«Ты идеальна, Ангел. С тобой всё в порядке, - заверил я ее, чувствуя, что ее предыдущий вопрос все еще остается в ее голове.

Мария покраснела сильнее и подняла руку, прикоснувшись пальцами к опухшим губам. «Ты любишь целоваться? Тебе нравится, когда тебя целуют? - спросил я, уже зная ответ, но все же хотел услышать, как она это скажет.

«Раньше мне это не нравилось», - сказала она. При ее словах я крепче сжал ее.

«Когда они целовали меня, я ненавидела это. Но с тобой мне это очень нравится. Я хочу… большего, - тихо закончила она, как бы шепча секрет только для моих ушей.

На ее губах появилась легкая безмятежная улыбка, и я отпустил ярость, яростно накатывающуюся внутри меня.

«Нас ждет огромное количество удовольствий, Ангел. В этом я могу тебя заверить.»

Я услышал ее жужжание в ответ и тоже не смог удержаться от улыбки. Было что-то в ней, что я не мог разгадать, но это что-то, заставляло меня чувствовать себя почти… человеком. Она заставила меня почувствовать что-то глубоко внутри огромной пустоты моего сердца.

Мария снова положила голову мне на плечо. Мысль о том, чтобы пойти к Лене, давно исчезла, поскольку она устроилась около меня. Ее рука легла мне на грудь, прямо над моим бьющимся сердцем.

Ей нравилось прикасаться ко мне… обнимать меня, зная, что я был там. Не просто фрагмент ее воображения. Я был той частью, которая держала ее ноги на земле, недостающей частью, которую она искала, но не знала.

Те несколько месяцев в рабстве сделали своё дело. Они взяли ее гребаное сердце, вонзили в него лезвие и смотрели, как оно истекает кровью. Но ее душа осталась нетронутой. Я мог это видеть.

Марию просто нужно было немного подтолкнуть, чтобы она поняла, что ее крылья не были подрезаны. Просто ранены. Но при достаточной заботе она снова сможет летать.

Но я был воплощением дьявола. Я был больным наголову, потому что хотел и смотреть, как она летает, и привязать ее.

Я хотел, чтобы она увидела свободу в том, чтобы обвязать ее тело веревками. Я хотел показать ей, что боль может превратиться в удовольствие. Боль может сломать и излечить вашу душу.

Дерьмом было то, что я хотел, чтобы мой Ангел плакал. Я нуждался… жаждал ее слез. Но мне нужно было, чтобы она знала, что те слезы, которые я вызову, успокоят ее. Они освободят ее захваченную душу. Ее тело будет петь, чтобы пролить слезы.

Слезы боли. Слезы удовольствия. Слезы любви.

Она научится жаждать этого… всего… меня.

Каждая часть ее покорно кричала. Марии нужна была твердая рука. Ее покорность была вознаграждена господством, которое освободило ее и показало истинную красоту этого обмена властью. Ей нужен был кто-то, кто научил бы ее любить свое истинное «я», а не ненавидеть его из-за того, что эти засранцы сделали с ее хрупкой душой.

Но мне нужно заслужить это право. Мне нужно быть достойным, чтобы она встала передо мной на колени.

Я буду тем, что ей нужно.

Я стану ее спасением.

И она станет моим искуплением.