Альтаир хмыкнул и взял свою пустую тарелку. Остальные тоже встали, чтобы пройти внутрь.

— Подумай об этом, Райнор.

Но что я могу сделать для Томаса? Ничего, если он не захочет рискнуть. Но готов ли я рискнуть ради него?

Оставшись один на сторожевой башне, я прилег на карниз, глядя на небо. Взошла полная луна, но она была скрыта за пеленой проплывающих облаков. После захода солнца ветер утих, став лишь легким дуновением, но я чувствовал, что непогода уже на подходе. По иронии судьбы, в это время года риск пожаров возрастал, несмотря на дождь, из-за молний, которые они приносили с собой.

Я застонал. Будь проклят этот человек. Будь он проклят за то, что поселился в моих мыслях. А он поселился там; вот с чем я не мог примириться. То, чего я не осознавал, было так очевидно для всех остальных. Альтаир сказал, что Томас меня заворожил, и это была правда. Этот ублюдок всегда владел мной.

И сейчас я не мог перестать думать о том, что мы делали в пещере.

Хотя пытался. Я зашел в дом и улегся в общий гамак, но даже моя книга не смогла отвлечь меня от мыслей. В каждом предложении, казалось, говорилось о чем-то таком, что возвращало меня к Томасу и заставляло пылать. Я горел от желания обладать им, потребность бурлила у меня между ног. И снова его запах витал в моих воспоминаниях, и это приводило в ярость. Я знал, что не смогу успокоиться, пока не получу Томаса снова.

Поэтому, несмотря на свое безумие и ужасное решение, я слез с гамака, поднялся на крышу и взлетел в небо.

Я приближался к штаб-квартире Дозора медленно, заходя со стороны тренировочного поля, стараясь не попадаться никому на глаза — что не так-то легко сделать, когда ты дракон длиной в шесть метров. Но мне удалось не привлечь внимания и мягко опуститься на крышу прямо над тем местом, где находилась комната Томаса. Я изменил форму и спустился с крыши, как раз над небольшим выступом, который торчал под каждым подоконником.

— Какого хрена я делаю? — пробормотал я, осторожно спускаясь по краю окна за пределами видимости. Пространство было небольшим, и с моими габаритами мне пришлось прижаться к стене, чтобы не упасть с карниза. Я присел на корточки и заглянул внутрь.

Кастель прыгала взад-вперед перед мягким манекеном, нанося по нему быстрые удары и размашистые пинки, от которых он летел через всю комнату — прямо к окну. Она повернулась, чтобы подойти к нему, и я вовремя пригнулся — по крайней мере, я надеялся, что успел. Ее тень промелькнула в свете фонаря на карнизе, и окно распахнулось. Кастель высунула голову и огляделась — но я был вне поля ее зрения. Она закрыла окно, задернула шторы, и я выдохнул.

— Эта женщина меня пугает, — сказал я себе и быстро проскользнул мимо окна.

Следующий карниз был на высоте около шести метров, достаточно легкий для прыжка, а просвет на выступе означал, что занавески были задернуты. Я приготовился, перемахнул через пропасть и зацепился ногой за край. Инерция понесла меня вперед, и я боролся за то, чтобы не врезаться прямо в оконную раму. Я сумел зацепиться пальцами за раму, но вместо того, чтобы остановиться, покатился к окну. Я другой рукой, ударил по противоположной стене, останавливаясь лицом в нескольких сантиметрах от стекла. Наверное, я выглядел как сумасшедший паук, прижатый к стене. И слава богам, что шторы были задернуты, потому что Томас находился всего в нескольких метрах от окна. Он стоял ко мне правым боком, глаза устремлены на что-то, чего я не мог разглядеть, и на нем не было ничего, кроме брюк в обтяжку. В правой руке он держал небольшой мешочек, который похоже был наполнен песком или чем-то подобным. Затем он бросил его, покачал головой, подобрал другой из кучи у своих ног и тоже бросил.

Я подтянулся, пытаясь увидеть, что делает Томас, и понял, что он тренируется. Но результат его занятий не удовлетворял его, и каждый бросок, казалось, не попадал в цель. Нет, нет, не так, подумал я. Как может кто-то делать что-то так много раз и все равно ошибаться? Томас проявлял самоотверженность, имел правильный настрой, но в его сознании была стена, которая мешала ему добиться успеха.

Он бросил последний мешок и, вытерев лицо полотенцем, подошел к окну. Я судорожно искал, куда бы спрятаться.

Минуточку. Почему я пытаюсь спрятаться? Я пришел сюда не для того, чтобы просто наблюдать за ним, как жуткий вуайерист.

Я сдвинулся в сторону, и Томас распахнул окно. Он прислонился к подоконнику и глубоко вздохнул, когда ветерок взъерошил его волосы. Затем он нахмурился и принюхался к воздуху.

— Ей-богу. Я, наверное, схожу с ума, — пробормотал он. — Я все еще чувствую его запах.

Ухмыляясь, я стукнул по окну, которое распахнулось передо мной. Томас вздрогнул, его глаза расширились, когда он оглянулся и увидел меня, прижатого к стене. Я помахал рукой.

— Какого черта? — крикнул он, пятясь спиной в свою комнату.

— Привет, — сказал я, протискиваясь в оконную раму.

— Райнор? Как долго ты там находишься? И что ты здесь делаешь?

— Твой бросок требует доработки, Томас. Что мы будем с тобой делать?

Разъяренный, он схватил с земли один из мешочков и метнул его мне в лицо. И конечно же, теперь Томас попал точно в цель. Угодил прямо мне в нос, и я отлетел от окна. Томас вскрикнул от ужаса и побежал обратно к подоконнику.

Ладно, я мог бы прыгнуть, а не упасть, но я просто хотел посмотреть, что он будет делать. Я перешёл в форму дракона в воздухе. Мои крылья взбили воздух вокруг него, задевая открытое окно и приводя его волосы в беспорядок. Испуг сменился отчаянием, когда Томас увидел меня, парящего там, и он улыбнулся и покачал головой. А когда я добрался до оконного карниза и перешел обратно в человеческую форму, Томас заключил меня в объятия.

— Видишь, — сказал я. — Я знаю, что ты можешь это сделать. Но где же эта звездная меткость, когда она нам так нужна?

— Если ты собираешься пользоваться своим ртом, то хотя бы сделай с его помощью что-нибудь полезное, — сказал Томас, взяв меня за подбородок.

Я скользнула рукой вниз по его спине и крепко обхватил ладонями задницу Томаса.

— И что же ты считаешь полезным, Томас?

— От тебя? Не много. — Томас прижался ко мне и повел назад, пока мои ноги не коснулись чего-то — стула, и его ножки гулко стукнули по деревянному полу, когда я упала на него. Томас перекинул ногу через мои, и стоял у меня над коленями, а мое лицо прижал к своему животу.

— Как тебе это? — сказал я и поцеловал его рельефный пресс в районе пупка.

— Ну, на это я согласен, — выдохнул Томас.

— Скажи мне, что ты думал обо мне весь день, как и я о тебе. — Я потянул за узел шнурков на его талии, и медленно расшнуровал их. — Мне казалось, что я схожу с ума.

— Мы не должны этого делать, — сказал он. — Мы действительно не должны.

Я глубоко, с наслаждением вдохнул его запах, и меня охватило медленное удовлетворение.

— Так я был один? — сказал я. — Только ли я один не мог перестать думать о том, что мы делали сегодня в той пещере?

— Нет, — тихо вымолвил Томас.

Под брюками на нем ничего не было, и пояс зацепился за его эрекцию. Я просунул пальцы под пояс и стянул брюки Томаса. Он стоял свободный, перед самым моим лицом. Я сжал ладони на заднице Томаса, уткнулся лицом в пучок волос на лобке у основания его члена и вдохнул запах. Затем провел губами по мягкой плоти его мешочка. Он тихонько застонал. В поисках его запаха я делал то, чего никогда раньше не делал. Ни одна книга из моей коллекции не смогла бы описать это. Он стал для меня чистым топливом, таким, от которого пламя вырывается из-под контроля. И теперь сдерживать его было уже нечем. Всю жизнь сдерживания и отрицания внезапно вырвались наружу, и мы оба далеко не насытились.

Член Томаса заполнил мою ладонь, и я чувствовал ровный пульс его сердца по стволу. Я воспользовался моментом, чтобы полюбоваться им, поскольку в пещере у меня не было возможности. Человеческий член отличался. Мягкий и гладкий. Симпатичный, я бы сказал. Его член был толстым с небольшим изгибом, и, в отличие от моего, он оставался ровного размера от основания до самой головки. И он казался идеального размера для моего рта. Я сжал его в кулак и прошелся по всей длине наблюдая, как меняется лицо Томаса, и уже хотел насладиться его вкусом его возбуждения, как вдруг раздался стук в дверь.

Томас развернулся так быстро, что шлепнул меня членом по щеке.

— Что? — крикнул Томас, потянувшись к своим штанам.

— Ой, — пробормотал я, потирая лицо.

— Все в порядке, сэр? — Это Кастель. — Я слышала шум, похоже на падение.

— Все в порядке. Просто тренируюсь.

— Да, сэр. Вам нужна помощь? У меня тоже тренировка в самом разгаре…

— Нет! — крикнул Томас, когда показалось, что ручка двери может сдвинуться. — Нет, я в порядке.

— Да, сэр.

Мы ждали, не меньше минуты, Томас смотрел на дверь, готовый подтянуть штаны и вышвырнуть меня в окно. Затем, потеряв терпение, я схватил его за бедра и повернул лицом к себе (на этот раз отклонившись, чтобы не получить пощечину), и тут же провел языком по головке его члена.

Томас громко застонал, и я сказал:

— Лучше потише, а то она вернется. Эта женщина прилипла к тебе как клещ. Если бы вы были драконами, вы двое могли бы оказаться в рейсе.

— Не многим я доверяю больше, чем ей, — ответил Томас.

Я приостановил свои действия, внезапно охваченный сожалением.

— Что? — спросил Томас, и я отпустил его и сел обратно в кресло.

— Мне нужно тебе кое в чем признаться. Не думаю, что мне стоит продолжать, пока ты не узнаешь.

— Тогда скажи мне.

— Мой рейс знает о твоей правде. Я должен был им сказать; они почувствовали, что я был с кем-то сегодня, а я не могу лгать своему рейсу. Поэтому я рассказал им. Но секрет никогда не покинет наш полет, я клянусь тебе в этом.

Целый ряд эмоций пронесся по лицу Томаса, и он отвернулся от меня.

— Мне жаль, Томас, — сказал я. — Я знаю, что дал обещание.

Затем, после нескольких мгновений раздумий, Томас покачал головой. Он посмотрел на меня со спокойным выражением лица.