Глава 29

От шеи вниз Джорджи выглядела как динамит. Всё, что выше?

Не очень.

Она приберегла маленькое черное платье для особого случая. Недельная годовщина самого травматичного в мире расставания казалась достаточно особенной, верно? Конечно, никто, кроме девушек из Лиги "Только мы", не увидит её в этом платье, но шелковый материал улучшал её самочувствие. На целых пять секунд. Её самая длинная полоса!

О Боже. Она закрыла приложение камеры, которое использовала в качестве зеркала, и опустила телефон на колени. Через лобовое стекло она наблюдала, как Бетани и Рози снуют туда-сюда перед окном гостиной, готовя дом к встрече. Джорджи должна была помогать им, но сестра и Рози, взглянув на её исхудавшие щеки и запавшие глаза, сразу бы поняли, что она была рыдающим бессонником, несмотря на её успокаивающие сообщения об обратном. К тому же, чтобы выйти из машины и дойти до входной двери, нужно было потратить столько сил. Ей пришлось бы наполнять миски для чипсов и откупоривать вино...

Джорджи откинула голову на сиденье и застонала.

Невероятно, как сильно она скучала по Тревису даже после всего случившегося. Усилием воли она каждое утро вставала с постели, отвечала на телефонные звонки клиентов и заказывала множество вечеринок, как для себя, так и для новых артистов. Она могла опуститься в самую глубокую яму отчаяния, но новая, улучшенная Джорджи не стала бы погрязать в ней. Люди рассчитывали на неё. И да, гордость тоже была огромным стимулом. Она стояла перед этими женщинами и защищала Тревиса, но это рвение было неуместным - ошибка, в которой она должна была признаться. Если она не признает её сейчас, то будет прятаться вечно.

Однако искушение поступить именно так было очень сильным. Боже. Какой же дурой она была. Она была слепа, не знала, что её секреты не были секретами. Что человек, который поощрял её, не думал, что она достаточно умна, чтобы знать свое собственное сердце.

Как он мог так крепко держать её в своих объятиях всю ночь, зная, что её чувства намного превосходят его собственные? Как он посмел. Как он посмел дать ей какую-то иллюзию, которую не собирался поддерживать.

Несмотря на всё это, она нуждалась в нем. Половина её души чувствовала себя разорванной.

В миллионный раз она закрыла глаза и вспомнила поцелуи, объятия, смех, игру в бейсбол под дождем. То, что она чувствовала к Тревису, было здесь с самого начала, ясно как день. Джорджи могла бы стараться не подавать виду, но это было неотъемлемой её частью. Каждый момент их совместной жизни она выражала эту любовь. Подбрасывала остатки еды, подбадривала его, бросала еду ему в голову. В её сердце было создано дополнительное отделение для любви к Тревису Форду. Тот факт, что он был свидетелем этого и продолжал сомневаться, делал эти чувства недействительными.

Тело Джорджи двигалось с ужасной вялостью, когда она вылезла из машины, стараясь не споткнуться о собственные ноги на кирпичной дорожке. Высокие каблуки были не самой лучшей идеей, учитывая, что её ноги не работали должным образом. Как и вся Джорджи, её конечности двигались вяло. Её рука поднялась к дверной ручке, словно погруженная в банку с вазелином.

Дверь распахнулась прежде, чем она успела сделать это, и Джорджи потеряла равновесие, бросившись вперед. Бетани и Рози поймали её, и простой человеческий контакт вызвал в ней ударную волну печали.

— Я не в порядке.

— Я знаю, милая, - сказала Бетани, помогая ей выпрямиться и снова обнимая её. Но не раньше, чем она смогла как следует рассмотреть лицо Джорджи. — Вот черт. Не беспокойся. У меня наверху есть бутылочка консилера, который может скрыть пятна на гребаной корове.

Рози потерла круг на спине. — Как насчет того, чтобы выпить?

— Нет, спасибо. От этого будет только хуже. - Она отстранилась от сестры. — Может, просто полстакана буквально чего-нибудь?

— Я возьму несколько стаканов и бутылку и встречу вас наверху, - сказала Бетани, окончательно сжав её плечо. — У нас более чем достаточно времени, прежде чем все придут.

Джорджи и Рози поднялись наверх и направились в ванную комнату Бетани. Она села на край ванны, мгновенно успокоившись благодаря роскошным кремовым обоям в полоску и соответствующим пушистым полотенцам. Маленькие выемки в стене, где мерцали свечи, источали сияние и аромат груши и фрезии. В детстве Бетани всегда жаловалась на то, что ей приходится делить ванную комнату с братом и сестрой, и поклялась, что когда-нибудь у неё будет свой собственный дворец для купания. Миссия выполнена. Добавьте сюда мини-холодильник, и можно будет жить.

— Я знаю, что у тебя сейчас все мысли наперекосяк, - мягким голосом сказала Рози, элегантно прислонившись к стене. — Но... Джорджи, я не могу выразить тебе свою благодарность. Сегодня рано утром мы достигли цели по сбору пожертвований. Для ресторана.

— Что? - Джорджи задохнулась, грозовые тучи расступились. — Не может быть. Боже мой, Рози. Это фантастика. - Она выскочила из ванны, обхватив подругу обеими руками. —Конечно, ты достигла цели, как только об этом пошла молва.

— Я не могу в это поверить, - прошептала Рози. — Я не могу поверить, что многие хотят прийти в мой ресторан. Достаточно, чтобы положить деньги туда, где они едят.

— А я могу в это поверить, - сказала Джорджи, отстраняясь. — Впереди много работы.

Рози выдохнула. — Да.

— Мы поможем тебе, - сказала Бетани с лучезарной улыбкой, входя в ванную, балансируя подносом с шампанским и тремя бокалами. — Это поможет мне чувствовать себя менее виноватой, когда я надену на вас двоих каски для демонстрационного дня. - Повернув запястье, она откупорила пробку. — Я получила дом.

Джорджи повернулась к сестре. — Ты… как? - От переизбытка эмоций за один день её смех был водянистым, но удовольствие было искренним. — Стивен сдался?

— Нет. - Бетани толкнула Джорджи обратно на край ванны и протянула ей бокал шампанского. — Тревис Форд передал мне ключ от дома своего детства. Дал мне разрешение перевернуть и продать его, свободно и чисто.

Услышать его имя вслух – было как удар в грудь. Всё, что она могла делать, это сидеть и вдыхать, выдыхать, вдыхать, выдыхать. Что он сделал? — Я не понимаю, - наконец прошептала она. — Зачем он это сделал?

Бетани закатила глаза. — Он сказал, что для тебя важно, чтобы я преуспела. Или что-то в этом роде. Я не очень-то слушала. - Она поставила бокал с шампанским и притащила дизайнерскую косметичку. — Давай займемся этими темными кругами, ладно?

— Подожди секунду. - Джорджи даже не чувствовала бокал между пальцами. — Он просто пришел сюда и… Был ли он... Он...

Сестра Джорджи нанесла немного бежевого тонального крема на тыльную сторону ладони и провела по нему кисточкой с серебряным наконечником, нанося прохладную жидкость на лицо Джорджи. — Как я уже сказала, я слушала вполуха. Он прервал “Drag Race”²⁴, что является кардинальным грехом в моём доме. - Она наклонила голову, проведя кисточкой аккуратную линию между бровями Джорджи. — Надеюсь, кто-то наносит ему консилер, потому что он выглядел как Д-Е-Р-Ь-М-О. - Джорджи захотелось опуститься обратно в пустую ванну и свернуться клубочком, услышав это. — Честно говоря, всё это было так банально. Джорджи это, Джорджи то. Джорджи такая хорошая. Мне надоело жить прошлым. И так далее.

— И так далее?

— Да. И так далее. - Закончив с кистью, Бетани положила её обратно в косметичку и достала серую палочку, назначение которой Джорджи не знала. Но она сидела и смотрела, как Бетани проводит им под скулами и начинает втирать. — Когда я достала документ, я поняла, что имя его отца тоже указано в нем. Оказывается, Марк Форд вернулся в город на несколько дней, чтобы убедиться, что он получил долю. В "Ворчуне Томе" произошел обмен словами.

— Отец Тревиса вернулся? - Джорджи взвизгнула. — Почему мне никто не сказал?

Была ли это та часть уравнения, которой не хватало? Она была так погружена в душевную боль, что не переставала думать о том, почему Тревис назвал её влюбленным ребенком. Возможно, этому было разумное объяснение. Он так и оставил её в неведении относительно того, что сказал ему Стивен, но разве она не должна была дать Тревису шанс всё объяснить? Поскольку его отец в городе, он был бы в шоке. И он отменил их свидание в ночь перед Tough Mudder...

— Я имею в виду, что сейчас всё это просто шум, верно? - беззаботно сказала Бетани. — Он слишком сильно напортачил. Всё кончено.

Джорджи бросила на Рози взгляд, который говорил: "Помоги мне". — Хм. - Рози кивнула ей в универсальном знаке, означающем "я тебя поняла". — Что ещё он сказал? Это совершенно обычное дело, когда парень говорит о тебе. Должно быть что-то ещё.

— Неа, это было всё. Он выглядел как мусор и подарил мне дом. - Она нанесла немного туши на ресницы Джорджи. — О, и Джорджи это, Джорджи то.

— Будь более конкретной! - крикнула Джорджи.

— Шла передача "Drag Race", - защищаясь, сказала Бетани. — Ладно, посмотри в зеркало.

Полностью намереваясь проигнорировать команду и задушить сестру, Джорджи, тем не менее, увидела свое отражение и сделала двойной взгляд. — О, это - вау.

— Неплохо, правда?

— Как ты...

— Контуринг. Джорджи, познакомься со своими скулами.

—Привет, скулы, - пробормотала она, затем вернулась к реальности. — Бетани...

Внизу раздался звонок в дверь. Даже через окно ванной Джорджи слышала возбужденные голоса женщин за дверью. Её сестра пожала плечами и вышла из ванной, оставив свечи мерцать вслед за собой.

— Ты можешь в это поверить? - Джорджи спросила Рози высоким голосом. — Я должна быть довольна только – “это” и “то”?

Прежде чем Рози успела ответить, их внимание привлекли повышенные голоса снизу. Звук ликующей толпы пробивался на второй этаж, но за ним стояла сила тысяч людей, и он точно исходил не от прибывших гостей. Джорджи показалось, что она уловила, как уголок рта Рози искривился в улыбке, но она исчезла так быстро, что она, должно быть, ошиблась.