Сильвия Мерседес

Роза Дорнрайса

(Маг со шрамами из Роузварда — 0,5)

Перевод: Kuromiya Ren

Корабли со всего королевства собрались в водах гавани Роузварда, их носы и мачты были украшены свадебными гирляндами в честь праздника. Матросы толпились на палубах, выпивали за невесту, пока ждали возвращения своих господ.

Они не заметили маленькую лодку, плывущую среди них, как и высокую фигуру в плаще с капюшоном в ней.

Почти прижимая подбородок к груди, Соран придерживал край капюшона рукой, стараясь не позволять соленому ветру сбить его на плечи. Ему не нужно было, чтобы его заметили и узнали, ведь слух о его прибытии дойдет раньше него до поместья. Он поднял взгляд с деревни на берегу до высокого холма, на котором стоял величавый Дорнрайс. Даже издалека он ощущал волнение, доносящееся из каждого окна и двери. Гости свадьбы уже собрались, ели угощения на банкете, устроенном леди Сильвери, и пили вина из погреба лорда Сильвери.

Соран скривился, верхняя губа невольно сдвинулась в оскале. Хеления точно наслаждалась вниманием. Радовалась, что она была звездой этого небольшого выступления. Но так это и было. Выступление. И все гости были не лучше зрителей, ищущих восторга.

Он повернулся и поймал взгляд рыбака, сидящего за ним.

— Там, — он указал на полоску песчаного пляжа меж двух длинных деревянных причалов. Рыбак кивнул и направил туда лодку. Его лицо было так покрыто седой торчащей бородой, что было невозможно понять выражение его лица, но он источал безразличие. Он потребовал половину вперед за плавание по каналу, и, если он получит оставшуюся половину, он не будет задаваться вопросом об этом маленьком путешествии.

Нос лодки ткнулся в песок. Пена и брызги попали на лицо Сорана и его плотный плащ. Он встал, удержал равновесие и оглянулся на рыбака.

— Ждите тут, — сказал он. — Я вернусь через несколько часов.

Мужчина приподнял шляпу, и стало видно полоску загара на лбу.

— Я не спешу.

— Я могу быть не один. На обратном пути.

— Заплатить придется за двоих.

Подлец.

— Конечно, — спокойно кивнул Соран. — Я готов заплатить.

Рыбак сел, закинул ноги на скамью и сцепил ладони за головой, изображая расслабленность. Он крутил во рту стебелек сахарной травы, медленно моргая. Их разговор, видимо, был закончен.

Быстро и беззвучно помолившись, чтобы мужчина сдержал слово, Соран повернулся и быстро пошел по пляжу. Деревня у гавани была построена странным образом, дома толпились там, где хотели, не пытаясь создавать ровные улицы. Но широкая дорога вела по деревне от причала к холму Дорнрайса.

Соран избегал главной улицы, чтобы его не заметили, шагал по запутанным дорожкам между домами. Пока он шел, он коснулся сложенного пергамента внутри его камзола. Кончики пальцев заискрились в ответ на мерцающую магию, собранную в бумаге, ждущую, когда ее вызовут. Он пришел подготовленным. Но лучше было не использовать магию вовсе, если получится.

Кто-то резко вышел из-за дома, преградил ему путь. Соран не успел остановиться вовремя, врезался в согнутую фигуру, и та взревела:

— Смотри, куда идешь, дуралей…

Голос оборвался, незнакомец поднял красное морщинистое лицо и посмотрел на Сорана. В тот же миг Соран понял, что капюшон упал от столкновения. Он поспешил скрыть им голову, но было уже поздно.

— Господин Соран! — воскликнул старик. — Ради милосердия Элавинн, я вас не видел, сэр! Вы прибыли на свадьбу? Я могу отправить мальчика с посланием…

Соран поймал старика за тонкую ткань жилетки, развернул его и толкнул с силой в каменную серую стену справа. Крошка посыпалась небольшой лавиной, и глаза старика и рот округлились от страха.

Соран склонился к старику так близко, что мог сосчитать огромные поры на его носу.

— Меня тут не было, — прорычал он. Старик вдохнул с хрипом, выдохнул с запахом алкоголя, глаза Сорана слезились. Но он не ослабил хватку. — Понятно? Забудь, что меня видел.

— Д-да, господин Соран! — Соран отпустил его, старик рухнул комком костлявых конечностей, ругаясь. Соран еще раз пронзил его взглядом, опустил капюшон на лицо и поспешил прочь.

Он никого больше не встретил на пути от гавани. И все же он не поднимал головы, решил не попадаться на глаза. Ему не нужно было, чтобы о его прибытии узнал Итан, который точно устроит проблемы. Итан все портил.

На половине пути по холму он замер и оглянулся на крыши деревни на берегу, искал рыбацкую лодку. Она все еще была между причалами, ждала его возвращения.

Он посмотрел дальше на канал шириной в милю, который он только что пересек, а потом на берег вдали. Там раскинулся город Вимборн, одна из великий торговых столиц цивилизованного мира. Выше всего был Эвеншпиль, башня Мифатес, которая была домом Сорана последние годы, пока он изучал тайны магии. Второй сын лорда Сильвери нуждался в профессии. Что было лучше профессии мага? Ему не нужно было хорошо справляться с этим, хватало мантии, небольшого записанного заклинания, и он будет выглядеть достойным для определенных функций.

Но он был хорош в этим. Очень хорош. Лучше, чем все, кого он знал.

Слабая улыбка появилась на губах Сорана, он перевел взгляд с сияющего Эвеншпиля на башню у берега, одинокую сторожевую башню старой крепости, когда-то гордой цитадели военного флота, но теперь это был просто комок заброшенного камня и нескольких упрямых стен. Раньше Соран проводил много часов в той башне, работал с Гаспаром, его товарищем-учеником. Если бы Мифатес из Эвеншпиля узнали, в какие секреты погрузились Соран и Гаспар, обоих юных магов изгнали бы из Ордена. А то и хуже.

Но они не узнают. Не могли. Они были старыми дураками, пойманными своими традициями, скованными клятвами, данными другими старыми дураками века назад.

Соран не хотел обрезать себе крылья, когда он только учился летать.

Он помедлил на миг, глядя на канал. Дрожь тревоги трепетала в разуме, и он не мог это игнорировать. Он не должен быть тут. Его место было в старой башне с Гаспаром, где они изучали тайны магии, которые ждали их рьяные разумы. Что хорошего он думал достичь, прибыв сегодня в Роузвард? Лучше отпустить Хелению. Сосредоточить силы на будущем.

— Боги, — прорычал он и отвернулся от воды. Он сосредоточился на вершине дороги, пошел быстрее, чем до этого.

Звуки празднования донеслись до его ушей, когда он добрался до вершины холма. Он прошел к главным вратам, которые были широко открыты для гостей, замер и смотрел на длинную дорогу. Розы матери цвели, красные и розовые, они наполняли мир своими сладкими ароматами. Фонари из кружев серебра на высоких столбах стояли по бокам от дороги, ждали заката, чтобы их зажгли. Большие входные двери были широко открыты, гости бродили по садам, коротали время до начала церемонии. Даже издалека Соран узнал некоторые лица. Там был мэр Квиндов, прибывший из Вимборна, с миссис Квиндов под рукой. Мужчина скромного происхождения, но богатый, он выглядел потно и нервно среди аристократов. Его жена выглядела храбрее со шляпкой с пером, даже смогла переброситься парой фраз с леди Ривелль. Только после этого ее муж отвел ее в сторону и зашептал на ухо, скорее всего, о том, что леди Ривелль не была леди, а была куртизанкой, попавшей в Дорнрайс с богатым гостем-клиентом.

Соран тихо рассмеялся, глядя на небольшую драму. Все эти люди, изящные аристократы и пресмыкающиеся люди вызвали у него отвращение и изумление. Он вырос среди них, но, в отличие от Итана, научился видеть сквозь их завуалированное отчаяние. После этого дня он не будет с ними связан.

После этого дня… что бы ни случилось.

Он прошел по дороге решительно, придерживая капюшон. Никто не заметил его. Он был в простом коричневом плаще, а не нарядной мантии, как любили в Мифатес, и потому стал почти невидимым для роскошных гостей.

Он опустил ногу на нижнюю ступеньку крыльца, и лорд Сильвери появился над ним. Лорд Роузварда был роскошен в красном и золотом с короткой мантией, прикованной к плечу двумя большими брошами в виде роз. Его длинные светлые волосы были собраны в косу с бархатной лентой, и он шел с красивой тростью, чтобы скрыть небольшую хромоту, след давних дней войны.

Соран остановился на миг от вида отца. А потом быстро бросился в сторону, к входу на кухню за углом. Ему не хватало попасться на глаза лорду Сильвери и объяснять, что он тут делал.

Кухни были безумными от активности, и никто не заметил Сорана, когда он прошел внутрь. Он увидел, как главный повар агрессивно запихивал начинку в огромную птицу, а кухарка с большими ушами потела у огня, крутя кабана на вертеле. Готовились и уже были готовы пирожные, слуги спешили туда-сюда с тарелками, звучали крики радости, возмущения и отчаяния. Это был отдельный мир, которому Соран не принадлежал.

Он обошел длинные столы, скользнул мимо печей и огня и добрался до лестницы. Он поднялся по ступенькам среди служанок, и никто не окликнул его.

Верхние этажи были странно тихими, вся активность была в главном зале дома. Соран ощущал себя как призрак, тихо шел по коридорам. Хеления точно была внизу, окруженная слугами, которые готовили ее к церемонии. Он не мог застать ее одну. Но если он сможет привлечь ее взгляд, она улизнет от толпы и встретится с ним в тихой комнате.

— И скажи Леолен, что маленькую вазу под третьим окном нужно заменить. Те цветы были на солнце долго и почти умерли. Мы можем выглядеть лучше для гостей.

Соран застыл. Это был голос матери. Она шла к нему. Он видел тени на стенах впереди и узнал силуэт леди Сильвери, за ней шел силуэт ниже, круглее, скорее всего, это была домоправительница.

Его пульс участился, словно он услышал за собой гончих. Соран посмотрел направо, дернул ручку ближайшей двери и шагнул внутрь. Он тихо закрыл дверь и прижался к ней, тяжело дыша.

Голос его матери продолжал приближаться: