5

Лука

Кампус Лонг–Бич Стейт сильно отличался от кампуса Университета М. Здесь не было старых величественных деревьев и кирпичных зданий, увитых плющом, построенных еще в начале прошлого века. Город не был посвящен колледжу так, как это было в Энн–Арборе. Он не закрывался на время футбольных матчей, и каждый второй магазин не продавал университетскую экипировку. Но это было по–своему круто.

В кампусе было легко ориентироваться, студенты и преподаватели были дружелюбны, и я в любом случае предпочел бы иметь футболку с доской для серфинга, а не с мультяшной акулой. А гимнастический зал представлял собой огромную голубую пирамиду.

Я удивленно смотрел на него, рассеянно кивая, пока Зои рассказывала мне о своей последней мальчишеской драме. Либо она полагала, что то, что я гей, дает мне чуткое понимание мужского разума, либо она ошибочно думала, что меня интересует ее вращающийся список влюбленностей.

"...Если он не позвонит мне до вечера, то все кончено", – ворчала она, теребя одну из своих сережек–обручей. "Или я должна дать ему время до завтра?"

Я закатил глаза и остановился у входа в пирамиду Уолтера. "Это классное здание".

"Ты не слушал!"

"Нет, не слушал". Я опустил солнцезащитные очки и многозначительно указал пальцем. "Во что здесь играют, кроме баскетбола?"

"В волейбол", – хмыкнула Зои. "А ты придурок".

"Может быть, но я не могу слушать, как ты говоришь, что ждешь, пока тебе позвонит какой–нибудь придурок–бариста. Игры – это глупость. Если ты хочешь поговорить, позвони ему. Если он не берет трубку или ведет себя как придурок, у тебя есть ответ. Не жди парня, Зои. Ты лучше этого".

"Эээ..." Она закрыла свои покрасневшие губы и замолкла. "Вау. Спасибо. Ты прав. Я не знаю, о чем я думала".

"Ты думала, что он заслуживает бесплатной аренды комнаты в твоей голове. Это не так. А может, и заслуживает. Позвони ему и узнай. Но не впутывай меня в это", – пробурчал я, наклонив подбородок в сторону здания. "Где здесь играют в хоккей?"

"Я не знаю. Я ничего не знаю о хоккее".

"Знаешь, если бы кто–нибудь сказал такое в моем родном городе, все бы на него так посмотрели". Я бросил преувеличенно недоверчивый взгляд в ее сторону и сдержал улыбку, когда она рассмеялась вслух.

"Ну, возможно, это просто я. Я немного разбираюсь в футболе и бейсболе. А благодаря нашему уроку серфинга, я вроде как умею кататься на серфе. Как продвигается твое новое хобби? Майки говорит, что ты ходишь каждый день. Так хочется никогда больше не вставать на доску", – фыркнула Зои, доставая жевательную резинку из дизайнерской сумки через плечо. "Хочешь?"

"Нет, спасибо".

Хмф. Майки был одним из моих соседей по комнате. Мне повезло с жильем. Майки и Оскар были хорошими парнями, хотя и немного болтливыми. Я не пытался скрывать свои подвиги в серфинге, но не думал, что они обратят на это внимание. Обычно я возвращался домой с пляжа до того, как кто–нибудь из них просыпался.

"Итак... как поживает Кэл, красавчик–серфер?".

"С чего ты взял, что я встречаюсь с Кэлом?" возразил я, взглянув на часы. Мой следующий урок начинался через пятнадцать минут. За пять недель учебного года я ни разу не опоздал, и я хотел, чтобы так было и впредь.

Зои вздохнула. "Пожалуйста, скажи мне, что ты не пойдешь на серфинг один. Ты чуть не умер, Лука".

"Не преувеличивай. Это был просто плохой день".

"Очень плохой. Но я рада, что ты не сдался. Это как у меня с мальчиком–бариста. Хотя я думаю, что ты был более успешным. Тебе это нравится?" – спросила она разговорчиво.

"Нравится".

"Только не так сильно, как хоккей, а?"

Я глубоко вдохнул и покачал головой. "Нет".

"Тогда ты должен играть в хоккей", – ответила Зои совершенно серьезно. "И прежде чем ты скажешь мне, что не можешь, поговори с Колби Фишером".

"С кем?"

"Парень, который стоит под деревом у здания экономического факультета. Тот, что помоложе", – уточнила она.

Я посмотрел на симпатичного крепыша, разговаривающего с мускулистым мужчиной средних лет. "Кто он?"

"Это главный тренер, а Колби – один из помощников. Он играл за Лонг Бич, пока не закончил школу".

"Я думал, ты не следишь за хоккеем".

"Не слежу. Но парень Колби – звездный бейсболист, который только что подписал контракт с фермерской командой "Доджерс"".

"Ни хрена себе?" Я изучил мужчин более внимательно. Колби был открытым хоккейным тренером–геем? Интересно.

"Колби горяч, но его парень, Скай... мега мечтателен. Это не важно. Иди поговори с ним". Зои толкнула меня в грудь. "Может, ему нужна помощь. Если ты хочешь снова выйти на лед, он может быть хорошим контактом. В любом случае, это не повредит. Чмок. Я пошла. Пока, Лука".

Я помахал ей вслед, но мои ноги уже двигались. Я был большим любителем рисковать. И лишь немного злился на себя за то, что не подумал об этом раньше.

Я подошел к двум мужчинам как раз в тот момент, когда старший из них сжал плечо Колби и отошел.

"Извините. Вы Колби Фишер, верно?".

"Да. Могу я вам помочь?"

"Может быть. А может быть, я могу помочь вам", – ответил я с уверенностью, которой не чувствовал. "Я Лука Росситер. Я играл за команду U of M, пока травма не выбила меня из колеи в прошлом сезоне. Это, конечно, далеко не лучший вариант, но я хотел бы узнать, не нужны ли вам ассистенты. На добровольной основе. Хоккей у меня в крови. Я играл всю свою жизнь и знаю этот вид спорта вдоль и поперек. Я могу дать вам рекомендации, и я готов провести собеседование в любое время. Могу я дать вам свой номер?"

Колби опустил свои очки Ray–Bans, посмотрел на меня взглядом WTF и усмехнулся. "Боже, почему я чувствую себя так, будто меня только что сбил грузовик?"

"Больше похоже на Ламборджини".

"Ха. Лука Ламборгини. У него есть кольцо". Он сдвинул солнцезащитные очки на переносицу и наклонил голову. "Так ты хочешь стать волонтером?"

"Хочу". Я начал рассказывать мини–версию серии казусов, приведших к моему уходу из команды и переезду в Сокаль.

Он задумчиво потер заросшую щетиной челюсть. "Приходи завтра на каток в любое время до полудня. Тогда и поговорим, Ламборгини".

Колби дал мне пять, усмехаясь, направляясь к парковке.

А я? Я мчался на занятия, мой разум работал в бешеном темпе. Я твердо верил, что все происходит не просто так. Мне не нужна была работа, пока я не закончу школу, но мне нужна была своя цель. Мне нужен был хоккей.

Может быть, это и было маловероятно, но мне нечего было терять.

"Хорошо и гладко, Лука. Вот так."

"Понял. Ты знаешь, что дело пойдет быстрее, если ты позволишь мне использовать электрическую шлифовальную машинку", – проворчал я, сгибая пальцы и разгибая запястья.

"Я не хочу, чтобы ты работал быстрее. Не спеши. Есть шанс, что ты можешь случайно переборщить с песком, когда используешь электрические инструменты. Если это случится, мне конец", – ворчал Кэл, поправляя очки.

Он наклонился над пустым куском пенопласта, закрепленным на пильном станке, и взял ручной рубанок, чтобы придать кривую форму новой доске. Он дал мне краткое руководство, но процесс оказался гораздо более сложным, чем я предполагал. На самом деле я никогда не задумывался о том, как делается доска для серфинга. Это была одна из тех вещей, которые лучше доверить специалистам. И, как ни крути, Кэл был экспертом.

Он превратил первоначальный гараж здания в мастерскую по изготовлению досок для серфинга. С двух сторон она была заставлена досками в разном состоянии и огромной секцией, посвященной расходным материалам, краскам и инструментам с названиями, которые я забывал, как только он их произносил. В помещении царил беспорядок, но это был контролируемый беспорядок. Как в художественной студии.

И Кэл был художником за работой. Что, я думаю, делало меня подмастерьем. Очень скромным. Мне было поручено с помощью мелкозернистой наждачной бумаги сгладить все неровности и бугорки на нижней стороне только что изготовленной доски. На мой взгляд, она выглядела законченной, но, по словам босса, она не была достаточно блестящей. И все же.

"Ты сделал все эти доски?" Я размял запястья, прежде чем вернуться к своей работе. Мы занимались этим уже некоторое время, и это было труднее, чем казалось.

Кэл хмыкнул. "Да. Старые на дальнем конце – арендные, нуждающиеся в некоторой полировке, а остальные – комиссионные".

"Вау. Не могу поверить, что ты разрешаешь мне работать над недавно заказанными произведениями искусства".

"Нет. Эта принадлежит магазину".

"О."

"Те, которые я продаю, должны быть идеальными, а... ты еще не готов к прайм–тайму".

"Ой."

Кэл хмыкнул. "Не обижайся. Ты помогаешь мне, делая работу, которую я давно откладывал".

"Счастлив быть полезным. Но я буду еще счастливее, когда привезут пиццу. Я чертовски голоден. Я заказал слишком много всего. Пепперони, колбаса, грибы, зеленый перец, лук. Наверное, еще что–то. О, и салаты. Я собирался заказать напитки или десерт, но у вас есть пиво, а меню десертов было отстойным, и... почему ты улыбаешься?".

Он ухмыльнулся так, что у меня в животе заплясали бабочки. "Без особой причины. Просто ты сегодня очень разговорчивый, как ребенок под кайфом от сахара. Это я или пицца тебя так возбудила?".

"И то, и другое. Придержи эту мысль. Я слышу разносчика".

"Давай я дам тебе немного денег", – предложил он, поднимая очки.

"Слишком поздно. Я уже позаботился об этом. Можешь взять следующую".

Кэл улыбнулся. "Спасибо. Встретимся наверху. Я не хочу, чтобы вокруг новых досок была еда. Я уберусь и присоединюсь к тебе через секунду".

Я сбалансировал контейнеры с салатами и бумажные принадлежности на большой коробке из–под пиццы, затем отнес ее наверх к Кэлу. Мы расположили наш ужин на большом деревянном журнальном столике и устроились друг напротив друга с большими тарелками. Мы поглощали пиццу, время от времени комментируя гениальность колбасы и важность соотношения корочки и соуса между кусочками.