45. Рен

Я подъезжаю к Ланкастер-билдинг незадолго до часа дня, благодарю Питера, когда он придерживает дверь открытой, чтобы я могла выйти из машины, присланной Крю. Здание высокое, внушительное, и я откидываю голову назад, мое сердце колотится от осознания того, что через несколько минут я увижу Крю.

“Назовите свое имя человеку на стойке регистрации, и он покажет вам, как добраться до лифта в пентхаус”, - советует Питер после того, как закрывает дверь, и улыбается теплой улыбкой, когда поворачивается ко мне.

”Еще раз спасибо", - говорю я со слабой улыбкой, подавляя нервы, которые танцуют у меня в животе.

Я вхожу в здание, вестибюль похож на тот, в котором я живу, и когда я называю свое имя мужчине за массивным деревянным и лакированным столом, он кивает, как будто ждал меня, инструкции к лифту в пентхаусе слетают с его языка, как будто он повторял это больше тысячи раз раньше.

Запахнув пальто, я направляюсь к лифту, двери которого открываются сразу после того, как я нажимаю кнопку. Лифт невероятно быстр, отчего у меня подгибаются колени, когда я выхожу, и я собираюсь постучать в черную дверь прямо передо мной, она распахивается, открывая Крю.

Его горячий взгляд скользит по мне, и теперь мои ноги дрожат по другой причине.

“Птичка. Я скучал по тебе.” Он открывает дверь шире, позволяя мне войти, и когда я вхожу, он сразу же закрывает ее.

Я оказываюсь прижатой к стене в мгновение ока, его рот находит мой, его язык проникает внутрь. Я подражаю его возбуждению, мой язык кружит вокруг его языка, хныканье покидает меня, когда он прерывает поцелуй, чтобы провести губами по всей длине моей шеи. Его руки на моей талии, прижимая меня к стене, его большие пальцы гладят меня спереди.

“Что, черт возьми, на тебе надето?” - спрашивает он, его тон полон удивления.

"Платье”, - признаю я дрожащим голосом, когда тянусь к его лицу, нуждаясь в том, чтобы его рот вернулся к моему. “Оно тебе нравится?”

“Я еще не знаю”. Он снова целует меня, и мы стоим там, в фойе, пожирая друг друга, я не знаю, как долго, пока я, наконец, не отталкиваю его, отчаянно пытаясь отдышаться. Чтобы сориентироваться.

Один страстный поцелуй, и я ошеломлена — в самом лучшем смысле этого слова.

“Неужели никого нет дома?” - спрашиваю я, пока он вытирает уголок рта. Я накрасила губы помадой, но по дороге съела половину, так что на его губах остался только лёгкий оттенок красного.

“Я же сказал тебе, что все ушли. Я единственный, кто остался дома. Моя мама уехала в Мексику на выходные для девочек.” Он закатывает глаза. “Она утверждает, что стресс от праздников выводит ее из себя, и именно поэтому ей нужна поездка, но давай же. Моей маме не нужно ничего делать, чтобы подготовиться к Рождеству. Она нанимает людей, чтобы делать все это”.

“Мы с мамой впервые за много лет украсили квартиру”, - говорю я. “Раньше она всегда нанимала кого-нибудь для этого”.

“Почему она не сделала этого в этом году?”

“Я не знаю”. Я начинаю снимать пальто, и Крю подходит ко мне сзади, медленно помогая мне снять его. “Но это было довольно весело. Мы не делали этого с тех пор, как я была маленьким ребенком”.

“Хм, это платье”. Его тон одобрительный, и когда я поворачиваюсь к нему лицом, я вижу похоть в его глазах, когда они опускаются на глубокий квадратный вырез, обнажающий верхушки моих грудей. “Черт возьми, Птичка, ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы тебя съесть”.

“Эм, спасибо?” Я смеюсь. Я не думаю, что уже давно была так счастлива.

“Это комплимент”. Его взгляд все еще прикован к моей груди. “Видя тебя в этом платье, я хочу трахнуть твои сиськи”.

Шок проходит через меня от его комментария. Я не знаю, как ему ответить, поэтому меняю тему. ”Проведи мне экскурсию по своему дому".

“На самом деле, это дом моих родителей”, - напоминает он мне, его взгляд опускается на ботинки на толстой подошве на моих ногах. “Тебе придется их снять. Ты испачкаешь белые ковры моей матери, она взбесится”.

“Ох, я не хочу их пачкать”. Я начинаю снимать обувь, кладу руку на ближайшую стену, чтобы стянуть один ботинок, затем другой.

Крю предлагает мне пару пушистых тапочек, и я влезаю в них. Он берет меня за руку и тянет за собой, ведя по огромной квартире, которая превращает жилище моих родителей в абсолютный позор. Квартира просто огромная и роскошная, с потрясающим видом на Манхэттен.

Но наше искусство все равно лучше. Я вижу несколько работ знакомых мне художников, и они великолепны.

Чрезвычайно ценные.

”Я вижу, ты присматриваешься к искусству". Мы останавливаемся перед оригиналом Кита Харинга, и я сразу же увлекаюсь им. Это не то, что я узнаю, а я считаю себя знакомой с его искусством.

“Изначально у него не было названия, но он известен как ”Танцующие собаки"."

“Я не думаю, что видела это раньше”. Я подхожу на шаг ближе, мой взгляд не может слишком долго задерживаться на одном месте. Так много всего происходит одновременно. Танцующие собаки - самые известные, но есть и танцующие мужчины. Он использовал только три цвета во всей картине, и есть несколько сияющих младенцев, ползающих по нижней части холста. “Мне это нравится. У моей матери есть одна из его работ. Она была моей любимая картиной, когда я была младше.”

“Мои родители купили ее на аукционе несколько лет назад. Моя мама неравнодушна к Киту Харингу. Она говорит, что любила его, когда была подростком”, - объясняет Крю.

Я бросаю на него взгляд и обнаруживаю, что он уже наблюдает за мной. “Я и не знала, что в вашей семье так много искусства”.

“Не так много, как у вас, но у нас есть несколько”. Он говорит это так небрежно, как сказал бы богатый человек. Я узнаю небрежный тон в отношении чего-то столь ценного только потому, что мои родители делают то же самое. “Моя мать всегда ищет инвестиции”.

“Она умная”.

“Иногда. Иногда нет.” Он снова хватает меня за руку. “Давай. Я покажу тебе свою комнату.

"Ты так и не упомянул, где твой отец," - говорю я, когда мы идем по коридору мимо стены с окнами, выходящими на город.

“Он в городе”.

Я останавливаюсь, заставляя Крю сделать то же самое. “Может ли он вернуться домой в любое время?”

“Может быть”. Крю пожимает плечами.

“Его не волнует, что у меня есть девушка, Рен”.

”Мне может быть не все равно". У него были другие девушки? Наверное, мне не стоит спрашивать.

Это не мое дело.

Он поворачивается ко мне, его руки на моей талии направляют меня так, что я прижимаюсь к другой стене, его горячее, твердое тело прижимает меня к месту. “Я скучал по тебе и твоим привередливым манерам”.

Я хмурюсь. “Я не привередливая...”

Он целует меня, поглащая мои слова. “Ты очаровательна. И привередлива. Да, и, кстати…У меня никогда раньше здесь не было девушек."

Улыбаясь его признанию, я прикасаюсь к его рту, мой палец погружается между его губ. Когда он прикусывает зубами кончик моего пальца, я вскрикиваю и отдергиваю руку. “Я не хочу производить плохое первое впечатление на твоего отца, Крю. То, что мы здесь одни, может заставить его усомниться в моей... морали.”

“До тех пор, пока ты не встретишь его голым, я думаю, с тобой все будет в порядке”.

Я бормочу, собираясь жаловаться дальше, но рот Крю снова заставляет меня замолчать. Этот рычащий звук, который он издает, когда наши губы впервые соприкасаются, как будто он никогда, никогда не сможет насытиться мной. Я потерялась в его вкусе. В чувствах. Его руки сжимают мои бедра, его рот жадно движется по моему, и я обвиваю его руками, прижимая к себе.

Он скользит руками вниз, его пальцы цепляются за ткань моего платья, поднимая его, обнажая мои бедра. Я стону, когда он просовывает свое колено между ними, приподнимается и трется об меня. Из меня вырывается стон, и я отворачиваюсь от его рта, откидывая голову назад к стене, пытаясь отдышаться.

“Ты мокрая”, - замечает он, его колено задевает перед моих трусиков.

"Я скучала по тебе," - признаюсь я, протягивая к нему руку.

Его взгляд темнеет, когда он смотрит на меня. “Я мог бы трахнуть тебя прямо в этом коридоре”.

“Перед картиной?” Я оглядываюсь по сторонам. “ Портретами твоих предков?

Он оглядывается через плечо, хмурясь на массивный портрет мужчины с ледяными голубыми глазами, похожими на глаза Крю. “Он настоящий Август Ланкастер”.

“Он выглядит злым”.

“Ты должен быть таким, чтобы сколотить состояние, как он”. Он наклоняет голову, его губы один раз касаются моих. Дважды. Его язык украдкой высовывается, чтобы лизнуть. ”Я не хочу говорить о нем“.

”Тогда отведи меня в свою комнату, чтобы мы могли заняться этим на кровати", - предлагаю я, мои пальцы впиваются в его дорогую толстовку.

На его лице появляется ухмылка.

Захватывающая улыбка. “Пойдем”.

Я останавливаюсь, хватая его за рукав, чтобы остановить. “Я забыла свою помаду”.

“Ты действительно принесла ее?”

Я киваю, внезапно смутившись. “Она в моей сумке. Я оставила ее в прихожей вместе со своими ботинками.”

“Давай сходим за ней”. Мы хватаем мою крошечную сумочку, которую я оставила на ботинках, и относим ее обратно в комнату Крю, которая просто огромна. У него тоже целая стена окон, с таким же захватывающим видом на город. Стены выкрашены в насыщенный темно-серый цвет, а его кровать застелена бледно-серым пуховым одеялом. Мебель низкая и изящная, из темного дерева, а над комодом висит огромное зеркало. Я вижу всю кровать, а это значит, что мы, вероятно, могли бы…

Понаблюдать за собой, если бы мы захотели.

Крю подходит ко мне сзади, обнимает меня за талию, прижимается губами к моей шее. Я не отрываю взгляда от зеркала, наблюдая за тем, как его рука скользит вверх, играя с оборками на вырезе моего платья. “Мне понравилось, что ты нарядилась для меня”.

“Я хотела выглядеть красиво”, - говорю я ему и своему отражению.

Теперь он держит обе руки на моих грудях, обхватывает их, водит большими пальцами взад и вперед по переду моего лифа. “Я всегда думаю, что ты выглядишь красиво”.