — Видите?

Нона встала. Она не узнала женщину в зеркале — высокую, статную, до боли красивую, ее лицо было накрашено, чтобы подчеркнуть красноту губ и блеск глаз. Серебро и драгоценные камни висели у нее на шее. Украшенные драгоценными камнями гребни превратили ее волосы в реку золота.

Ара? Голос Ноны не издал ни звука. Как это может быть Ара? Платье каким-то образом превратило ее жесткое тело атлета во что-то совершенно другое. Во что-то такое, что принадлежало миру Сис, в невероятную красоту, которая существует только на мраморных полах, под хрустальными люстрами.

— Мы должны снова попробовать зеленое, с жемчугом и твоими волосами. — Портниха хлопнула в ладоши, и из-за черных занавесок появилось еще больше помощников.

Ара обмякла и отвернулась от зеркала, смирившись с судьбой.

Нона, находившаяся в глубине души Ары, наконец поняла. Она уже испытывала это раньше. Полгода назад Нона создала нить-связь с Сестрой Чайник во время торопливой попытки Чайник установить между ними тень-связь. На начальных этапах их связь и была такой: Нона, вызванная без сознательного решения, становилась бесчувственным призраком в сознании Чайник, точно так же, как она была здесь с Арой.

Поцелуй. Это был тот самый поцелуй. Вот почему они обе так долго стояли, потерявшись друг в друге, не подозревая о дожде, который то приходил, то уходил.

Нона не хотела шпионить за своей подругой, но, если она хотела помочь, то должна была знать, что происходит. В любом случае, Ноне было не совсем ясно, как вернуться в свое собственное тело. Она спросила себя, быть может она уснула, свалилась на свою доску и храпит? Тогда Джула и Рули могли запаниковать и утащить ее в санаторий к Сестре Роза.

Нона сидела на задворках сознания Ары, безуспешно пытаясь привлечь внимание девушки, в то время как Ара, в свою очередь, надевала и снимала платья, каждое ярче и сложнее предыдущего. Нона восхищалась ими так же, как она восхищалась цветами. Она видела их привлекательность, но обнаружила, что истинная красота проще и сильнее. Она обнаружила, что ее сердце больше волнует широкое небо, чем изящная художественность анемона, и что Ара более привлекательна в строгой меч-одежде, чем в кринолине и кружевах, которые стоили больше, чем вся деревня, в которой выросла Нона.

— Кто мог бы устоять перед вами сейчас? — Портниха отошла со своими помощницами, чтобы полюбоваться последним платьем.