ГЛАВА 18

Кора прошла вдоль Леты к месту, где она пересекалась со Стикс. Было странно стоять возле легендарных вод, она много слышала о них. Деметра рассказывала ей истории о богах и героях, которые клялись у вод Стикс.

Она представляла это место роскошным, где могли стоять только достойные. Но на самом деле тут было холодно и мокро.

В отличие от Леты, Стикс не журчала криками или воплями. Кипящие воды были просто водой, хоть она хорошо помнила истории. Это была река ненависти, и ее воды были ядовитее всего на земле. Но через эту реку души переправляли, когда они хотели перейти к следующей стадии смертного существования.

Душа была хрупкой, но смертные были одарены ею. Она видела, как они с надеждой смотрели на воду. Они желали получить покой на полях Элизия, где были все герои. Или надеялись на Асфоделевые луга, то место было не таким чудесным, но и не худшим. Нечто среднее устраивало многих смертных.

Никто не хотел в поля Скорби, хоть ей казалось, что некоторые туда попадут. Если они не захотят забывать с водами Леты, то, может, они захотят провести остаток существования в скорби.

Она сжала монеты в пальцах. Их было мало, так что придется выбирать мудро. Не все были достойны попадания в поля Элизия или даже Асфоделевые луга. Некоторые заслуживали оставаться на берегах.

Кора не знала, как выбрать.

Все духи сгрудились на берегах, смотрели большими глазами на паромщика, медленно плывущего к ним. Харон стоял на деревянной лодке крепкими ногами, сжимал худыми руками палку, которую все погружал в воды и толкал лодку вперед. Кора со своего места не видела деталей, только то, что он выглядел зловеще и напоминал скелет.

Она не должна была сосредотачиваться на нем. Вместо этого она должна была смотреть на голубых духов, которые хотели что-нибудь вместо вечности ожидания. Они не хотели больше, они заслужили больше, чем то, что Аид давал им.

Монеты впились в ее ладони, она сделала пару шагов ближе. Кора надеялась, что кто-нибудь заметит, что она следит за ними, и подойдет. Она не знала, было ли умно идти в толпу отчаянных душ с ограниченным количеством монет в руках.

Что они сделают? Порвут на куски, впиваясь руками?

Она напомнила себе, что одолела бога смерти. Но растения не были оружием против голодных душ, которых не могло коснуться ничто живое.

Вдруг задрожав от страха, Кора опустила руки. Холодный мокрый нос прижался к ее пальцам, и она, не думая, похлопала собаку, которая пыталась утешить ее. Кора всегда любила собак. Их много бродило вокруг ее дома.

Еще нос прижался к другой ее ладони, а третий подтолкнул ее в спину.

Она гладила не простую собаку, а пса Аида.

Она посмотрела на слюнявого зверя за собой. Цербер. Страж Царства мертвых, существо, которое порвало бы любого, кто попытался бы войти без разрешения Аида. Она слышала тысячи историй об ужасах, которые мог творить этот зверь.

Люди боялись волков, но этого пса они должны были бояться сильнее.

Вот только он свесил все три языка, сел на землю, будто улыбаясь. Его глаза были теплыми, а взгляд — добрым, а не как у зверя, который порвал бы ее на куски, если бы получил шанс.

Это не было чудовище, как говорила ее мама. И, похоже, мама ошибалась насчет многого в Подземном мире.

Вздохнув. Кора повернулась и опустилась на колени перед собакой.

— Привет, малыш. Прости, что испугалась тебя в нашу первую встречу.

Хвост Цербера застучал по черному песку. Звук был как удары в барабан толстой палкой. Земля дрожала от силы его счастья.

Кора приподняла бровь, глядя на зверя.

— А ты вовсе не страшный. Ты просто большой ребенок, да?

Его хвост застучал быстрее, словно он понимал ее слова.

Кора не удивилась бы, если бы он мог. Это был не просто пес из мира смертных. Это было волшебное существо, чьи родители были легендами. Он вполне мог понимать каждое ее слово.

Она медленно подняла дрожащие ладони.

— Можно тебя погладить?

Цербер не хотел ждать ласки. Две головы нырнули под ее ладони, и он стал тереться об ее руки. Его глаза закатились, ему нравились ее прикосновения.

— Ты просто ребенок, да? — она почесала его за ушами, и его правая лапа застучала по земле.

Средняя голова смотрела на нее большими умными глазами. Они были огромными, детскими, и ее сердце разбивалось от этого.

— Прости, у меня только две руки.

Он протяжно заскулил.

Жуткий зверь, который охранял врата Царства мертвых, любил, когда его чесали все, кто не боялся его коснуться. Кора видела в этом смысл. Вряд ли его часто трогали. А все порой нуждались в объятиях.

Она посмотрела на его зубы.

— Только не кусай меня. Я прошу только этого.

Цербер будто кивнул, а потом придвинулся по земле ближе к ней, виляя хвостом. Кора склонилась и обвила руками его большие плечи, притянула его к своему сердцу так близко, что ощущала грохот его сердца ключицами. Цербер вздохнул и опустил три головы на ее спину.

Кора не думала о нимфах и океанидах, которые постоянно касались ее. Она забыла об этом, пока Цербер не опустил головы на нее. Она вдруг вспомнила, как нуждалась в физическом контакте.

Как и все нимфы.

— Спасибо, — прошептала она в шею Цербера. — Теперь мне лучше.

Его хвост стукнул еще пару раз, и пес заерзал в ее объятиях. Он не боролся, но намекал, что хотел бы, чтобы его отпустили. Она с неохотой отпустила его мускулистое тело.

Цербер побежал по песку, лая, как безумный, на души, ждущие прибытия Харона. Духи убегали от жуткого зверя, становились в очередь, толкаясь.

Харон сошел с парома, но не смотрел на души. Он глядел на нее.

Он был больше похож на скелет, чем она думала. Но его худые руки были сильными, и когда он указал на нее тонким пальцем, она знала, что другого выхода не было. Она должна была выяснить, чего он хотел.

Кора прошла по песку. Она посмотрела на свои босые ступни и поняла со смущением, что край ее одеяния все еще был заправлен за пояс. Она выглядела, наверное, как проказница, которая попала в Царство мертвых без разрешения.

Пальцы ее ног коснулись потертого дерева пристани. Доски заскрипели под ее весом, она прошла по ним и встала перед паромщиком. Души шептались, пока она шла мимо них. Их голубое сияние тускнело, когда она была близко. Словно они отодвигались в страхе. Они не должны были ее бояться, но эти знания придали ей храбрости. Она подняла голову и посмотрела в его глаза смелее, чем ощущала себя.

Его глаза пылали синим огнем на лице, похожем на скелет. Его голова была лысой, глаза впали во тьму черепа, лоб бросал на них тень.

— Здравствуй, моя королева, — сказал он.

Низкий голос звучал гулко, хотя он не говорил громко. Может, он не мог говорить тихо после лет криков на смертные души.

— Здравствуй, — ее голос был чуть громче шепота. — Ты — Харон?

— Паромщик, — он поклонился, вытянув руку в вежливом жесте. — Я несу души к их последнему пристанищу.

Она оглянулась на ждущих смертных. Они уже вели себя терпеливо, смотрели на Цербера, который стоял за ней, скалясь. Видимо, его жуткие зубы могли касаться духов.

Кора глубоко вдохнула и шагнула к паромщику. Может, она все-таки могла помочь нескольким душам, не попав в их толпу.

— Я бы хотела заплатить за нескольких смертных, чьи семьи не позаботились о них.

Лицо Харона смягчилось.

— Моя королева, какими деньгами ты заплатишь за них? Я принимаю только монеты смертных.

Она протянула руку и бросила монеты на его ладонь. Их было всего десять, хватало на пятерых духов.

— Этого мало, но хоть нескольким хватит.

Он смотрел на монеты большими глазами. Его рот медленно открылся, и он посмотрел на нее с потрясением, затуманившим его взгляд.

— Где ты это взяла?

— Выиграла ставку, — она пожала плечами.

Он еще раз посмотрел на монеты на своей ладони и безумно улыбнулся.

— Выиграла у Танатоса? Или Гекаты?

Ее щеки вспыхнули от смущения.

— У Танатоса.

— Впечатляет, моя королева. Очень впечатляет, — он убрал монеты в карман и указал на души за ней. — Кого выбираешь?

Она хотела знать, как принять решение. Их судьбы будут вечно в ее руках, хотя она могла попытаться выиграть еще несколько раз. Но теперь Танатос знал, что она умела, и ей казалось, что одолеть его снова будет не так просто.

Вздохнув, Кора повернулась к душам, ждущим на пляже, попыталась увидеть их сердца. Кем они были в жизни?

Она могла говорить с ними? Смертные хорошо врали, так что разговор казался плохим планом. Они могли сказать все, что она хотела услышать, только бы попасть в лодку.

Она отошла на шаг от Харона к Церберу. Кора шепнула уголком рта:

— Ты знаешь, как это делать?

Он посмотрел на нее, не впечатленный.

Видимо, он не знал.

Кусая губу, кора глубоко вдохнула и попыталась думать как богиня. Что сделала бы ее мама? Но к ней пришла не сила ее матери.

Вместо этого тьма в глубине ее груди подняла голову. Она отчаянно боялась той тьмы. Она не хотела становиться тем чудовищем, потому что та сила просила ее творить ужасное.

Тьма уверенно раскрыла в ее разуме темные крылья. Нужно было только отпустить, принять, что это была ее сила, как она сделала, когда люди портили храм Артемиды. Как она сделала, зная, что тем зверям нужно было жить, а тех людей нужно было обменять на их жизни.

Кора перестала сдерживаться, и магия потекла из ее тела волной, лишив ее дыхания, устремилась по ее венам. Она едва дышала, но то, что она чувствовала, было правдой.

Сила в ней была не простой той, что могла убивать растения и поднимать из мертвых. Ее всю жизнь лишали этой силы.

Духи на берегу вдруг перестали быть голубыми сгустками тумана и жизни. Теперь она видела, какими они были в жизни. Мужчина в конце очереди был пьяницей, любил бить жену. Женщина впереди утопила ребенка, потому что боялась того, что подумает мама, когда узнает. Ребенок, который почти задевал пальцами ног воду Стикс, был убит лошадью, когда сам убежал в поля.

Она снова и снова видела их души и прошлое. Она знала их ошибки. Их ненависть. Все, что они сделали, что обрекло их на гибель.