ГЛАВА 9

Кора

Обычно дружелюбный тон Мэтта становится угрожающим. Что он здесь делает? Как он узнал, что я в беде? С интересом я смотрю на его лицо. Даже с разъярённым выражением лица мужчина просто великолепен, и я чувствую укол тоски.

Я опускаю взгляд в смущении только для того, чтобы снова взглянуть в его пронзительные голубые глаза.

«Я практически голая», — в истерике осознаю я.

Моя тревога и смущение должно быть отражаются на всем моём лице, потому что выражение собственного лица Мэтта, кажется, слегка расслабляется, когда его глаза перемещаются и свободно блуждают по моей едва одетой фигуре. Его взгляд переходит с моего покрасневшего лица на вздымающуюся грудь, а затем перемещается немного ниже на мои почти прозрачные трусики.

Но, к моему удивлению, я не стесняюсь его пристального внимания, а вместо этого как бы возбуждаюсь. И всего на одну секунду я думаю, что было бы, если бы его руки прошлись по моему телу той же дорожкой, которую только что проложил его взгляд. А потом его губы.

«Боже мой, Кора, перестань фантазировать!» — ругаю я себя. «Это очень неподходящее время и место, чтобы фантазировать о своём бывшем тесте!»

В некотором смысле, однако, может быть, моя маленькая фантазия не так уж выходит из-под контроля. В конце концов, он только что ворвался в мой дом и спас меня, признаю я. Кроме того, не помогает и то, что даже после тушения настоящего пожара Мэтт выглядит как возвышающийся надо мной бог, с его острыми скулами, пронзительными голубыми глазами и…

— Кора, — резкий звук моего имени, сорвавшийся с губ Мэтта, вырывает меня из задумчивости.

— Извини. Я… мне нужно, позволь мне найти что-нибудь, что я могу надеть.

Внезапно огорчённая своими похотливыми мыслями и почти обнажённым телом, я обхожу Мэтта и бегу к дивану, чтобы схватить одеяло.

Я быстро разворачиваю одеяло и начинаю накидывать его на себя, только чтобы понять, что оно насквозь промокло. Вода капает на мою кожу и тут же просачивается в лифчик, отчего мои соски напрягаются от холода. Из кухни Мэтт смотрит на меня непроницаемым взглядом, как будто хочет что-то сказать или сделать. Но вместо этого он просто отступает и наблюдает за моей борьбой с мокрой тканью.

Я бросаю одеяло и бегу к шкафу в прихожей, надеясь найти там что-нибудь менее абсурдное. Я копаюсь с минуту и, наконец, появляюсь с большим пальто. Я борюсь с ним, и, к счастью, оно всё ещё сухое. Но пальто прикрывает только туловище — чёртова штуковина едва достаёт до трусиков!

«Что ж, по крайней мере, это лучше, чем ничего», — с сожалением решаю я и поднимаю подбородок, возвращаясь на кухню, где, как я знаю, скоро начнётся лекция.

Мэтт смотрит на меня, удивлённо поднимая брови.

Я осторожно оттягиваю пальто, но это бесполезно. Это движение только привлекает внимание Мэтта к моей едва прикрытой киске, и я снова краснею. Смирившись, я скрещиваю руки на груди и задаю Мэтту свои вопросы, пока он не начал меня ругать.

— Что ты здесь делаешь? Откуда ты вообще знаешь, где я? — требую я с негодованием в голосе.

— Ты, должно быть, шутишь, — низкий голос Мэтта стал ещё тише, чем прежде. — Спасибо, Кора.

Я виновато опускаю голову.

— Ты прав, мне очень жаль. Спасибо, правда. Огонь вышел из-под контроля, и если бы ты не появился вовремя… — я останавливаюсь, мой голос прерывается, когда возвращается страх предыдущих моментов.

Но Мэтт меня не утешает. Вместо этого он отворачивается и продвигается дальше по кухне, его задумчивая фигура кажется огромной и зловещей в маленьком пространстве. Я робко иду за ним, не зная, что делать или говорить. Мне не приходится долго ждать, потому что Мэтт оборачивается и хватает меня за руки, гнев отражается на его красивом лице.

— О чём, чёрт возьми, ты думала, разжигая такой огонь? Ты пыталась убить себя? — голос Мэтта резкий.

— Что? — возмущённо спрашиваю я. — Ты сумасшедший? Нет! — я сбрасываю его руки со своих плеч и бросаю на Мэтта самый возмущённый взгляд. — Нет, мне было холодно, электричество отключили, и я только развела огонь в камине. Я имею в виду, для этого и нужен камин, верно? — в моём голосе проскальзывает нотка сарказма, но мне всё равно. Как он посмел просто появиться и предположить худшее?

Мэтт делает глубокий вдох и вздыхает. Для меня очевидно, что он пытается контролировать какие-то глубинные эмоции.

— Кора, я не это имел в виду. Просто, когда я вошёл, ты практически стояла посреди пылающего пламени.

— Я пыталась потушить его, — нахально возражаю я.

Мэтт снова вздохнул, он ничего не понимал.

— Просто объясни, что произошло. Как огонь вышел из-под контроля? — он качает головой, вероятно, думая о неуправляемом пламени. — То, что произошло, ненормально. Огонь не должен был выйти из камина.

— Он просто стал слишком большим. — Я хмурюсь, не понимая, что произошло.

— Расскажи мне, что именно ты сделала и как ты разжигала огонь. Шаг за шагом, — командует Мэтт мрачным голосом.

Настала моя очередь качать головой, в попытке вспомнить события ночи, предшествовавшие несчастному случаю.

— Ну, я проверила камин, насколько могла это сделать в темноте. Он не казался слишком пыльным, и в нём уже было немного дров.

— Хорошо, кажется пока всё в порядке, — Мэтт скрещивает руки на груди, слушая меня.

— А потом я взяла те-же спички, которыми зажигала лампу. И я вылила жидкость для розжига прямо на поленья, и я почти уверена… — Мэтт поднимает руку, на его лице проскальзывает недоумение.

Он делает глубокий успокаивающий вдох, а затем говорит мне тихим, тихим голосом:

— Продолжай.

Несколько нервно заканчиваю объяснение.

— И после того, как огонь немного разгорелся, я схватила несколько старых газет из шкафа, скомкала их и добавил в кучу. И тогда, вдруг огонь запылал, и прежде чем я успела это осознать, повсюду посыпались искры. Я побежала на кухню и схватила самую большую кастрюлю, какую нашла. Я думала, что смогу контролировать это, но было так жарко, и летели искры, — я пожимаю плечами, моя история завершена. Я знаю, что говорила невпопад, но примерно так всё и было.

— Ты использовала жидкость для розжига? — голос Мэтта устрашающе тихий.

— Да, — отвечаю я.

— И газеты? — теперь его тон стал жёстче, в его вопросе есть оттенок гнева.

— Эм, да? — смиренно отвечаю я.

— Ты шутишь, что ли? О чём, чёрт возьми, ты думала? Жидкость для розжига и газеты в камине? — в этот момент он кричит, и я слегка отстраняюсь от него. — К чёрту, Кора. Ты могла сжечь всё это место дотла! Или, что ещё хуже, убить себя токсинами!

Лицо Мэтта искажено яростью, и я ещё больше отшатываюсь, пока он продолжает свою тираду.

— Жидкость для розжига — это ускоритель — ты должна использовать её только в проветриваемых открытых пространствах, и за ней нужно следить. Испарения ядовиты. — Мэтт бесится. — И, как ты теперь, очевидно, знаешь, это приводит к быстрому разрастанию пожаров. Слишком быстрому. Ты никогда не должна использовать его в камине, потому что это самый верный способ сжечь дом.

Смущённая из-за своей ошибки, я огрызаюсь на Мэтта.

— Тогда для чего, чёрт побери, её используют? Почему она в доме? — я кладу руки на бёдра, но тут же опускаю их, чувствуя себя капризным ребёнком.

— Гриль для барбекю, — Мэтт отвечает мне мрачно, его глаза ничего не выражают.

— Ты шутишь?

Больше всего на свете желая доказать неправоту моего почти тестя, я протискиваюсь мимо него и беру бутылку жидкости для розжига с того места, где ранее поставила её на стол. Подойдя ближе к лампе — и по умолчанию к Мэтту, — я поднимаю бутылку, чтобы прочитать инструкции в тусклом свете.

Бормоча, я читаю вполголоса:

— Никогда не добавляйте на раскалённые угли или в открытый огонь… — Чёрт. «Он прав», — осознаю я, обрабатывая информацию. Я возвращаюсь к чтению бутылки. — Используйте в хорошо проветриваемом помещении.

Я сильно краснею, огорчённая своей ужасной ошибкой.

— Я не знала, — бормочу я. — Честное слово.

Он смотрит на меня скептически.

— А газеты? Да ладно, Кора.

Я не знаю, что хуже — то, что Мэтт рассердился на меня или ощущение, что я разочаровала его своим невежеством, когда дело доходит до разжигания огня. В любом случае, я злюсь на себя и на Мэтта.

— Что не так с газетами? — спрашиваю я, почему-то взволнованная этим разговором.

— Ладно, конечно, газеты легко воспламеняются. Но большинство людей не советуют их сжигать, особенно в доме.

— Это бумага! — огрызаюсь я на него. — Что не так?

— Токсичная бумага! — Мэтт огрызается в ответ. — Это токсично из-за чернил и из-за процесса изготовления бумаги. А внутри, когда все окна закрыты и в смеси с жидкостью для розжига, меня удивляет, что ты не потеряла сознание на месте.

Я могу сказать, что Мэтт в бешенстве, но моя собственная ярость, похоже, наконец-то утихает. Внезапно я чувствую себя истощённой, то ли из-за борьбы с огнём, то ли из-за событий последних нескольких дней, то ли из-за дыма, который витает вокруг. Я резко прислоняюсь к стойке, чувствуя головокружение.

Мэтт сразу же это замечает и перестаёт меня отчитывать.

— Ей, Кора, ты в порядке? — я смотрю в его голубые глаза, сверкающие даже в темноте, и медленно киваю.

— На самом деле у меня немного кружится голова, — признаюсь я с некоторым смущением. — Может быть, из-за этого воздуха, — слабо шучу я.

Выражение его лица мрачнеет, и он внимательно смотрит на меня.

— Ты выглядишь бледной, и я думаю, тебе нужно прилечь. Немедленно, — добавляет он авторитетно.

Я медленно киваю, слишком слабая, чтобы не согласиться. Медленно, всё ещё держась за стойку для поддержки, я разворачиваюсь и начинаю пробираться из кухни.

— Вот, позволь мне помочь тебе, — рычит он. Прежде чем я успеваю возразить, Мэтт притягивает меня к себе, его мускулистая рука обвивается вокруг моей талии. Я пытаюсь вырваться из его крепкой хватки, но чувствую слабость и понимаю, что мне нужно опереться на его крепкое тело.