Она подняла одеяло с пола и бросила его на кровать, после чего повернула направо. Подойдя к шкафу, она пошарила в нем, пытаясь найти что-нибудь удобное, что можно было бы надеть, например, майку или шорты для сна, но ничего не нашла. Поколебавшись, она прикусила губу и оглядела гардероб. Она ни за что не собиралась спать в дорогой одежде. Ни за что. Но что, черт возьми, что ей еще надеть она?

Ее взгляд упал на футболку, которую он оставил сложенной его стороне гардероба, вероятно, потому что она была вся вьскладках. Она достала ее, разгладила и быстро надела. Не надевая нижнего белья, из-за своего опыта, она никогда не придавала значения нижнему белью, она нашла в углу корзину для белья и положила туда полотенце.

Босиком, чистая и одетая, она вышла из комнаты. В доме было темно, если не считать нескольких ночников. Она тихо пробралась на кухню, свет загорался, когда она проходила мимо. Это было так здорово. Но к этому нужно было привыкнуть. Автоматическое освещение не было для нее привычным делом. Она привыкла к обычным включателям и выключателям.

Кухня, как и все в доме, была просторной, чистой и современной, много черно-белого декора, с вкраплениями хрома. Она подошла к двухдверному холодильнику, чтобы посмотреть, что там есть, не зная, как она будет что-то готовить, потому что никогда раньше этого не делала. Девочкам давали скудную еду, как пайки в тюрьме, в течение дня. Она даже никогда не кипятила воду для чая. Любит ли она вообще чай? Она никогда не пробовала его, поэтому не знала.

Но раз уж эта мысль пришла ей в голову, она отправилась на поиски. Наступая на пятки, она открывала шкафы один за другим, голод на мгновение отошел на второй план. В первом шкафу стояли аккуратные баночки с этикетками для каждой вещи: мука, рис, макароны и так далее. Это был шкаф с сырыми продуктами. Во втором были всевозможные приправы, которые только можно себе представить. В третьем на разных полках стояли тарелки, миски и стаканы. Но ни в одном не было чая.

Удрученная, она опустилась на ноги, руками открыла ящики и стала лихорадочно заглядывать внутрь. Так много вещей, но нет чая.

То же самое происходило со всеми другими ящиками, которые она открывала. Вещи, вещи, еще вещи.

Но ей нужен был чай. Ей нужно было узнать, понравится ли он ей, нужно было доказать себе, что она может вскипятить воду и заварить его, что она не совсем бесполезна.

Ее губы задрожали, и она схватилась за прилавок, делая глубокий вдох, пытаясь понять, почему она чувствует это, это странное сжатие в груди, этот клубок эмоций в горле, который, казалось, вот-вот взорвется и все разрушит. Ее руки начали трястись от напряжения при удержании стойки, дыхание стало прерывистым, пока ее разум пытался разобраться в происходящем. Это затяжные последствия наркотиков? Или она ломается? Но почему? Почему именно из-за чая? С ней ничего не случилось. Она находилась в прекрасном месте, и не было ощущения нависшей над ней опасности. Почему же тогда все ее тело словно само по себе рухнуло?

Ее колени подкосились, и она упала, ее тело затряслось, когда ком в горле стал еще тяжелее. Ее нос начало жечь, глаза слезиться, разум был одновременно бездумным и внимательным к каждой детали.

Она не понимала, что происходит, и это пугало ее. Это была не черная дыра, это было что-то другое, что-то незнакомое.

Она легла на пол, холодный мрамор приятно прижимался к ее разгоряченным щекам, дрожа, всхлипывая и она поддалась блаженному забвению.