Через несколько минут они сидели за столиком напротив друг друга.

— Хочешь снова увидеть мои сиськи?

Тревис чуть не выплюнул первый глоток своего мокко с карамелью с морской солью. — Что?

Она рассмеялась, делая глоток. — Я просто шучу. Ты выглядишь напряженным.

— Я не напряжен.

— Хорошо, - ответила она, подражая его глубокому голосу. — Ты действительно отвез бы меня домой и предварительно выхаживал бы меня?

— Я бы сделал тебе смузи, - поправил он её.

— Это уход. Ты бы ухаживал.

Он метался между смехом и качанием головой. — Я понятия не имею, что такое выхаживание. Только если это не включает физиотерапию или ледяную ванну.

И вот он снова говорит Джорджи то, что не ожидал услышать за пределами собственного разума. Однако она не заставила его пожалеть об этом. Она лишь торжественно посмотрела на него, как бы принимая это. Принимая его. Быть вместе в тот момент без ожиданий или разочарований, что он не был знаменитым спортсменом, которого она видела по телевизору.

— Ты разговаривал со своими родителями с тех пор, как вернулся в Порт-Джефф?

— Нет. - Откинувшись в кресле, он скрестил руки на груди, как бы желая скрыть внезапный треск, возникший в его грудной клетке. — Вообще-то, я не разговаривал с ними с тех пор, как уехал в колледж.

— Почти десять лет? - прошептала она, выглядя пораженной. — Я была моложе и не обращала внимания во время развода и после него. Мне жаль, что между ними и тобой ничего не наладилось.

— А мне нет.

Теперь, когда он поставил её в неудобное положение, он ждал, что она оставит эту тему, но она этого не сделала. — Ты когда-нибудь задумывался посреди игры, смотрят ли они?

Тревис пожевал внутреннюю сторону щеки. — Да, - наконец признался он сам себе. Вслух. И это было не единожды. — Каждую игру.

Он услышал, как Джорджи сглотнула из-за стола. — Они должны были. Они должны были смотреть, как гордые родители. Они должны гордиться тобой сейчас, Тревис. Нелегко начинать всё сначала.

Здесь он должен был поблагодарить её или найти что-то ещё для разговора, но у него было желание довериться ей. Он хотел передать ей частичку себя, потому что знал, что она позаботится об этом. — Это он, в основном. Мой отец. - Он прижал язык к внутренней стороне щеки. — Моя мать была молода. Она попала в ловушку неудачного брака и не знала, как с этим справиться. Если он играл с ней в те же игры, что и со мной, я не виню её за то, что она хотела быть где-нибудь ещё.

Джорджи хотела возразить, но он подмигнул ей, давая понять, что всё в порядке, и она расслабилась.

— Мой отец тот, кто добрался до меня, - сказал он через мгновение. — Кто... достал меня. Он сделал так, чтобы я слышал его голос в своей голове намного дольше, чем следовало бы.

— Что он говорит?

Он выдохнул. — Что я не так хорош, как мне кажется. Что я подделка.

Она сжала губы, пока они не побелели, затем позволила им снова наполниться розовым цветом. — Не было ничего фальшивого в том, как ты проскользнул домой и выбил мяч из перчатки Теда Черча, чтобы выиграть вторую игру серии. Ты - часть истории. Некоторые люди просто не могут смириться с тем, что они даже не сноска.

В его животе разлилось тепло. Откуда она знала, что именно ему нужно услышать? Не какую-то избитую банальность, а реальную, осязаемую вещь, которую он мог вызвать в своей памяти и переосмыслить через её глаза. — Спасибо.

— Ты думаешь, я глупая и эгоистичная, что хочу большего от своей довольно удивительной и полуфункциональной семьи, в то время как ты ничего не получил от своей?

— Нет. - Он протянул руку через стол и, не задумываясь, переплел их пальцы. — Нет, малышка. Я так не думаю. Ты должна бороться за то, что заслуживаешь. То, чего хочешь ты, не более и не менее важно, чем то, чего хочет кто-то другой.

Джорджи некоторое время изучала его. — Когда я вошла в твою квартиру в тот первый день, ты сказал, что, вернувшись сюда в качестве предполагаемого неудачника, ты стал таким же, как твой отец. - Она покачала головой. — Ты не только сказал, но и заставил меня почувствовать себя важной... Как ты можешь думать, что у тебя нет потенциала, чтобы стать героем, на поле или вне его?

На этот раз Тревис действительно сменил тему. За свою спортивную карьеру он слышал много пустых идиом. Такого рода мотивации, которые в конечном итоге оказываются на плакате в раздевалке средней школы. Однако то, что она сказала, заставило его задуматься. Он мог покинуть свою лачугу и вернуться в общество, но часть его самого оставалась в темноте. Однако каждое мгновение, проведенное с Джорджи, заставляло его всё больше проникать в свет.

Они разговаривали ещё долго после того, как их кофе иссяк, Джорджи рассказывала ему о планах новой рекламной кампании для своего бизнеса и о новой теме вечеринки в честь дня рождения, которую она рассматривала. В свою очередь, Тревис рассказал ей о том, как в колледже автобус его команды сломался по дороге на игру, а двигатель обслуживали члены секты. Было приятно смешить её. Было приятно смеяться вместе с ней. Когда он проводил её до выхода, прошел уже час, и он опаздывал на работу.

На солнце она улыбнулась ему, затаив дыхание, и рука стала беспокойной. И впервые с тех пор, как Стивен сказал Тревису, что Джорджи влюблена в него, он задумался, может ли это быть правдой. Любила ли Джорджи его? Если да, то он не должен проводить с ней столько времени. Он причинит ей боль, когда они оба получат то, чего хотели, а причинение боли этой девушке убило бы его.

Тревис открыл рот, намереваясь рассказать Джорджи то, что сказал ему Стивен, молясь, что она будет отрицать это. Верно? Он не хотел, чтобы она была влюблена в него. Ни в коем случае.

— Достаточно ли я выгляжу очарованной? - спросил Джорджи взвинченными бровями, прежде чем он успел заговорить. — Наш друг щелкает через улицу.

— О. Да. - Идиот. Конечно, она не была влюблена в него. Это было только для камеры, так же, как было с тех пор, как начались их отношения. — Я, э. . . не был уверен, что он ждал.

Прошла пауза. — Ты собираешься поцеловать меня?

Он хотел этого. Её рот выглядел спелым и невероятным, а на вкус она напоминала карамель и Джорджи. Почему он вдруг почувствовал, что это неправильно поцеловать её, чтобы увековечить на фотографии? — Да, - прошептал он, наклоняясь и останавливаясь на минимальном расстоянии над её губами. — Да.

Джорджи в замешательстве наморщила лоб, бросив боковой взгляд вдоль улицы. — Тревис?

Наконец, он опустил свой рот к её рту и вдохнул, глубоко втягивая её рот, едва сдерживаясь, чтобы не дать ей свой язык. Отмечая её. С серьезным усилием он отстранился, поддерживая Джорджи на ногах. — Когда я увижу тебя снова?

— Эм... - Она моргнула. — Ты придешь на семейный ужин в воскресенье?

Вспомнив о клятве, которую он дал себе, сделать больше, чтобы помочь Джорджи, Тревис кивнул. — Я приду.

Она улыбнулась ему, и он прикусил язык, чтобы не поцеловать её снова. — А что насчет тебя? Есть ещё успехи с сетью?

Доказательством того, что его отношения с Джорджи граничили с опасными, было то, что он совершенно забыл рассказать ей о последнем звонке от своего агента. Он совсем забыл о том, почему они вообще встречались понарошку. — Глава сети, Кельвин, пригласил нас на ужин к себе домой. На следующей неделе, в Олд Вестбери. - Он наблюдал, как её лицо преображается от осторожного волнения. — Это, вероятно, означает, что я лучший кандидат...

— О Боже, Тревис. И это может стать последним испытанием. - Её широко раскрытые глаза стали нечитаемыми. — Всё уже меняется для меня. К лучшему. Если ты получишь эту работу... нам больше не придется этого делать.

— Придется. - Его кивок был отрывистым. — Да. - Господи, ему нужно было собраться с мыслями. Этот ужас, бурлящий в его животе, не был хорошим знаком. — Я сообщу тебе подробности об ужине, - сказал он, чмокнул её в щеку и отошел. — Пока, Джорджи.

— Пока, Тревис, - крикнула она через плечо, перебегая улицу, прижимая к груди шарф. — Кстати, у тебя получилось! - сказала она - немного слишком ярко? - бросив на него последний взгляд, прежде чем повернуться, чтобы уйти. — У меня отличное настроение!

Хоть у одного из них.