Алек уже открывает рот, видимо, намереваясь извиниться, но его перебивает возникшая рядом женщина.

— Какие голубки, — улыбается она, проходя мимо нас в обнимку с бородатым мужчиной. Алек любезно благодарит знакомых, а я стою как истукан и краснею, провожая их взглядом. Алек прыскает, заметив мою сконфуженность.

— Говорил же, ты ко мне неравнодушна, Грин. — Самодовольство из него так и прет.

— Брось, я от любой мелочи краснею. — Смахиваю волосы через плечо. Музыка сменяется, и мы, стараясь за ней поспеть, прибавляем темп. Он обнимает меня за талию так, что моя спина прижата к его груди, а его голова устроилась на моем плече, и мы неуклюже покачиваемся в такт музыке.

— Алек, что ты делаешь? — спрашиваю с подозрением. В ответ он дует мне в ухо, и я, вскрикиваю, уворачиваясь от щекотки.

Вот же негодяй.

— Я отойду на минутку, — закатываю глаза. — Сильно не скучай.

Пару раз спрашиваю дорогу, прежде чем удается найти уборную — роскошная комната. Из большого окна открывается вид на площадку с гостями, а еще виден кусочек потемневшего неба. Раковины отделаны мрамором, а вместо обычного крана здесь миниатюрные водопады; выглядит круто. Надо попросить маму установить такие же дома. Глядя в зеркале на свое раскрасневшееся лицо, я достаю телефон: узнаю у Вайолет, как танцевать.

Подруга поднимает трубку после трех гудков.

— Нэшвильский банк спермы. Вы выжимаете, мы замораживаем. Чем могу вам помочь?

Прыскаю. Обожаю нашу традицию.

— Привет, Вайолет. Круто придумала.

— Не буду скромничать, я тоже в восторге от этого приветствия, — довольно соглашается подруга. — Кстати говоря, чего звонишь? Ты же должна зажигать на вечеринке.

— Ага. Как раз сейчас в туалете.

— А почему кексика своего не окучиваешь?

— Кексика?

— Алека Уайлда, кого ж еще. Заставь его сделать первый шаг.

— Я хотела только спросить… как танцевать, ну знаешь, чтобы выглядело красиво, ты ведь умеешь. — Я хмурюсь себе в зеркале. — А то у нас с Алеком как-то не выходит.

Уверена, подруга поможет: почти шесть лет вместе со своей мамой она брала уроки бальных танцев. Да, не по своему желанию, и в тринадцать лет она их бросила, но должно же было хоть что-то запомниться.

— Танцевать легко. Просто придерживайтесь линии вальса: ты делаешь шаг влево, он — вправо, а руки занимают привычную позицию, понятно? — уточняет она. — Выглядит красиво и выполнять несложно. Можешь еще покружиться или даже сделать наклон, а Алек в этот момент удерживает тебя за талию. Ничего сложного. Попробуйте.

— Да, вроде все выполнимо.

— А теперь бегом к парню.

— Ага, спасибо. Созвонимся еще.

Сую телефон обратно в клатч и спешно выхожу из комнаты, желая скорее показать Алеку движения. Однако ступив на танцплощадку, обнаруживаю парня в компании.

Какая-то женщина строит ему глазки.

Алек явно чувствует себя не в своей тарелке, неловко от нее отстраняется и трет шею. Похоже, нигде ему нет покоя. К слову, платье женщине совсем не к лицу.

— Привет, сладкий, — воркую я и становлюсь возле парня.

Словно мы пара.

Алек слету смекает, чего я добиваюсь, и обвивает меня за талию.

— А это кто? — Я поворачиваюсь к незнакомке и натянуто ей улыбаюсь, она нехотя отвечает тем же. Кажется, Алеку не по вкусу любительницы помоложе, вот и славно. И все-таки странная ситуация. Женщине явно за тридцать, темные волосы, глаза в дымчатом макияже.

— Я Меган. — отвечает брюнетка. — Прошу меня извинить, пойду возьму выпить. Приятно было познакомиться.

И на этом она смывается. Я поворачиваюсь к Алеку и дергаю бровью.

— Так значит, предпочитаешь постарше?

— Перестань. Это ужас какой-то. Я теперь не усну.

— Да ладно. — Хватаю его за руку и тяну обратно на танцпол. — Пошли танцевать. Я позвонила Ви, и она объяснила, что нужно делать.

Мы возвращаемся к танцующим. Алек смотрит на меня с сомнением и все же берет за руку, вставая в позицию.

— Хорошо, значит так. Ты делаешь шаг вправо, а я влево, — учу я. — Три-два-один, поехали.

Я двигаюсь в свое лево, а Алек в свое право, прижимая мою руку к своей груди — неудобно, но терпимо. Он ухмыляется и снова подталкивает меня покрутиться — кажется, это доставляет ему удовольствие.

— Неплохо, — выдыхаю. — Теперь наклон. Положи руку мне на лопатку, и я сделаю прогиб назад.

Он слушается, и я начинаю наклоняться. Вообще-то с доверием у меня беда, но сейчас, назовем это шестым чувством, я уверена — Алек меня удержит.

— Очень хорошо! — звучит чей-то одобрительный голос.

Бам.

— Ай, Алек, ты чего? — ворчу я, отряхивая платье, пока Алек с виноватым видом протягивает руку. Пятая точка болит ужасно, а все дурацкий деревянный пол.

— Прости, Фиона напугала меня. — Кажется, ему искренне жаль, хотя в голосе звучат веселые нотки. Я поднимаюсь, опираясь на его руку, и встречаюсь глазами с Фионой. «Ой», — произносит она одними губами и под руку с Мэри осторожно подходит к нам. Именно такой я себе ее и представляла; она даже лучше. Высокая, выше Мэри, и с уверенной походкой — наверное, только в армии можно научиться так вышагивать. Ее темная, точно патока, кожа безупречна, разве что на правой брови имеется синий пирсинг. Она широко улыбается, и в глазах горит любопытство. Восхитительнейшая женщина.

— Давай сделаем перерыв в танцах. — Алек трет шею, не замечая, что мне и так не до этого. — Как-то не особо у нас выходит.

— Согласна, — рассеянно киваю. Меня вдруг охватывает мандраж от встречи с этой женщиной. Что, если я ей не понравлюсь? А ведь Алек так высоко ценит ее мнение.

— Алек, — начинает Фиона, останавливаясь перед нами. На секунду кажется, что она на что-то сердита, но тут ее губы растягиваются в улыбке, и она притягивает его к себе, сдержанно обнимая. — Я соскучилась.

— Я тоже, — усмехается Алек, отстраняясь.

— Очень хорошо, значит не успел меня забыть и сможешь продемонстрировать хорошие манеры. — Фиона укоризненно приподнимает бровь. — Не хочешь познакомить меня со своей подругой?

Наконец она переводит заинтересованный взгляд на меня.

— А да, точно. — Алек трясет головой. — Райли, это моя будущая мачеха Фиона. Фиона, это моя Райли — то есть просто Райли.

— Рада с вами познакомиться. Вечеринка супер.

— Взаимно. Много о тебе слышала, — вежливо отвечает Фиона и обводит рукой вокруг. — К сожалению, моей заслуги тут нет. За вечеринки у нас отвечает Мэри, а я просто прихожу поесть.

Фиона улыбается через плечо свой будущей супруге, глаза сияют радостью.

Позади нас блеск и шик торжества как бы замирает, гости с интересом поглядывают на счастливую пару — ядро этого праздника, где любое их движение возбуждает интерес.

— И осушить бар, — шутит Мэри.

— Разумеется, как же без этого. — Фиона пристыженно смеется, делая глоток из бокала. — Кстати, Райли, слышала ты живешь по соседству. Вы же с Алеком одногодки? Ходите в одну школу?

— Да, у нас общий урок физики. — Кошусь на Алека, оказывается он тоже на меня смотрит. — Мы вроде как сдружились.

— Полегче на поворотах, — усмехается парень. — Не будем торопиться. «Поладили» пока будет достаточно.

— Шутишь?! — восклицает Мэри, не уловив сарказма. — Да этих двоих с самого переезда водой не разольешь.

Упс.

— Как интересно. — Глаза Фионы загораются. — Держу за вас кулачки.

— Ага, — бормочет Алек, потирая шею. Еще чуть-чуть, и я точно прысну. — А вам двоим никуда не надо?

— Конечно-конечно, давай оставим их и наведаемся к бару. — Мэри тянет невесту за руку.

— Но я хотела подольше их помучить, — хнычет Фиона, сопротивляясь, и улыбается нам. — Райли, рада была познакомиться. Ты уж поаккуратнее с моим мальчиком.

Они исчезают в толпе у бара, оставив нас стоять в комичном молчании.

— Что ж, — подаю голос, — я представляла ее немного по-другому.

— Да, меня она тоже сейчас сразила. Хотя это еще цветочки. Слышала бы ты, что другие гости говорили. Они подходили, пока ты пропадала в туалете. — Алек корчит мину. — Сущее наказание, Грин. Все интересовались нашими отношениями.

— Уф.

— Во-во, — поддакивает он. — А, и Райли…

— Да?

— Если вдруг кто-то спросит, как мы познакомились: однажды ночью ты залезла ко мне в спальню и украла боксеры на слабо. Вот, теперь нас точно не раскусят.

— Что ты сказал?

— Шучу я, шучу.

— Над таким не шутят!

— Пора мочить фитиль, Грин. Мир не переживет взрыва такой злюки. Ты грозишь погубить всех нас.

— Алек? — зову я сладким голоском.

— Да?

Я с размаху да побольнее топаю по его ноге:

— Ты — болван!