7

— БЫСТРЕЕ! — ДЖУЛА ПОМАНИЛА их из каменного прохода, черная фигура позади фонаря.

— Выдохни. Я буду тянуть. — Нона схватила Дарлу за запястье и потянула, когда девушка выдохнула. За спиной Дарлы проталкивался внутрь внешний мир — яркая линия, видневшаяся сквозь скалу.

Дарла рванулась вперед, хватая ртом воздух, и выбралась из расщелины. Дальше по коридору Рули коротко и саркастически зааплодировала.

— У меня все еще есть жир, если он нам понадобится!

— Я покажу ей жир, — прорычала Дарла и последовала за Ноной, которая спешила догнать остальных. По Пути Безмятежности ходили не так часто, как по Виноградной Лестнице, и шанс обнаружить их был невелик, но чем дольше Дарла протискивалась в пещеры, тем больше становился этот шанс.

Никто никогда не говорил послушницам, что они не должны исследовать пещеры и проходы, которые пронизывали плато, но у Ноны всегда было сильное впечатление — это только потому, что они не спрашивали, а также потому, что все известные монахиням входы были заперты и закрыты, а замки испещрены сигилами, защищавшими от любой формы взлома. Когда год назад Джула впервые обнаружила пещеры, Нона перенесла их еженедельные встречи под землю, где вероятность обнаружения упала до нуля. Номинально целью группы было вернуть корабль-сердце, но Нона всегда стремилась только к одному — убийству Йишт.

— Подождите! — Нона и Дарла прошли последние несколько ярдов до остальных. Джула и Ара несли только два фонаря, а ходить в темноте было опасно. — Если мы сломаем здесь лодыжки, вам придется нести нас на руках!

— Мы просто оставим вас здесь и скажем, что вы сбежали с городскими парнями. — Кетти, последняя из них, ухмыльнулась и сделала воздушный поцелуй. Девушка-хунска была всего на несколько дюймов ниже Дарлы, хотя и тоненькая, как жердь. Она много говорила о городских парнях, и Нона спрашивала себя, почему Кетти предпочла проводить свой седьмой день, исследуя темноту под Скалой Веры, а не идти в Истину, чтобы похихикать над противоположным полом на площади Тайбур.

— Пошли! — Ара двинулась вперед, стремясь открыть что-то новое.

На первой развилке, где небольшой проход круто спускался вниз, Кетти взяла кусок мела и подновила на стене букву, указывающую путь. Сырость постоянно размывала отметки. Они двинулись дальше, гуськом, Дарла шла сзади, демонстрируя свой впечатляющий диапазон ругательств, когда в очередной раз ударялась головой о скальный потолок.

Нона приказала остановиться в Круглой Пещере, в сотне ярдов от входа. Имя придумала Дарла, и, хотя и не слишком оригинальное, оно было, по крайней мере, точным.

— Кто может что-то сообщить? — Нона сначала посмотрела на Рули. Та специализировалась на сплетнях, собирая любую информацию, которая просачивалась в монастырь через его связи с внешним миром. Она обладала талантом и к созданию, и к сбору сплетен.

— Я! Я действительно кое-что узнала! — Джула шагнула вперед, чуть приподняв руку, но тут же вспомнила, что она не в классе. — Я читала приложения к старым сочинениям Левинина. Все всегда цитируют его Семь Историй Марна, но...

— И что же ты нашла? — У Дарлы было еще меньше терпения к книжным знаниям Джулы, чем у остальных.

— На одной странице больше о корабль-сердцах, чем я нашла во всех книгах, которые перерыла с тех пор, как мы начали поиски! — Джула усмехнулась. — По словам Левинина, в пределах империи было четыре корабельных сердца: одно — в Сладком Милосердии, настроено на кванталов; другое, насколько мы знаем, хранится в Тетрагоде у ной-гуин, оно настроено на марджалов; по его словам, ходят слухи про еще одно, находящееся в городе Тру; и еще одним, с корабля герантов, владеет маг Атуан.

Ара нахмурилась:

— Я никогда не слышала ни о городе под названием Тру, ни о маге по имени Атуан. И если бы корабль-сердце находилось в городе, то, кто бы им не владел, его бы давно забрали.

Джула кивнула:

— Левинин писал двести лет тому назад. Тру сейчас подо льдом. Под черным льдом! Он уже лежал в руинах, когда его взял лед. Тру — это город Пропавших. А Атуан умер много лет назад, но у него был сын Джалтоун, который тоже был магом и каким-то образом все еще жив!

— Я о нем слышала, — сказала Дарла. — Он живет на побережье и помог генералу Хиллану, когда два года назад дарнишцы попытались высадиться в Порт-Трине. Мой отец был заместителем командующего гарнизоном.

— Это интересно и все такое... — сказала Рули. — Но я не вижу, как это нам поможет. Мы же не собираемся идти в Тетрагод и...

— Это поможет нам, потому что мы знаем, где Шерзал будет искать следующее, — сказала Ара.

— И мы идем на лед... — В Мистическом Классе в лед-поход ходили все. Но только по льду, не под ним. Нона вспомнила рассказы отца об охоте в ледяных туннелях. Худшие из них, самые страшные, были из того времени, когда он отважился войти в серый лед. Путешествие, из которого он так и не вернулся, было в черный.

— Лед — большое место. И Сало никогда не поведет нас на черный лед. Даже если он не на скифроулской стороне гор. — Дарла вздрогнула. — Давайте исследуем несколько пещер!

Нона оглядела круг освещенных фонарями лиц:

— Больше никаких взносов? Нет?

Джула прикусила губу:

— Ну, мне это показалось интересным. — Она пожала плечами и пошла вперед.

• • •

ПОТРЕБОВАЛОСЬ МЕНЬШЕ ПОЛУЧАСА ходьбы, чтобы достичь самого дальней границы исследованной территории, но и чтобы расширить ее досюда потребовался почти год — слишком часто они упирались в тупики или шли по проходам, которые становились слишком узкими или слишком опасными. В нескольких местах они закрепили веревки с узлами, чтобы облегчить трудные подъемы. Нона втайне надеялась, что они найдут альтернативный путь в монастырские подземелья, но не было никаких гарантий, что эти две системы соединяются.

— Мне здесь очень нравится. — Джула пристроилась рядом с Ноной, когда они пробирались по Пищеводу — длинному, гладкому от воды проходу, достаточно широкому, чтобы идти плечом к плечу. — Здесь так тихо. Только капли воды. И шаги. И ругань Дарлы.

Они миновали ряд сталагмитов, тупых и блестящих в свете фонаря. Кетти молчала. Даже она устала от своих намеков после десятого или двенадцатого раза. Чуть дальше проход пересекала пелена льющейся воды. Нона сгорбилась и проскочила сквозь ледяной ливень. Пять узких извилистых поворотов, круто поднимавшихся вверх, провели их мимо ниши, где лежали два скелета, покрытые каменными отложениями. Один взрослый, а другой ребенок, скованные вместе. Ржавое пятно между ними, возможно, когда-то было ножом. Их вид всегда огорчал Нону — они лежали в темноте, глядя пустыми глазницами на проносящиеся мимо века.

После восходящей спирали они стали карабкаться вверх по камнепаду, с наклонной крышей пещеры всего в трех футах над ними. Наконец, утес ярдов в двадцать высотой, возможно, когда-то водопад, мокрый камень, предлагавший слишком мало зацепок. К счастью, старый высохший ручей позволял размахнуться и бросить крюк. Поиски и кража веревки с крюком заняли целую неделю, но часы, потраченные на то, чтобы зацепить его за какой-нибудь край высоко над ними, показались всем гораздо более долгими. Возможно, на семидесятом броске Дарлы крюк зацепился за камень, и Рули, самая легкая из них, вскарабкалась наверх. Теперь веревка была надежно закреплена и через определенные промежутки завязана узлом. Поднявшись по ней, они достигли предела исследованного ими — круглой комнаты с твердым глиняным полом, из которой вели три новых прохода.

Нона стояла рядом с Арой, Джулой и Рули, переводя дыхание и глядя на выходы, а Кетти и Дарла все еще карабкались за ними.

— Я хочу залезть под монастырь, — сказала Нона. — Она моргнула. Она не собиралась говорить, но теперь, когда слова слетели с ее губ, она поняла, что будет лучше, если правда выйдет наружу. В течение трех лет она видела единственный способ отомстить Йишт — тренироваться. Превратить себя в оружие, подходящее для того, чтобы найти и уничтожить эту женщину. Ни то, ни другое не будет легким. Империя велика, Йишт великолепно умела прятаться, и была смертельно опасна, когда ее находили. Ноне очень повезло во время их первой встречи, и все же она с трудом выжила. Но насмешки Джоэли навели Нону на мысль, что в том месте, где умерла Гесса, может быть какая-то зацепка. Что-то такое, что упустили из виду монахини. Что-то такое, что ее подруга оставила для нее одной. Очень слабая надежда. Возможно, слишком слабая, чтобы подвергать своих спутниц таким опасностям... но слова Джоэли зудели не унимаясь. «Имя Гессы так важно для тебя? И все же ты так и не пришла туда, где она умерла». Обвинение повторялось в ее голове эхом, которое скорее росло, чем затихало.

— Мне нужно побывать в хранилище корабль-сердца. — Нона произнесла эти слова в тишине, последовавшей за ее первым заявлением.

— Потому что у нас не будет достаточно неприятностей только из-за того, что мы шляемся по туннелям, — сказала Рули. — Мы должны пойти туда, где нас с большей вероятностью поймают и где мы нарушим как можно больше правил.

Джула нахмурилась. Несмотря на всю ее сообразительность, сарказм, казалось, всегда был выше ее понимания:

— Но...

— В любом случае мне запрещено покидать монастырь до следующего седьмого дня, — сказала Нона. — Значит, если я попаду под него, нарушу меньше правил.

— Вернуться в хранилище? — спросила Ара, поднимая фонарь, чтобы рассмотреть лицо Ноны. — Это безумие. Настоятельница Стекло вышвырнет нас вон. Ты же знаешь, что она говорила о подземельях!

— Я должна. — Нона должна была увидеть его сама. Ей надо было покопаться там, где умерла Гесса. Возможно, остался какой-то ключ, который поможет ей найти Йишт. — Я должна. Для Гессы. Я чувствовала, как она умирает. Камни. Нож Йишт. Я чувствовала все это. Если есть справедливость или месть, она начинается там, где это произошло.