Глава 10

ПИТЕР

К сожалению, Уильям действительно умел управлять вертолетом. Мы ждали его на открытом участке травы за заправочной станцией, пока не услышали отдаленный звук лопастей, рассекающих воздух.

В свое время я видел, как приземлялись несколько вертолетов, и, похоже, посадка Уильяма прошла немного быстрее, чем обычно. Машина спикировала вниз, сделала пол-оборота, а затем просто плюхнулась прямо в траву с такой силой, что я увидел, как Уильяма отбросило на сиденье. Я заметил маленькую пожилую женщину на сиденье рядом с ним в огромном пилотском шлеме и паре отражающих солнцезащитных очков. Она смотрела на нас с хитрой ухмылкой. Грэмми. Женщина была бабушкой жены Уильяма, и мои несколько встреч с этой женщиной заставляли Уильяма выглядеть почти ручным по сравнению с ней, что о многом говорило.

Я посмотрел на Вайолет, которая выглядела так, словно ее вот-вот стошнит.

— Я получу страховку жизни, работая на тебя?

Ей пришлось кричать, чтобы быть услышанной сквозь шум лопастей.

— Нет, пойдем, — сказал я, беря ее за руку и заставляя снова использовать меня для поддержки. Это стало второй натурой, когда она опиралась на меня, когда мы гуляли последние несколько часов. Я отказывался признавать, что испытывал прилив тепла и возбуждения каждый раз, когда чувствовал, как ее маленькое тело прижимается к моему. Но у меня было достаточно силы воли, чтобы игнорировать основные физические реакции. Для моего тела было вполне естественно реагировать на нее, но это не означало, что я должен был это признавать.

Я определенно не позволял себе зацикливаться на вопросах, которые ее прикосновение вызвало у меня в голове, например, будет ли она по-прежнему такой же дерзкой, если я раздену ее до нижнего белья, или она была любительницей прелюдий в течение нескольких часов или наоборот, готова была сразу действовать. В любом случае, меня мучила мысль, что я буду учить ее в сексе. Очевидно, моему члену нужно было успокоиться, потому что, клянусь, он посылал мне пошлые мысли, которые кружили и заедали как надоедливая песня, застрявшая в голове.

По иронии судьбы, Вайолет, казалось, думала, что я придурок, в то время как на самом деле я изо всех сил старался, чтобы мой член не попал в уравнение. Когда я не фантазировал о том, чтобы затащить ее в свою постель, я мог сосредоточиться на правде: привязанность снова сделала бы меня слепым. Я бы открылся навстречу любым ее жестоким намерениям. То, что сделала Кристен, почти сломило меня… возможно, в какой-то степени так и было. Я знал, что не переживу второго предательства, поэтому мне пришлось замкнуться в себе.

Мы нырнули под лопасти вертолета, а затем я помог Вайолет подняться по небольшой лестнице, которую сбросил Уильям.

Этот придурок ухмылялся, как сумасшедший, из-за очков-авиаторов, которые были на нем, и огромного армейского зеленого шлема. Его куртка была того же цвета с меховым воротником, как у какого-нибудь летчика времен Первой мировой войны.

Грэмми не встала со своего места в кабине, но повернулась, чтобы посмотреть на нас. Уильям выглядел диким. Я был уверен, что никогда не встречал такого импульсивного человека, как он, и тот факт, что он также был наделен причудливым сочетанием таланта, ума и глупости, делало его еще более опасным. С другой стороны, Грэмми была вообще странной особой. Эта женщина была чистым ядом, но опять же, какая-то ее часть, казалось, все еще хотела лучшего для людей. Чем больше я думал об этом, тем больше понимал, что все члены клана Чеберсон и все их родственники были просто сумасшедшими в разной степени. И вот я здесь, тащу Вайолет в вертолет, пилотируемый одним из них.

Уильям вручил нам обоим пару больших наушников с микрофонами и жестом показал, чтобы мы их надели. Наушники Вайолет не были подогнаны под ее маленькую головку, и после того, как она несколько секунд возилась с ремешками, Уильям протянул руку и поправил их для нее.

Даже маленький, невинный акт примерки ее наушников вызвал у меня желание ударить его в горло. С другой стороны, мне всегда хотелось ударить Уильяма Чемберсона в горло, чтобы заставить его заткнуться, так что, вероятно, это не было насилием, вызванным ревностью.

Наушники приглушили шум вертолета до отдаленного гула. Мы сели на сиденье скамейки лицом к кабине пилотов, которая была слегка отгорожена от нас открытым дверным проемом. Я убедился, что Вайолет пристегнулась должным образом, прежде чем устроиться, отчасти потому, что не хотел, чтобы Уильям думал, что ему нужно и в этом ей помогать. Я знал, что он счастлив в браке, и знал, что он ничего такого не имел в виду, но в любом случае я не хотел этого видеть.

— Вы слышите, Танго Браво? — спросил Уильям. Его голос донесся до моих ушей с легким механическим искажением.

— Принято, — сказала Вайолет. Ей это нравилось, и я неохотно позволил себе слегка ухмыльнуться вместе с ней.

— Принято, — завизжала Грэмми в наушник. — Моя темная звезда сжата и готова к взлету.

Я сделал глубокий, успокаивающий вдох, в то время как Уильям расхохотался. Вайолет выглядела смущенной, а это означало, что она была достаточно невинна, чтобы думать, что Грэмми не может говорить о том, как это звучит.

— Господи Иисусе, — сказал Уильям, как только перестал смеяться. — Думаю, ты упустила свое призвание, Грэмми. Ты могла бы работать в токсикологическом центре. Если бы кому-то понадобилось вызвать рвоту, ты могла бы просто снова заговорить о своей «темной звезде». — Уильям снова рассмеялся, а затем его лицо на несколько секунд стало серьезным.

— Есть ли какой-нибудь способ уменьшить громкость? — спросил я. — У меня звенит в ушах.

— Нет, — сказал Уильям. — Ну, есть. Но я не позволю тебе уменьшать громкость твоего капитана. — Он похлопал себя по груди, а затем нырнул в кабину, чтобы занять место пилота. — Сейчас… Ах, черт. Моя заметка о взлетах, должно быть, улетела во время посадки. Желтая кнопка или красная?

— Если ты шутишь, — сказал я сквозь стиснутые зубы, — это не смешно.

— А что, по твоему, смешно, Питер? — скучающим голосом спросил Уильям. — Получить неожиданное освобождение от налогов? Понимание того, что твой любимый галстук нуждается в химчистке на день раньше?

— Все равно не смешно, — сказал я.

Вайолет, с другой стороны, сдерживала смех.

Уильям нажал на кнопку, и двигатель издал тревожный, скрежещущий звук.

— Упс! — весело сказал он. — Не это.

— Уильям… — предупреждал я.

Я не мог этого видеть, но практически чувствовал, как он закатывает глаза.

— Хорошо, папочка. Пожалуйста, убедитесь, что ваши сиденья находятся в вертикальном положении. В салоне запрещено курить. Вейпинг (прим. эл. сигареты) разрешается, если у вас он есть. Хотя я бы не советовал, потому что в вейпах все же есть никотин, так что у вас все равно развивается плохая привычка.

— Мы не курим вайпинг, — сказал я. — Просто лети уже на этом чертовом вертолете.

— Мы поднимаемся! — Уильям дернул джойстик назад, и мы резко взмыли в воздух.

Я почувствовал, как у меня сжался желудок. Под нами я мог видеть, как полоса предприятий сжимается, пока они не стали похожи на фигуры в настольной игре. На самом деле не имело значения, сколько раз я летал на вертолете, всегда было немного сюрреалистично наблюдать, как мир сжимается под тобой. Знание того, что мой пилот обладал сомнительной психической целостностью, также добавляло к этому опыту слой ужаса.

— Разве ты не должен закрыть эти двери? — спросил я.

— Я не знаю, — сказал Уильям. — Кажется, он прекрасно летает и так, когда они открыты. И в кино они всегда оставляют их открытыми. Представь, если бы нас сбили или что-то в этом роде. Разве тебе не нужен был бы быстрый путь к отступлению?

— Учитывая, что ты не дал нам парашюты, нет. Я бы предпочел не выпрыгивать из окна вертолета, пока мы летим.

— Когда ты падаешь, твое тело подпрыгивает, — сказала Грэмми. — Если ты упадешь с действительно большой высоты, то есть. Никаких мокрых брызг и луж крови. Просто что-то вроде тряпичной куклы, подпрыгивающей на несколько футов в воздух.

— Каждое действие имеет равную и противоположную реакцию, — согласился Уильям. — Земля оттолкнет тебя назад, если ты так быстро опустишься на нее.

— Мы можем поговорить о чем-нибудь другом? — спросил я. — Или еще лучше, мы можем просто вообще не разговаривать? — Я немного наклонился, чтобы выглянуть в открытые двери вертолета. Это нервировало. Я не то чтобы боялся полетов или высоты, но у меня была здоровая доза уважения к тому факту, что единственное, что поддерживало меня в живых, — это сомнительная способность Уильяма управлять вертолетом и любые столь же сомнительные усилия, которые он прилагал для поддержания этой штуки в воздухе.

Вайолет наклонилась и, прищурившись, посмотрела на меня.

— Ты боишься летать? — тон в ее голосе был почти недоверчивым.

— Нет. Я боюсь его, — сказал я, указывая на Уильяма.

Он оглянулся на меня и имел наглость усмехнуться, прежде чем покачать рычаг из стороны в сторону, отчего вертолет опасно накренился.

— Шутки в сторону, — сказала Вайолет. — Я бы предпочла не умирать сегодня, если тебе все равно, Уильям.

— Никаких обещаний. Я должен предупредить вас, я всегда говорил, что лучше погибну в огненном шаре, чем в облаке пыли.

— Что, черт возьми, это вообще значит? — спросил я.

— Тебе просто будет над чем поразмыслить, не так ли? — сказал он.

Я вдруг пожалел, что не знаю, как отключить микрофон Уильяма. По крайней мере, он на самом деле заставил меня пожалеть, что я не могу поговорить с Вайолет наедине, чего я не ожидал, когда проснулся этим утром.

— Я не хочу показаться грубой, — сказала Вайолет. — Но женщина, сидящая рядом с вами, это ваш второй пилот? Или просто друг?

— Я его свекровь, и я ни хрена не смыслю в управлении вертолетами. Хотя, наверное, я могла бы попробовать.