Пэйдж сотворила чудо.

— Я люблю тебя, — прошептал я, наклонился и поцеловал её в лоб.

Доктор начала диагностику, и Пэйдж посмотрела мне в глаза. Комната наполнилась статичным белым шумом. Я не отводил от неё взгляда, этот звук сжал моё сердце, пока я ждал чего-то. Нижняя губа Пэйдж была зажата между её зубами, в голубых глазах надежда. Мягкая дробь раздалась в комнате. Ритм был неровный, быстрый и непостоянный, но мы с Пэйдж выдохнули, и наши губы растянулись в огромных улыбках.

Её бесконечная улыбка питала биение моего сердца, искореняя неуверенность. Я никогда не чувствовал такого ясного и чистого счастья. Эта улыбка — всё, что мне будет нужно, чтобы твердо держаться на ногах на неровной земле, по которой я хожу каждый день.

— Хм, — пробормотала доктор Кармайкл себе под нос.

— Всё выглядит нормальным? — спросила меня Пэйдж, и я повернулся лицом к экрану.

— Не могу сказать.

— Вы это слышите? — спросила доктор, но я покачал головой. — Здесь два сердцебиения.

— Д-два? — запнулась Пейдж.

Два…

Воздух в комнате был густым, я боролся за каждый вдох.

— Видите? — она указала на экран. — Здесь два отдельных плодных яйца. У каждого ребёнка своя плацента. Это хорошо. Нам придется более внимательно за вами наблюдать, но не волнуйтесь, это гораздо больше распространено, чем думают люди.

Мы с Пэйдж уставились на монитор. Два отдельных сердца трепетали на экране.

— Двойняшки, — мой голос надломился, и я перевел взгляд на Пэйдж. Она улыбалась со слезами. И, может быть, это просто галлюцинации, но, когда я наклонился поцеловать её, я почувствовал руки на своих плечах. Сильные руки, удерживающие меня на месте, спасали мои колени от падения, и тепло от них растворялось в моей крови, выталкивая оставшиеся тени.

«Они твои».

Мои губы соприкоснулись с её, когда доктор отвернулась, чтобы включить свет в комнате. Я держал лицо Пэйдж в руках, слёзы полились из её глаз.

«Они предназначены тебе».

— Скажи что-нибудь, — мои губы слегка касались её, пока я говорил.

— Нам всегда было суждено иметь двоих.