ГЛАВА 32

КОУЛ

Моя челюсть сжалась, когда я потерял терпение.

— У меня нет на это времени, Остин. Скажи мне, о чем ты, блядь, говоришь! — требую я.

— Я не хочу с тобой разговаривать, — говорит она.

— Очень жаль.

Она пытается сделать шаг назад.

— Почему ты так злишься на меня?

Еще одна слеза падает по ее лицу. А я пытаюсь понять, почему моя быстрая поездка в Техас могла так сильно ее ранить.

— Боже, ну ты и наглый.

Я хмурюсь.

— Ты считаешь меня идиоткой. Ты думаешь, что я глупая и не узнаю? Не услышала бы ее?

— Что ты…?

— Я знаю, что ты спишь с Селестой! — кричит она.

— Что? — шепчет Дик.

— Блядь! — я не смог остановить это слово, чтобы оно не вылетело из моего рта.

Ее глаза сузились на меня до маленьких щелочек.

— Нет, пошел ты, Коул!

Она начинает поворачиваться, чтобы бежать по коридору к выходу, но я хватаю ее за руку снова и дергаю ее, чтобы остановить.

— Я не сплю с ней.

— Нет, спишь! — кричит она. — Хватит мне врать.

Я отпускаю ее и делаю шаг назад.

— Нет! Я клянусь.

Она хмыкает и скрещивает руки на груди.

— Куда ты должен был пойти вчера и сегодня, Коул?

Моя челюсть сжалась.

— Я не могу тебе этого сказать.

— Можешь! Ты просто предпочитаешь этого не делать.

— Это не твое собачье дело, Остин! — огрызаюсь я.

— Это так, когда ты спишь с моей мачехой! — кричит она в ответ.

Я провожу рукой по волосам.

— С чего ты взяла, что я с ней спал? — спрашиваю, пытаясь унять свой гнев. Это ни к чему не приведет.

— Я же сказала тебе. Я слышала ее.

— Что слышала?

Она закатывает свои слезящиеся глаза, но потакает мне.

— Когда я вчера вернулась домой после того, как отвела Лилли на балет, я пошла на кухню, чтобы взять бутылку воды, и услышала, как она выкрикивает твое имя из спальни моего отца и ее спальни.

Мои глаза расширились.

— Дерьмо, — шипит Дик.

— Но ты должна это знать, раз ты была там с ней.

Я потянулся к ней.

— Остин…

Но она отстраняется и начинает идти по коридору.

— Я никогда не спал с Селестой, — говорю я, наблюдая, как она останавливается, и я сглатываю. — И я не спал ни с кем другим с тех пор, как…

Я прервался.

Она поворачивается.

— С тех пор, как ты начал спать со мной? Как оригинально, Коул.

— Нет.

Мои глаза встречаются с ее.

— С момента аварии, — говорю я, не смотря на то, что Дик здесь. Она заслуживает того, чтобы знать.

Она тяжело дышит, и ее глаза все еще сужаются в подозрении.

— Это было почти девять месяцев назад.

Я киваю. Она не делает ни шагу в мою сторону, но и не делает чтобы повернуться и уйти. Я нервно провожу рукой по волосам.

— После аварии люди сторонились меня. Во мне было столько ненависти, столько ярости, что парни были единственными, кто не боялся говорить со мной. Быть рядом со мной. Если я не был с ними, я был на физиотерапии или в бассейне.

Ее глаза опускаются на руки, она рассматривает свои ногти.

— Но, когда я появился с тобой в школе, все подумали, что я снова стал прежним. Старый Коул, который тусовался каждую ночь недели и спал с кем попало…

Я подхожу к ней, нуждаясь в том, чтобы сократить расстояние. Я кладу палец под ее подбородок и поднимаю его так, чтобы она смотрела на меня.

— Я знаю, что причинил тебе боль, — моя свободная рука проводит по ее шраму на предплечье. — И я заставлял тебя делать то, чего ты не хотела.

— Шантажировал, — поправляет она меня.

Я улыбаюсь ей.

— Но я никогда не изменял тебе, — откидывая ее волосы за ухо, я говорю. — Ты — все, что мне нужно.

Она вздыхает.

— Коул…

— Прошу, — умоляю я. — Поверь мне.

Она нервно прикусывает нижнюю губу.

— Мне нужно, чтобы ты мне поверила.

— Это не имеет смысла.

— Я знаю, — я сжимаю зубы. — Но я собираюсь выяснить, что произошло и почему.

Она наконец-то кивает головой, и я мягко опускаю губы, целуя ее лоб.

— Я приду после тренировки, хорошо?

Она смотрит на Дика, который наблюдает за нами, как любопытная маленькая сучка.

— Хорошо, — говорит она и поворачивается, выходя за дверь.

Я поворачиваюсь, беру все необходимое из своего шкафчика, захлопываю его и направляюсь к раздевалке парней.

— Ты действительно трахаешь Селесту? — спрашивает Дик.

Я останавливаюсь и смотрю на него.

— Нет. Это Киллан.

Его глаза расширяются.

— Как давно ты это знаешь?

— Пару месяцев, — честно отвечаю я.

— Почему ты ничего не сказал? — спрашивает он, сведя брови вместе. — Потому что это было неважно.

— А теперь? — спрашивает он.

— Теперь это стало проблемой, которую я, блядь, собираюсь решить.

_________________________________

Я выбираюсь из-под рук Остин — она отключилась около часа назад — и натягиваю джинсы и больше ничего. Я выхожу из ее комнаты и спускаюсь по лестнице. Дождь льет на дом, и молнии заливают темные коридоры. Уже поздно. Должно быть, уже за полночь.

Я вхожу в официальную столовую и вижу Селесту, сидящую за столом. Она стоит спиной ко мне. Она разговаривает по телефону.

— Да, — шепчет она. — Хорошо, увидимся завтра. Люблю тебя, — говорит она и кладет трубку. Когда она встает и поворачивается, она вздрагивает, прижимая руки к груди.

— Коул! — визжит она. — Что ты здесь делаешь?

Мои глаза переходят на телефон в ее руке, а затем снова на ее.

— Я угадаю и скажу, что это был Киллан. Она смотрит на меня. — Уже любишь, да? — я провожу пальцами по дереву посудного шкафа. — Это довольно быстро.

Ее глаза сузились.

— Как будто ты из тех, кто умеет разговаривать. Все видят, как ты одержим Остин.

— Забавно, что ты упомянул ее, — я делаю шаг вперед. — Ты пытаешься испортить то, что принадлежит мне.

— Она сказала тебе?

— Нет, — лгу я, и она недоверчиво фыркает. Я закрываю маленькое пространство и прижимаюсь к ее щеке. Она напрягается. — У меня есть способ заставить людей говорить, Селеста. Мне что придется заставлять и тебя?

Ее нижняя губа дрожит.

— Это была его идея…

— Она слышала твой голос. Не его.

Она делает длинный вдох.

— Он сказал, что ты влюбился в нее. Что ты не хочешь отпустить ее. Что ей нужно уйти, и раз ты не отступишь, мне нужно было это сделать.

— Она никуда не уйдет, — твердо говорю я.

— Коул… — шепчет она. — Пожалуйста… он заставил меня…

Я подношу руку и обхватываю ее горло, но не лишаю ее воздуха.

Она резко вдыхает. Я чувствую, как учащается ее пульс, и улыбаюсь.

— Я тот, о ком ты думаешь, когда он трахает тебя?

Она вздрагивает.

Я отстраняюсь.

— Потому что если это то, чего ты хочешь…

Я провожу пальцами по ее ключицам.

— Коул… пожалуйста… — умоляет она, и ее тело дрожит от нервозности.

Она должна бояться меня.

— У меня есть страховка, Селеста.

Ее глаза расширяются от удивления.

— На прошлой неделе, когда вы встретились с ним в отеле. В прошлом месяце, когда вы встретились за городом в том бревенчатом домике. У нас была сделка. Ты возвращаешься к ней?

Она быстро покачала головой.

— Хорошо. Теперь оставь в покое то, что принадлежит мне, или… — я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо. — Ты будешь выкрикивать мое имя. Но это будет не от удовольствия.

Я отстраняюсь.

— Поняла?

Она кивает.

— Скажи, что я поняла, Коул.

— Я понимаю, Коул, — она сглатывает.

— Хорошая девочка, — затем я поворачиваюсь и иду обратно вверх по лестнице.

Я вхожу в комнату Остин, закрываю дверь и запираю ее за собой.

Сняв джинсы, я заползаю на кровать и усаживаюсь на ее бедра. Она лежит на спине, повернув голову в сторону. Она полностью обнажена.

Я наклоняюсь и целую ее в шею. Она все еще пахнет сексом. Как и я. И мне это нравится.

— Милая.

— Хм? — она стонет, поворачивая голову, чтобы дать мне лучший доступ.

— Проснись, детка, — я просовываю руку между нашими телами и провожу ею по ее бритой киске.

— Нет… — она дышит. — Мне слишком больно.

Я хихикаю.

— Хочешь, я поцелую ее?

— Боже.

Она вздыхает.

Я прокладываю дорожку поцелуев по ее обнаженной груди, проникая в нее пальцем. Она хнычет.

Садясь, я располагаюсь между ее ног. Я поднимаю ее правую ногу и кладу ее на свое плечо, а затем наклоняюсь к ней, нежно целуя ее. Она приподнимает бедра с кровати. Ей нужно больше.

— Скажи мне, что ты хочешь меня.

— Я хочу тебя, Коул, — ее бедра снова подрагивают. — Пожалуйста.

Я улыбаюсь, а затем кусаю ее внутреннюю часть бедра. Она выкрикивает мое имя, когда мои зубы впиваются в ее безупречную кожу.

Когда я опускаю ее ногу, она задыхается. Я провожу пальцем по уже образовавшемуся синяку.

— Я собираюсь пометить тебя с головы до ног, милая.

И с этого момента она будет единственной, кто выкрикивает мое имя в этом доме.

ОСТИН

Следующая неделя прошла быстрее, чем, когда-либо. Между мной и Коулом все шло хорошо. Люди все еще смотрели на нас в коридоре, словно ожидая, что я дам ему пощечину или что он прижмет меня к своему шкафчику и поцелуется со мной. Он их не разочаровал. По школе ходили слухи о том, почему я дала ему пощечину. Слухи были далеки от правды, и у меня не хватало духу сказать им, что у них слабое воображение.

В пятницу после школы ребятам пришлось задержаться на тренировке, потому что у них предстояла соревнования по плаванию. Я помогла Коулу и отвезла Лилли на танцы, а потом к нему домой, после чего вернулась домой. Я только поднялась по лестнице в свою комнату, как услышала его голос.

— Файлы?

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть через перила, но никого не вижу. Но это определенно был мой отец. Что он здесь делает? Я думала, он уехал из города на несколько недель?

— У меня украли ноутбук…

Мой желудок опускается.

— Господи! — шипит мой отец. — А как же электронные письма?

— Они были удалены. Они не смогли бы их найти, если бы не обыскали жесткий диск.

— Ты уверен? — нервно спрашивает он. — Никто не крадет ноутбук просто так. Без причины, — огрызается он.

— Я уверен.

Я тихо спускаюсь по лестнице и выхожу через парадную дверь. Я прыгаю в машину и набираю номер Коула. Он не отвечает. Я звоню Дику. Ничего.

— Черт! Давайте же, ребята, — говорю я, мои колени подпрыгивают. Это очень плохо.