ГЛАВА 1

КОУЛ

Я смотрю на темное, пасмурное небо. Официально наступил новый год. Первое января. Кто-то посчитает это шансом начать все сначала, но я не такой, как большинство людей. Солнце село несколько часов назад, но я остался здесь, в подогреваемом бассейне, пытаясь очистить свой разум. Но, как всегда, в голове бардак. Постоянно напоминает мне о том дне. День, который забрал у меня так много… как будто мне есть что отдать.

Но я не отдал.

Я стою у барной стойки на кухне рядом с моими друзьями Илаем и Лэнденом. Мэддокс, другой наш друг, стоит напротив нас.

— Давай. Возьми его, — дразню я Мэддокса, глядя на секундомер в телефоне.

Он делает длинный вдох и откидывает рюмку.

— Пять, — считаю я, и все в комнате кричат и аплодируют ему.

— Черт, мужик. — Он задыхается. Кладет ладони на барную стойку склоняя голову. — Ты и не думал, что это так сложно.

Илай смеется рядом со мной.

— Ну ты и пиздабол.

— Посмотрим, как ты выпьешь пять рюмок Крауна.

Илай отмахивается от него, как от пустяка.

— За одну минуту, — добавляет Мэддокс.

Илай закатывает рукава.

— Выстрой их в линию.

Капля дождя падает мне на лицо, я переворачиваюсь на живот и ныряю на дно бассейна. Я сижу здесь и просто наслаждаюсь тишиной. Пытаюсь забыть. Но они всегда возвращаются ко мне. Как призраки. Они преследуют меня, напоминая, что я их подвел.

Делаю длинный вдох, наблюдая как пузырьки всплывают на поверхность. Закрыв глаза, сжимаю руки в кулаки, чувствуя, как в груди становится тесно от нехватки воздуха. Я продержался еще немного.

Что-то ударяет меня по руке, открыв глаза, замечаю, спасательный круг. Упираясь ногами о дно, я выныриваю, глубоко вдыхая холодный ночной воздух.

Я вижу своего лучшего друга Дика, стоящего возле шезлонга и столика. Белый зонтик около стола защищает его от дождя.

— Мы готовы, — говорит он, засунув руки в карманы черных джинсов.

Я подплываю к бортику бассейна и вылезаю. Схватив полотенце со стола, оборачиваю его вокруг бедер.

— Где ребята? — спрашиваю я.

— Встретят нас там.

Я киваю и провожу рукой по растрепанным волосам, стряхивая с них воду. Дик смотрит на темный бассейн.

— Как плечо?

— Нормально, — вру я. Оно всегда болит, но я научился жить с этой болью.

Он кивает, как будто верит мне. Но не верит.

— Киллану не нравится твой план.

— Тогда Киллан может сидеть без дела, — огрызаюсь я.

— Я так ему и сказал. Но ты же его знаешь. — Он вздыхает. — Он думает, что люди будут искать его.

— В том-то и дело.

Убиваете мышь, оставляете ее на виду, тогда другие грызуны выходят, чтобы полакомиться ею. Это называется приманка. Я собираюсь обойти его, чтобы направиться в дом, но он резко вскидывает руку, кладя мне на мокрую грудь, останавливая меня.

— Ты уверен, что готов, Коул? — Его внимание привлекает шрам на плече. — Я не сомневаюсь в твоем плане. Он надежный. Но я хочу убедиться, что ты сможешь его выполнить.

Я киваю.

— Мы ждали достаточно долго.

ОСТИН

Я сижу сзади и смотрю в окно белого внедорожника Escalade. Он оснащен всеми удобствами, необходимыми богатому человеку. Кожаные сиденья и руль с подогревом. Телевизионные экраны в приборной панели и подголовниках. Шины огромного размера с блестящими хромированными дисками. За тонированные окна. Громкая стереосистема. Интерьер бежевого цвета и пахнет кожей. Вещи, которых у меня никогда раньше не было. И никогда не нуждалась в них.

Он думает, что они меня запугают. Он ошибается.

Прошло десять лет с тех пор, как он видел меня в последний раз. Четыре года я не разговаривала с ним по телефону. Мне просто нужно пережить следующие четыре месяца, а потом я уйду после окончания школы. Через два месяца мне исполнится восемнадцать, и мне не придется жить ни с одним из родителей.

Рэйлан сбавляет скорость и сворачивает на широкую обочину перед поворотом на частную дорогу. Деревья, выстроившиеся вдоль узкой дороги, похожи на когти, так как ветви почти царапают бока и верх внедорожника.

— Он хороший человек, — говорит он, нарушая тишину.

Он тебя одурачил!

Фыркнула я, не видя ничего, кроме того, что позволяют видеть фары. Уже одиннадцать вечера субботы, и здесь, в глуши, жутковато.

Сколько я себя помню, отец предпочитал жить в уединении. Никто не выезжает так далеко за город. Поэтому он и выбрал этот участок. Он построил этот дом для своей жены, когда они поженились. Они решили поселиться в Коллинзе, штат Орегона, небольшом богатом городе на побережье, хотя в то время, когда он встретил ее, он жил в Вегасе. Она была артисткой, а у него были деньги. Идеальная пара.

— Он не часто бывает дома, — добавляет он, скосив на меня зеленые глаза в зеркало заднего вида.

Ну, это бонус!

Деревья рассекаются, сквозь мелкий моросящий дождь виднеется дом в пятидесяти ярдах от нас. Высотой в три этажа, он выглядит совсем как маленький замок, о которых я читала в сказках. Зеленые лианы вьются по стенам дома, как руки, хватающиеся за жизнь. Когда я была здесь в последний раз, то использовала их, чтобы вылезти из окна второго этажа. Белая лепнина и черные ставни делают его немного зловещим, когда его освещают ночью прожекторы с земли. В доме двенадцать каминов, гараж на шесть машин и жилые помещения для людей, которых он нанимает для выполнения работы, которую умеет делать его жена. В центре кольцевой дороги стоит пятиярусный фонтан. Большие деревья покрывают его двадцать акров земли, маскируя их от всех, кто окажется поблизости.

Рэйлан останавливает внедорожник и выходит из него. Следом за ним выхожу и я, захлопывая дверь. Единственный звук издает ветер, колышущий деревья. От капель дождя по коже пробегает холодок.

— Пойдем, — зовет он, уже поднимаясь по лестнице.

Пройдя мимо белых колонн вхожу в дом, перепрыгивая две ступеньки за раз. Останавливаюсь в массивном фойе, разглядывая черно-белый клетчатый пол и лестницу слева. Это место не похоже на дом. Оно больше напоминает музей с бесценными экспонатами. Пахнет так же. Деньгами. Хрустящими стодолларовыми купюрами. Как будто стены и пол сделаны из них.

— Остин? Это ты?

Услышав раздражающий голос, вздыхаю. В фойе вбегает жена отца, которая достаточно молода, чтобы быть мне старшей сестрой. Ее распущены светлые волосы идеально уложены. Макияж сделан таким образом, словно она только закончила краситься. Одетая в черные брюки и блузку в тон, выглядела она словно целый день работала в офисе.

Она не работает.

— Боже мой, ты такая взрослая, — визжит она, притягивая к себе в объятия. Запах ее дорогих духов вызывает желание чихнуть.

— Привет, Селеста, — отвечаю я, приобняв ее.

Она отстраняется, но держит меня за руки улыбаясь. Мягким взглядом карих глаз.

— Ух ты, неужели выросла?

— Так делают дети.

Она улыбается Рэйлану.

— Пожалуйста, положите вещи в ее комнату. — Затем она берет меня за руку и тащит из фойе по коридору. Мы поворачиваем направо в изысканную кухню. — Отец оставил их тебе, — говорит она, похлопывая по кухонному острову.

Подхожу к ним и беру в руки. Школьное расписание, набор ключей и кредитную карту. Вместе с запиской.

Купил тебе новую машину. Не разбей ее. Здесь немного денег. Лимит — тридцать тысяч.

Таков отец. Вечно покупал всякое дерьмо. Он откупился от моей матери. Купил нам большой шикарный дом, который она пустила на ветер. Подарил ей шикарную машину, которую она продала за еще большие деньги. Он дает ей больше алиментов, чем нам может понадобиться, но она тратит их на наркотики, алкоголь и своего парня. На что угодно, лишь бы удовлетворить свои потребности, а не мои.

— Он купил мне машину? — спрашиваю я.

Она взволнованно хлопает в ладоши.

— Хочешь пойти посмотреть? Она в гараже. Я помогала ему выбирать ее.

Качаю головой, в надежде, что она не покрасила ее в розовый цвет, чтобы соответствовать ее характеру.

— Уже поздно. И я устала.

Перелет из Калифорнии в этот гребаный город на побережье Орегона занял не так уж много времени, но ей не нужно этого знать. Мне бы не помешало немного поспать.

Она кивает, ее улыбка меркнет.

— Конечно. Давай я провожу тебя в твою комнату, — говорит она так, будто я не помню, где останавливалась в прошлый раз.

Оставляю все на стойке и следую за ней вверх по парадной лестнице, замечая отсутствие картин на стенах. Моя комната — первая дверь слева.

К моему удивлению, интерьер не похож на комнату подростка, которого вырвало. Она большая, с белой двуспальной кроватью и подходящим длинным комодом. С большими эркерными окнами, открывающими вид на лесной массив на заднем дворе, и телевизором, закрепленным на стене. Она выглядит так же, как и тогда, когда мне было семь лет.

Когда она смотрит на меня, я вскидываю бровь, отчего она нервно смеется.

— Я не знаю, что сейчас в моде. Но я подумала, что мы могли бы пройтись по магазинам на этой неделе, и ты сможешь выбрать что-нибудь для своей комнаты.

— Спасибо. Звучит неплохо, — говорю я, протягивая руку, беря с кровати темно-серый шарф.

— Я купила их, тебе, сегодня, — говорит она, протягивая другие четыре шарфа разных цветов. — Сейчас температура поднялась до пятидесяти[1], но ночью по-прежнему холодно. Не знала, есть ли у тебя что-нибудь, ведь в Калифорнии довольно тепло.

— Спасибо, — благодарю, бросая их на кровать, покачиваюсь в Chucks[2]. Просто хочу, чтобы она ушла. Одна особенность жизни с мамой заключалась именно в том, что я всегда была одна, и мне это нравилось. Тишина важнее бесконечной болтовни в любом случае.

— Что ж я оставлю тебя одну, чтобы ты освоилась. Понимаю, что уже поздно. — Она подходит ко мне и снова обнимает. — Я так рада, что ты здесь, Остин. — Затем она отстраняется и идет к двери, чтобы уйти, но останавливается. — О, Остин. Будь готова к десяти утра.

Хмурюсь.

— Куда мы едем?

Она ярко улыбается.

— В церковь. — Затем закрывает дверь.

Падаю на кровать, закрываю глаза. Мама отправляет меня к отцу, а он заставляет свою молодую жену-подростка нянчиться со мной. Жизнь не может быть хуже.