Не обращая внимания на его горящие глаза, но зная, что он просил ее сказать, она обратилась к мистеру Икс.

— Это был Человек-Тень.

Трое задохнулись.

Это было восхитительно, видеть, как хмурый взгляд старшего мужчины исчезает, сменяясь чем-то очень похожим на страх. Она знала, что о Человеке-тени ходили слухи в преступном мире, но от одного только звука его имени на такого могущественного человека, как мистер Икс, в животе у нее зашевелилось что-то теплое.

Впервые в жизни она поняла, что такое едва заметный проблеск власти. И она подумала, а не доставляет ли это ему удовольствия, быть там и наблюдать это лично, видеть, как люди реагируют на его имя, не обращая внимания на то, что он находится рядом.

Может быть, именно поэтому он и пришел. Чтобы найти какое-то извращенное удовлетворение в их ужасе.

Мистер Икс наклонился вперед.

— Откуда, блядь, ты это знаешь?

Что она могла на это ответить? Быстро соображая, она ответила со всей серьезностью, на какую только была способна.

— Был звонок по телефону после того, как застрелили покупателя. Человек на другом конце представился Человеком-Тенью.

Мистер Икс нахмурился.

— Это очень странно. Не похоже на его почерк.

Она не стала комментировать это.

Пока он размышлял в тишине, она почувствовала, как рука в перчатке коснулась ее руки, и мужчина, находившийся рядом с ней, что-то сунул ей в руку. Бумага, судя по ощущениям. Сжав руку в кулак, она незаметно положила бумагу в карман джинсов, чтобы посмотреть на нее позже, не понимая, что происходит.

Мистер Икс долго смотрел на нее с неприятным выражением, прежде чем сжать пальцы и опереться локтями на стол.

— Ты представляешь собой довольно сложную задачу, девушка. Ты получаешь одни из самых высоких ставок и теряешь некоторых из наших лучших клиентов.

Лайла молчала, не зная, стоит ли и как к этому относиться. Она сосредоточилась на говорящем мужчине, не обращая внимания на молчащего рядом с ней человека, и почувствовала странное ощущение безопасности, охватившее ее. Странное, потому что это не было знакомое ей чувство. Она могла ничего не знать о нем, но она знала, что он не позволит убить ее по собственным причинам. Его присутствие здесь гарантировало, что она останется в живых.

Внезапно в темных глазах мистера Икс появился легкий блеск.

— Хорошо, это все. Ты можешь идти.

Лайла не знала, что означают эти перемены, но сомневалась, что это что-то хорошее. Приняв это как увольнение, она встала и вышла из кабинета, а охранник остался ждать, чтобы проводить ее обратно в комнату.

К счастью, комната была пуста, и Рейна, и Милли были где-то далеко. Сев на не заправленную кровать, она достала из кармана скомканный листок бумаги и посмотрела на записку, которую он передал ей, — мужское предложение, написанное строчными буквами, заставило ее перевести дух.

«Твой голос заставляет мои атомы петь»

Она не понимала, что почувствовала при этих словах. Это было... прекрасно. Почти поэтично, а она и в самых смелых мечтах не назвала бы его поэтичным. Но он просто сказал это, чтобы смягчить ее, или он имел в виду это? Она не знала, но знала, что не должна испытывать такого чувства, особенно когда оно исходит от него. Но сидя одна в своей комнате, она не могла отрицать, что это затронуло ее. Он повлиял на нее, как бы она ни пыталась сопротивляться. За эти годы она прошла путь от надежды открыть себя для его влияния на нее, к принятию его, отрицанию его, сопротивлению ему, ненависти к нему и повторению. Этот цикл коренился в том, что она хотела его полностью, но не знала, вернет ли он ей это чувство, кроме того, что будет оберегать ее.

И она была раздражена — и им, и собой, и их извращенными отношениями.

Но он никогда раньше не давал ей записки. Что же он задумал?

Встав, она подошла к своему шкафчику и достала оттуда коробку. Открыв ее, она увидела все черные вечные розы, которые она сохранила за эти годы, некоторые из них были засохшими и увядшими, а некоторые сравнительно более свежими, и положила записку вместе с ними, ненавидя себя за то, что сохранила их все. Снова засунув коробку в заднюю дверь, она закрыла дверь и пошла освежиться, зная, что у нее есть несколько часов до начала смены.

Воспользовавшись общим душем, она переоделась в шорты и майку, завязала волосы в пучок и спустилась на кухню, чтобы что-нибудь съесть. Выбор был невелик, но кормили всех, и, честно говоря, в большинстве дней этого было более чем достаточно. На кухне было много девушек, которые принимали пищу, некоторые из них разговаривали друг с другом, большинство держались в стороне, как и она. Это было обычным делом. Что-то было сломано в каждой из них, и хотя это было точкой соприкосновения, это не было точкой товарищества.

Не поднимая головы, она взяла немного молока и хлопьев в дешевой пластиковой миске и вернулась наверх, в свою комнату, чтобы успокоиться перед тем, как через несколько часов ей придется приступить к работе. Когда ее не выставляли на аукцион для заключения краткосрочных или долгосрочных контрактов, она работала подавальщицей в клубном районе, чередуя ночные клубы Синдиката, стрип-клубы и секс-клубы, иногда даже в качестве танцовщицы, если им требовалось больше девушек на сцене. Ее лапали и свистели, и она не могла оставить себе ничего из заработанных чаевых, но это все равно было лучше, чем у многих других девушек. Были девушки, которых ежедневно накачивали наркотиками и трахали для видео, продаваемого в темной паутине; секс-рабыни, которые жили с хозяевами, настолько жестокими, что их жизнь была ужасной, дети, которых заставляли делать то, что ни один ребенок никогда не должен делать. И это были не только девочки. Она знала, что существует целая операция, подобная этой, и для мальчиков. Если на рынке находился покупатель, его обслуживали всем, что ему было нужно. Поэтому она считала себя счастливой, что ее ежедневная работа ограничивалась лишь нежелательным вниманием и ощупыванием.

И все же, несмотря на то, что она говорила себе, что ей повезло больше, она чувствовала себя проклятой.

Ее взгляд остановился на ноже и яблоке на маленьком столе Рейны, ее мысли снова заколебались. Это была вещь, которую она не могла объяснить сама себе. Иногда ей попадались на глаза случайные, потенциально смертоносные предметы, и мозг тут же представлял, как бы она использовала их против себя. Этот нож, например, было бы так легко, острая сторона лезвия прошла бы по венам всего один раз, так просто, чтобы положить всему этому конец. Они нашли бы ее в комнате, ее белая дорогая рубашка пропиталась кровью в тон ее волосам, на ее лице впервые появилась улыбка, когда она прощалась.

Закрыв глаза, она положила конец фантазиям, рука слегка дрогнула, когда она взяла миску.

Ешь. Спать. Вот и все.

Это все, что ей нужно было сделать. Спать. Проснуться. Повторять.

Еще один день.

Быстро доев последнюю порцию хлопьев, она забралась в постель и снова уснула, утихомирив демонов в своей голове, хотя бы ненадолго, молясь о сне, который принесет ей утешение. И, на ее счастье, ей приснился он.