ГЛАВА 15

КОУЛ

Однажды я уже совершил ошибку, оставив ее наедине с Шелби. Я не собирался делать ее снова. Я слышал, как она говорила обо мне с Остин, когда мы были здесь в прошлый раз. Поэтому в этот раз я стою с ними на кухне, пока они сидят за столом, а Шелби снимает швы.

— Выглядит очень хорошо, — говорит ей Шелби, осматривая ее. — И шрамы будут минимальными.

Остин улыбается ей.

— Спасибо.

— Конечно, — говорит Шелби, отмахиваясь от ее благодарности и обнимая ее.

— Могу я воспользоваться твоей уборной? — спрашивает Остин, вставая.

Она кивает и показывает, где она находится.

Я прислоняюсь к кухонной стойке, когда Шелби снова входит. Ее улыбка исчезает с ее лица, когда ее глаза встречаются с моими. Она останавливается передо мной, скрестив руки на груди.

— Почему ты так с ней поступил?

Я не отвечаю.

Она вздыхает из-за моего молчания.

— Почему ты подходишь к ней так близко? Я видела видео, которое Дик выложил в сеть. Ты играешь с ней. Но вопрос в том, зачем?

— То, что я делаю с ней, тебя не касается, — решаю сказать я.

— Коул. — Она проводит рукой по волосам. — Ты не можешь так поступать с людьми.

— Я могу делать все, что захочу.

Она сжимает руки в кулаки по бокам, явно расстроенная. Я снова смотрю на нее немигающим взглядом, демонстрируя безразличие. У Шелби слишком большое сердцп. У меня его практически нет.

— Я видела новости. И что Джефф пропал. — Она меняет тему, ее глаза ищут в моих любые признаки того, что я имею отношение к его исчезновению. Она знает меня лучше, чем кто-либо. Я — стена. Она прикрывает меня спиной и нервно смеется.

— Это должно прекратиться, Коул.

— Ты собираешься остановить меня?

Она снова поворачивается ко мне лицом.

— Это серьезно! Это твоя жизнь!

Я отворачиваюсь от нее, так как чувство вины начинает пожирать меня. Жизнь, которой я не должен жить.

— Коул. — Она смягчает свой голос. — Это была не твоя вина.

Я напрягаюсь. Никто не говорит со мной о том, что произошло в ту ночь, когда я убил трех друзей. Они знают, что я никогда не переступаю эту черту, но Шелби не волнуют чужие границы.

— Ты не можешь исправить все ошибки в мире. Илай бы понял. Это был несчастный случай. Это могло случиться с любым из нас.

— Мы оба знаем, что он заслужил это, — прорычал я, сосредоточившись на Джеффе, а не на своих друзьях.

— Господи. — Она тихо шипит, понимая, что я только что признался в убийстве Джеффа. — Кто еще знает?

Я зажимаю рот. Она отводит от меня взгляд.

— Дик был замешан?

Я смотрю на ее затылок, отказываясь поддаться желанию посмотреть на пол. Я не отвечу на ее вопрос, но и не дам ей повода для предположений.

Из-за моего молчания она снова поворачивается ко мне лицом, и в ее нежно-голубых глазах появляются слезы. Она тянется ко мне, ее руки обхватывают мои плечи, и ее глаза встречаются с моими.

— Он нужен мне, Коул. Ты не можешь забрать его у меня. Ты понимаешь?

Мои глаза ищут ее, по ее щеке скатывается слеза. И моя грудь сжимается при мысли о потере Дика. Мы с ним, безусловно, самые близкие. Он, Илай и я были неразлучны. Он должен был быть с нами в тот вечер. Но планы изменились, и в итоге он не поехал с нами. Возможно, это спасло ему жизнь.

— Спасибо тебе еще раз… — Голос Остин прерывается, когда она входит в кухню. Шелби отпускает меня и быстро поворачивается к нам спиной, вытирая слезы с лица.

Остин подходит ко мне и внимательно наблюдает за мной, вероятно, гадая, что, черт возьми, происходит между нами. Но я бросаю на нее холодный взгляд. Я не должен ей ничего объяснять.

— В любое время, — весело говорит Шелби. Ее слезы исчезли. На ее лице улыбка.

_________________________________

Тишина в машине густая, как туман, трудно дышать. Глотать. Мои руки сжимают в кулаки руль и рычаг переключения передач.

Остин сидит рядом со мной, и я чувствую, как ее гнев на меня сходит с ее плеч. Она в замешательстве от того, что увидела между мной и Шелби. Возможно, она думает, что я играю с ней — трахаю ее и других тоже. И я не скажу ей обратного. То, что я делаю, не ее дело. Так же, как и Шелби.

Ее телефон включается, и она смотрит на него.

— Отлично, — бормочет она.

— Что? — спрашиваю я, не в силах сдержаться.

Она набирает быстрый ответ, а затем бросает телефон обратно на колени, но продолжает молчать.

— Что, Остин? — рычу я.

— Это была Селеста, — отвечает она.

— И?

— Завтра мой отец возвращается домой. Он хочет устроить семейный ужин.

И точно так же мое напряженное тело расслабляется. Я улыбаюсь.

— Во сколько?

Она поворачивает голову и смотрит на меня.

— А что? — спрашивает она, глядя на меня скептически. — У тебя уже есть планы на меня? — огрызается она, злясь на меня. Игнорируя ее вопрос, я хватаю ее левую руку и подношу к губам, чтобы поцеловать костяшки пальцев.

— Я просто собираюсь поужинать со своей девушкой и ее отцом.

Она вырывает свою руку из моего захвата, и это напоминает мне о том, как я поцеловал ее возле церкви, и как настороженно она отнеслась ко мне тогда. Она знала, что у меня есть скрытые мотивы. Я и сейчас знаю.

— Во — первых, ты не мой парень. А во — вторых, зачем?

— Мне обязательно иметь причину?

— Да! Я же вижу по твоему лицу, ты просто хочешь его разозлить, — говорит она совершенно искренне.

— Что в этом плохого? Только не говори мне, что тебе не все равно, если он разозлится? Я уже знаю, что ты тоже ненавидишь этого человека.

— Да. — Она смотрит вниз на свои руки на коленях. — Но если он разозлится на меня, он может отправить меня обратно.

Я быстро смотрю на нее, удивленный ее словами. Мы не делимся личной информацией, потому что я не рассказываю о себе и потому что мне не интересно знать о ней. Может быть, мне стоит… Но потом я вспоминаю, что Селеста рассказала мне о том, что она не считала себя в безопасности и что я оказал на нее хорошее влияние. И моя грудь сжимается. Я убийца. Зло. Что они могут сделать, что может быть хуже этого?

— Селеста не позвонила бы ему отправить тебя обратно, — говорю я ей. Она бы боролась за то, чтобы она осталась здесь. Потому что, если бы дело дошло до этого, я бы заставил Селесту сделать так, чтобы это произошло. Как она сказала, я всегда получаю то, что хочу. И очень жаль для Остин, что в данный момент это она.

К тому же, у меня все еще есть несколько козырей в рукаве. Которые заставят ее отца сделать все, что я захочу. В том числе и отдать ее мне.

Она смотрит прямо перед собой и испускает длинный вздох.

— Я скажу Селесте, что ты приедешь, — говорит она и снова берет трубку.

Я смотрю вперед, пока везу ее домой, задаваясь вопросом, что с ней случилось, что она предпочитает остаться здесь с дьяволом, чем вернуться домой к маме и маминому парню. Какая-то часть меня хочет знать. Другая просто не хочет признавать это.

Потому что мне все равно.

Мне все равно.

ОСТИН

Следующий день был таким же, как и все остальные дни. Коул заехал за мной. Мы высадили Лилли, а потом пошли в школу. И снова он ничего мне не сказал, но поцеловал меня перед уроками и обязательно положил на меня руки. Я не оттолкнула его.

Его слова и взгляды такие холодные, но, когда он прикасается ко мне, он горяч как огонь. Это не имеет никакого смысла. И он начинает лезть мне в голову. Наши препирательства туда-сюда. То, как мне нравится, что он прикасается ко мне. То, как он ведет себя с Лилли. Он думает об этой маленькой девочке всегда. И каждый раз, когда я вижу, как он целует ее на прощание, когда мы провожаем ее в школу, у меня щемит в груди. Я хочу спросить, почему он делает для нее все, но не могу найти слов. И я знаю, что он проигнорирует меня. Коул хорош в этом, и это сводит меня с ума!

У меня было не так много парней. Я встречалась только с Мартином, и он был совсем не похож на Коула. Такой мрачный. Такой замкнутый. Что-то в нем заставляет меня гадать. Заставляет меня гадать, что с ним случилось, что сделало его таким в столь юном возрасте.

Коул протягивает руку и берет жареную картошку с моей тарелки, намазывая ее кетчупом, пока мы сидим в кафетерии.

— Сегодня у нас командное собрание, — говорит ему Дик.

— Я знаю. Я получил сообщение. — Коул кивает, глядя вниз на свой телефон.

— Эй, мы сегодня идем в кино. Вы, ребята, хотите пойти? — спрашивает Бекки, воруя картошку с моей тарелки. Такими темпами я ничего не получу.

— Не могу, — говорю я через полный рот чизбургера. — Мы ужинаем с моим отцом и мачехой.

Дик пытается притянуть ее к себе для поцелуя, но она отталкивает его. Шейн и Беннетт слишком заняты своими телефонами, но Киллан встает, бросает на Коула ненавидящий взгляд и уходит. Коул полностью игнорирует его.

— Знакомство с родителями, да? — Бекки улыбается. — Все становится серьезным.

Я подавилась чизбургером, а Дик фыркнул.

— Я знал ее отца задолго до того, как начал трахать ее, — категорично отвечает Коул. Бекки задыхается, а Дик хихикает, как будто то, что он сказал, на самом деле смешно. Я закатываю глаза.

Он может быть таким мудаком.

Когда мы выходим из столовой, я останавливаюсь возле его шкафчика.

— Что случилось между тобой и Килланом? — спрашиваю я.

Он смотрит на меня короткую секунду, а затем начинает копаться в своем шкафчике.

— Переходим на личности? Не думал, что мы это делаем.

Я фыркнула.

— Похоже, ты действительно переходишь на личности со мной.

Он закрывает свой шкафчик и закидывает руку мне на плечи, провожая меня в мой класс. Я замечаю людей, которые смотрят на нас, когда они проходят мимо, но я не обращаю на них внимания.

— Не о чем беспокоиться, — говорит он.

— Мне начинает казаться, что он представляет большую угрозу для моей жизни, чем Дик, — говорю я и нервно смеюсь. По крайней мере, теперь Бекки занимает все его внимание.

Он перестает идти и поворачивается ко мне лицом. Мы стоим посреди коридора, и он смотрит мне в лицо без всяких эмоций. Он поднимает правую руку и убирает прядь волос мне за ухо. Затем его пальцы опускаются ниже и проводят по моему засосу, который я прикрыла. И страх ползет по моему позвоночнику.