ГЛАВА 13

КОУЛ

— Что…за… херня. — рычит Киллан, лежа на полу в клубе.

Дик стоит рядом со мной, согнувшись в талии, и смеется над его задницей, пока Киллан трясется от электрошокера, которым его только что ударила Остин.

Я просто стою здесь и думаю, что, возможно, это была плохая идея. Если она не убьет себя, она убьет одного из нас.

— Что это было? — спрашивает она, поворачиваясь лицом к нам с Диком.

— Ты только что ударила его по яйцам, — говорит ей Дик, все еще смеясь.

— Что? — Она задыхается, широко раскрыв глаза. — Зачем ты дал мне электрошокер? — огрызается она.

— Вставай, парень. Пошли, — говорит Беннетт, хватая его за руку, Дик смотрит на меня.

— Я собираюсь оставить у нее пистолет, — говорит он, шутя, и моя челюсть сжалась, Киллан все еще лежит, но его перестало трясти. Это плюс.

— Какого хрена я вообще здесь? — требует она, и никто ей не отвечает.

— Пойдем, — говорит Беннетт, протягивая руку Киллану.

Он поднимается на ноги, сжимая руки в кулаки. Он дышит тяжело, и он смотрит на ее затылок. Он хватает ее за плечо и разворачивает, а затем прижимает спиной к стене. Ее голова ударяется о стену, и глаза закрываются на короткую секунду.

— Сука! — кричит он, когда его рука обхватывает ее горло.

Я подбегаю к нему и оттаскиваю его от нее. Она глубоко вдыхает, как только он отпускает ее горло.

Дик хватает Киллана за воротник.

— Эй, парень. Это была моя вина, — говорит он ему.

— Она, блядь, ударила меня электрошокером! — кричит он, указывая на нее.

Я встаю между ними, загораживая ее.

— Никогда больше не трогай ее, — говорю я, и удивляюсь, насколько спокойный у меня голос. Потому что я собираюсь оторвать его гребаную голову.

— Пошел ты нахуй, Коул! — кричит он. — И твоя новая шлюха!

Я отпихиваю Дика с дороги и врезаю кулаком в нос Киллана. Его голова откидывается назад.

— Блять! — Киллан закрывает лицо руками, поэтому его голос звучит приглушенно.

— Добавь это к той отметке, которую я поставил тебе на днях.

— Коул, — рычит мне в лицо Дик. Его руки хватают мою рубашку. — Иди домой, — говорит он мне.

Я качаю головой.

— Нет…

— Иди домой, Коул! — Он выкрикивает мое имя. Я смотрю через его плечо на Киллана. Кровь льется из его носа на белую пуговицу. — Коул? — кричит Дик, слегка встряхивая меня. Мои глаза наконец встречаются с его глазами.

— Отвези Остин домой, — приказывает он мне. Его голубые глаза сверлят меня.

Он отпускает меня, и я стою там, сжимая руки в кулаки и тяжело дыша. Он отходит от меня, и Киллан улыбается. Кровь стекает по его носу и губам.

— Все под контролем, да?

Я делаю шаг к нему, но Дик врезает черный рюкзак на шнурке мне в грудь. Он снова полон предметов.

— Иди домой, — повторяет он.

Я поворачиваюсь, и мои глаза находят Остин. Она по-прежнему стоит у стены, и я вижу, как ее тело физически содрогается. И я понимаю, что пора уходить. Я подхожу к ней и хватаю ее за руку, без лишних слов вытаскивая ее из клуба.

Она падает на пассажирское сиденье, а я сажусь, завожу машину и уезжаю по гравийной дороге.

— Ты в порядке? — спрашиваю я ее, как только мы выезжаем на тротуар.

— Как будто тебе не все равно. — Ее голос грубый, и я знаю, что это из-за руки Киллана, обхватившей ее горло.

Моя левая рука вцепилась в руль.

— Я не знал…

— Просто остановись, Коул, — кричит она, прерывая меня. — Хватит делать вид, что тебе не все равно! — Она сжимает руки в кулаки на коленях.

Я закрываю рот, потому что она права. Спросив, все ли с ней в порядке, я подразумеваю, что мне не все равно на нее. А мне как раз таки абсолютно все равно.

Когда я переключаю машину, мои потрескавшиеся костяшки пальцев напоминают мне, что это так. Иначе я бы не ударил своего друга из-за девушки. Второй раз за столько дней.

От этой мысли мой желудок сжимается.

Я въезжаю на ее подъездную дорожку и останавливаюсь. Она не произнесла ни слова за пятнадцать минут. Она печатала на своем телефоне. Я открыл рот, чтобы спросить ее, кто это, сотни раз, но так и не смог. У меня такое чувство, что я все равно знаю, кто это. Она потянулась к двери.

— Остин…?

Она выходит и захлопывает дверь, прежде чем я успеваю сказать что-то еще. Я сажусь, провожу рукой по волосам в расстройстве. Затем я ставлю машину на передачу и, визжа шинами, объезжаю подъездную дорожку, чтобы отправиться домой.

Я вхожу в тихий дом и поднимаюсь в свою комнату. Как только дверь закрывается, звонит мой телефон.

— Алло?

— Привет, чувак, — приветствует меня Дик. — Я просто хотел извиниться. Ты же знаешь, что я просто подкалывал ее, верно? Я не собирался ее трогать.

— Да, — говорю я, выпуская длинный вздох. Я не остановил его, потому что мне нравилось выражение страха в ее глазах. То, как она смотрела на меня в поисках помощи. Я хотел, чтобы она знала, что она сама по себе. Посмотреть, что она будет делать. Будет ли она бороться.

— Киллан ушел, — говорит он, привлекая мое внимание.

— Ушел как?

— Типа поднял руки вверх, сказал, что пошли мы все, и ушел.

Хорошо.

— Да пошел он! Он дерьмом меня поливает, и я устал от этого.

Он начинает смеяться.

— Ты должен признать, что это дерьмо было забавным.

Я хмыкаю. И его смех стихает.

— Мы дадим всему неделю. Посмотрим, утихнет ли это.

— Звучит неплохо, — говорю я, и мы вешаем трубку.

Я снимаю теннисные туфли, рубашку и джинсы. Затем я подхожу к своему комоду и достаю шорты для плавания. Я надеваю их, беру полотенце и спускаюсь вниз к бассейну.

Ночной воздух прохладный, но звезды уже погасли. Я ныряю в бассейн, и хлорка обжигает порезы на костяшках пальцев. Выныривая, я плаваю на воде.

Когда я остаюсь наедине со своими мыслями, воспоминания пытаются утянуть меня под воду. И это не только мои друзья, но и моя мама. Боже, как же я по ней скучаю. Каждый раз, когда я смотрю на Лилли, я вижу ее. Я чувствую ее. Я думаю, поэтому мой отец так ненавидит свою дочь. Но это не вина Лилли. Она не просила, чтобы ее рождали, не простоа мать, которая умерла.

Я ныряю под воду, отталкиваюсь от стенки бассейна и плыву. Мое плечо ноет. Четыре месяца физиотерапии помогли ему, но ничто его не обезболивает. Сломаные ребра и коллапс легкого зажили отлично, но плечо всегда будет напоминать о том, что ошибка стоила мне трех жизней. Трех лучших друзей. У меня в телефоне до сих пор есть их номера. Их последние сообщения. Иногда, когда я остаюсь один, я читаю их, как будто они только что отправили их мне.

От этого у меня сводит живот и сдавливает грудь.

— Мэддокс! — кричу я. — Мэддокс! Ну же, парень. — Я опускаюсь на колени над его окровавленным лицом, когда он лежит посреди улицы. Я ощупываю его шею в поисках признаков жизни.

— Коул? — Меня зовут сзади.

Я подбегаю к Илаю. Он сидит в канаве, кашляя. Кровь течет по его рту, заливая рубашку.

— Держись. Помощь уже идет, — говорю я, хватаясь за плечо.

— Он мертв, не так ли? — спрашивает он, глядя на Мэддокса. Я не могу ответить. Не могу заставить себя произнести эти слова.

— Где Лэнден? — спрашиваю я. Оглянувшись, я вижу перевернутую машину посреди дороги впереди нас. Разбитое стекло и пивные банки усеивают тротуар. Передняя часть отсутствует. Верхняя часть помята от удара о камни. Илай снова начинает кашлять, и кровь вытекает у него изо рта.

— Коул. — хрипит он. — Пожалуйста, не дай мне умереть.

Моя и без того тесная грудь сжимается еще больше, и я с трудом перевожу дыхание.

— Ты не умрешь, — обещаю я ему.

Его большие карие глаза встречаются с моими.

— Пожалуйста…

Я проплываю десять кругов. Мои мышцы болят, и я тяжело дышу. Думаю, я достаточно вымотался, чтобы лечь спать. У меня проблемы с засыпанием по ночам. Чаще всего я забираюсь в постель к Лилли. Она помогает успокоить моих демонов.

Я вылезаю из бассейна и хватаю полотенце, вытирая лицо.

— Дик? — удивленно спрашиваю я, когда замечаю его. Он подходит ко мне с заднего крыльца. — Что ты здесь делаешь?

— Я звонил тебе.

— Мой телефон наверху. В чем дело?

— У нас проблема.

Я вздохнул.

— Что теперь?

Он протягивает свой телефон, и я прищуриваюсь, чтобы посмотреть на картинку, которую он мне показывает. На ней изображен парень по имени Нейт Вакс, пьющий из бочонка.

— Я не… — Мои глаза сужаются на фотографии, когда я смотрю мимо него и вижу двух девушек, стоящих на заднем плане. Обе смеются с напитками в руках. Это Остин и блондинка.

— Бекки, — рычу я.

— Они на вечеринке. — Он кивает головой.

— Я сказала ей, что она не может идти, — огрызаюсь я.

Она не понимает, как все устроено в этом городе. Парни увидят ее на вечеринке без меня, и они будут удивляться, почему я не пошел с ней. Они начнут думать, что я ее бросил. Что она свободна. Тогда они сделают свой ход. И это просто не сработает со мной. Она моя. С тех пор, как я положил на нее глаз. Даже если она предпочитает этого не признавать.

— Ну… — Я оглядываюсь на него. — Похоже, мы идем на вечеринку.

Он улыбается.

ОСТИН

— Я так рада, что ты смогла прийти, — говорит Бекки, сталкивая свою красный стакан Solo с моей.

— Я тоже. — Я опрокидываю стакан делая большой глоток. Это уже третья, и у меня чертовски хороший кайф. Кто-то может даже сказать, что я пьяна.

Как только Коул высадил меня у дома, я переоделась, прыгнула в машину и уехала. Сегодня вечер пятницы, и мне чертовски нужно было выпить после того, что случилось с парнями. Я опозорилась и ударила Киллана. И я начала драку. Даже я знаю, что девушка, которая затевает драку между друзьями, никогда не бывает хорошей.

Если они не хотели моей смерти раньше, то теперь уж точно хотят.

Я беру еще один стакан. Мой телефон жужжит в кармане, но я игнорирую его, потому что не хочу ни с кем разговаривать в данный момент. Возможно, это Селеста. Я даже не сказал ей, что уезжаю. Я даже не уверен, что она была в доме.

— Я ухожу, — объявляет Бекки, вставая с дивана в гостиной в доме родителей какого-то богатого парня. — Давай сделаем несколько снимков. Она улыбается мне. — Я видела несколько бутылок водки.

Я встаю, и комната слегка покачивается.

— Ты меня уговорила.

Мы пробираемся через людей и проходим на кухню. За кухонным островом стоит парень, которому на вид больше двадцати одного года, с пирсингом на губах и оттопыренными ушами. Он напоминает мне Мартина, и мне интересно, думает ли он когда-нибудь обо мне. До сих пор он ни разу не приходил мне в голову.