Я кивнул. "Да".

"Хорошо. Я почти ничего не знаю о том, что здесь происходит. Правила нелепы. И без нужды запутанные. В наши дни это проблема со всем. Если хочешь знать мое мнение, все должно быть просто. Так все в жизни и должно быть... предельно просто". Она многозначительно указала на сеть. "О! Вот он. Элли! Надри задницу, детка!"

Эллиот взглянул в нашу сторону и замер. Затем он подбросил мяч в воздух и ухмыльнулся. Это была лучезарная, теплая улыбка... в равной степени дерзкая и уязвимая. И по тому, как забавно два старых друга могут говорить, не произнося ни слова, я понял, что у нас все будет хорошо.

Эллиот и Гас начали сильно. Первую партию они выиграли с большим отрывом, но вторая была сложнее. Их противники били в слабую сторону или специально нацеливались на Гаса, который отдал несколько невозможных пасов Эллиоту. Он глубоко копал и спас несколько мячей, но не смог достаточно быстро подпрыгнуть, чтобы защитить сетку.

Они сравнялись по одному гейму, счет в третьем гейме был 19:20. Подача Эллиота. Он взял мяч в руки и осмотрел толпу, прежде чем подбросить мяч в воздух. Он перебросил его через сетку так сильно и быстро, что у другой команды не было ни единого шанса.

Эллиот приложил руку к уху, ухмыляясь как дурак, когда толпа выкрикнула его имя. Эллиот, Эллиот! Он был великим шоуменом. Он заводил публику дурацкими выходками и импровизированными танцевальными движениями на протяжении всей серии, но сейчас он был на пике формы. Именно это он имел в виду, когда говорил, что хочет, чтобы игра говорила сама за себя. Играть жестко, побеждать, а потом праздновать.

Очко превратилось в мега–ралли. Я потерял счет тому, сколько было отскоков, нырков и сэйвов. Это было чертовски захватывающе. Все были на ногах, подбадривая обе стороны. Я даже не мог расслышать Карму из–за рева. Наконец, мяч взмыл в воздух и полетел в правый дальний угол. Гас догнал его и передал Эллиоту, который подпрыгнул, как кенгуру с реактивным ранцем, и выбил мяч к чертям собачьим, выиграв очко.

"Вот дерьмо", – пробормотал я, помахав Такеру пятерней.

Я выпустил длинный порыв воздуха, когда Гас и Эллиот поменялись сторонами на площадке и сделали паузу, чтобы обсудить стратегию. Шум вернулся к нормальному уровню, пока игроки готовились.

"Вот и все", – сказала Карма. "Победа или поражение, почти пришло время для моего знака".

Я рассеянно кивнул.

Это была подача Эллиота... матч–пойнт. И когда он подбросил мяч и подпрыгнул в воздух, я понял, что у него получилось. Он с ревом ударил по мячу и вогнал его в песок под таким углом, что его невозможно было вернуть.

"Они победили! Так держать, малыш!" Карма кричала во всю мощь своих легких.

Эллиот победно поднял руки, а затем упал на колени. Он резко рухнул на спину, сделав ангелов на песке, а затем вскочил, чтобы пожать руки Гасу и другой команде. Я посмеивался над его выходками, пока похлопывал по плечу Такера, Колби, Анну и Софи.

Софи бросилась в мои объятия. "Я так рада, что ты здесь. Даже несмотря на то, что мою тему замяли, я думаю, все прошло хорошо".

"Конечно, получилось. Они, блядь, выиграли. Шевелись, Соф". Карма встала между нами и сунула мне в руки рулон бумаги. "Это для тебя. Эллиот сделал это сам. Слова – его, блеск – мой".

Она поцеловала меня в щеку и пошла дальше обнимать Такера и Колби, оставив меня с рулоном бумаги и любопытной подругой.

"Открой его", – сказала Софи, потянувшись к рулону.

Я поднял его из ее рук и покачал головой. "Извини. Это личное".

Я отодвинулся в сторону и начал разворачивать край, когда кто–то выхватил его у меня из рук.

"Эй. Кажется, это мое". Эллиот усмехнулся.

"Я слышал, что это для меня".

"Так и есть, но я лучше просто скажу тебе, что там написано". Он оглянулся через плечо на Гаса и группу друзей и фанатов, витавших неподалеку, затем повернулся ко мне и промурлыкал: "Я люблю тебя".

"Да?"

"Да, или, может быть, там написано, что Эллиот любит Брейдена. Предупреждаю, там везде блестки. Что бы ты ни делал, не открывай ее в машине или..."

Я обхватил его шею сзади и прильнул к его рту, вливая в него все, что у меня было, вдыхая аромат пота, солнечного света и моего мужчины. Через мгновение я отстранился и улыбнула, поправляя его очки Ray–Bans на голове, чтобы я мог видеть его выражение лица.

"Я тоже тебя люблю".

Он провел большим пальцем по моей челюсти и встретил мой взгляд. "Ты – мой центр. Ты – мое место, мой дом, мой человек. Черт, я так сильно люблю тебя, Брей. И я уверен, что все видели тот поцелуй, так что я надеюсь, что это значит, что ты не возражаешь, если я расскажу всему чертову миру, что ты мой".

Я усмехнулся. "Я совсем не против".

Эллиот притянул меня к своей груди и прижал к себе. Я не обращал внимания на аплодисменты, волчий свист и крики и позволил моменту взять верх. Я плыл по течению и слушал свое сердце. Было что–то невероятно особенное в том, чтобы выйти на подачу... и победить.