Внезапно раздался голос мозгового центра корабля. Мартин вздрогнул

— Мозговой центр корабля не может принимать подобных решений. Если они и были приняты, то не нами.

Мартин ощутил, что по щекам у него текут слезы. Устыдившись подобного проявления эмоций, он постарался взять себя в руки и спросил:

— Мы в подчинении у Братьев?

Каменщик явно начал возбуждаться. Запах от него возрос, он начал вибрировать. Небесный Глаз дважды свернулся и развернулся, качая головой.

— В этом есть нечто обидное, — сказал Каменщик. — Мы мы не желаем, чтобы мы наши партнёры обижали.

— Наших партнёров обижали, — автоматически поправила Паола.

— Нам необходимо знать, будут ли нам доверять, — повторил Мартин, как ему показалось в сотый раз.

— Обе библиотеки будут открыты для тех, кто занимается наукой, — вновь зазвучал голос мозгового центра корабля. — Решать, что им пригодится, а что нет — это дело людей и Братьев, а не мозгового центра.

— У меня такое впечатление, что мы приближаемся к краю пропасти, — печально сказала Паола, когда они втроём направились к отсеку Ганса. — Может быть, нам вовсе не следует узнавать всю правду.

— Возможно, Братья боятся нас, — предположила Ариэль, — или того, что мы можем сделать.

Паола удивлённо спросила:

— Чего они могут бояться?

Голос Мартина задрожал от гнева:

— Они, наверное, думают, что мы станем планетными убийцами.

Ариэль постаралась произнести слова, как можно спокойнее:

— Похоже, Рекс не убедил их в обратном. А момы? Что думают они?

— Наверное, то же самое, — буркнул Мартин.

— Почему же тогда они ни сбросят нас, ни убьют, ни сделают что-либо в этом роде?

— Ну зачем же им самим применять насилие? К томУ же, мы — жертвы. Они спасли нас. И им нужно, чтобы мы закончили Работу.

— Почему бы им не убрать нас в сторону, заменив Братьями? — не унималась Паола. — Они ведь тоже жертвы.

— Они могут бояться Братьев, — предположил Мартин. — Как мы можем их разубедить, доказать, что не станем убийцами? Что можем противопоставить?

Паола резко повернулась к нему:

— Меня, — она прислонила руку к груди. — Тебя. Всех нас, кроме Рекса.

— Откуда они могут знать, что от нас ожидать? — спросила Ариэль. — Задайте себе такой вопрос.

— Да достаточно только посмотреть на меня! — воскликнула Паола, уже открыто плача сейчас. — Я же совершенно не похожа на убийцу!

— А что, разве пацифистов посылают расправляться с мирами? — Мартин почувствовал, как возрастающее до этого раздражение, наконец-то отпустило его. Он расслабил плечи. — Кто мы? Члены альянса? Или просто балласт?

Клёвая носом, Мартин проверял эскизы «Троянского Коня». Он, Хаким, Чэм, Донна Изумрудное Море и Джакомо в содружестве с Сухой Кожей, Шелковистым и Небесным Глазом, провели большую часть последних двух дней детально разрабатывая эти чертежи. В данный момент Небесный Глаз преставлял чертежи на одобрение Каменщика.

— Он уж точно не выглядит, как Корабль Правосудия, — заключил Ганс. — Он выглядит, как отличная баржа.

Восьми метров в длину, со сверкающей красной поверхностью, с лазерными и солнечными парусами, прикреплёнными на корпусе, с двумя изогнутыми манипуляторами, с надёжными защитными приводами, реагирующими на материю и антиматерию, «Троянский Конь» напоминал собой продукт ранних технологий изготовления межзвёздных кораблей-путешественников.

Люди и Братья добились того, что корабль смотрелся невооружённым и безвредным настолько, насколько только может выглядеть невооружённым и безвредным космический корабль, отправляющийся в путешествие, — корабль, который может встретить в пути потенциальных как партнёров, так и противников.

— Момы говорят — построить такой корабль реально, — сказал Мартин. — Они сказали, он будет летать и даже будет удобен.

— А обмолвились ли они по поводу того, годимся или нет мы на роль союзников? — спросил Ганс. У него под глазами появились мешки. Он провёл очень много времени в полном одиночестве, вот так же, как сейчас, сидя посреди каюты, скрестив ноги.

Вторая кушетка стояла пустой — Роза теперь только время от времени делила с ним апартаменты. Но по увядающим цветам в вазах можно было судить, что она не появлялась здесь несколько дней.

— Я не знаю, что они думают, — ответил Мартин. — Рекс дал толчок возникновению многих нежелательных для нас чувств у Братьев. Раз они столкнулись с этим…

— А если я прикажу казнить Рекса прямо здесь? Это что — сделает их счастливыми? — фыркнул Ганс.

— Нет, будет ещё хуже, — сказал Мартин.

— Однако если они не любят нас, значит обязательно сделают какую-нибудь гадость через пару дней.

— С какой стати?

— Я сужу об этом на примере Розы, — объяснил Ганс. — Вот послушайте. Она отказалась трахаться, она посмотрела мне прямо в глаза и сказала, — Ганс заговорил, имитируя глубокий, музыкальный голос Розы: «Я поняла, какой ты на самом деле. Ты насмехаешься надо мной, ты удерживаешь меня, мешая выполнять порученную мне миссию». — Он ухмыльнулся, — Ладно, по крайней мере, мне удалось надолго отвлечь её от бунтарских мыслей. Неплохо было сделано, не правда ли?

Мартин отвернулся.

Ухмылка Ганса исчезла.

— Мартин, но она же действительно воскресла для Работы и какое-то время была даже полезна нам. Но, чёрт побери, все эти её истерики! — И он снова передразнил Розу: «О, Ганс, мы согрешили. Мы недостойны нашей Работы». Интересная трактовочка, не правда ли?

— Где она сейчас? — спросил Мартин.

— Не знаю.

— Я попрошу Ариэль присмотреть за ней.

— Не знаю, есть ли вообще такой человек, который сможет контролировать её действия. Её нужно запереть на замок. Иначе она всех нас возьмёт за горло, — Ганс поднял жезл и вновь уткнулся в чертежи будущего корабля, — Что происходит на борту корабля?

— Момы и Матери Змей считают, что маловероятно, что убийцы что-то знают о Братьях. А Братья, в свою очередь, согласились с тем, чтобы команда была составлена из людей…

Ганс залился смехом, от которого у Мартина мурашки пошли по телу:

— О, как они добры! Ну, конечно, как же иначе! Ведь это, скорее всего, миссия самоубийц!

— Не приписывай им того, чего нет, Ганс, — с возмущением произнёс Мартин. — Они так же, как и мы, хотели бы выполнить Работу.

— Лично я предпочитал бы смотреть на это со стороны.

— А мне кажется, что по психологическим и политическим соображениям было бы лучше всего, если бы шанс остался у нас, но Братья бы тоже присутствовали на борту корабля.

Ганс, прищёлкивая языком, вертелся вокруг изображения корабля.

— А если мы столкнёмся на Левиафане с местными жителями, как мы объясним то, что у нас на борту два рода существ?

— Хаким и Джакомо по этому поводу разработали целую легенду. Два различных вида разумных существ из одной звёздной системы скооперировались после нападения на них внешних врагов. Альянс довольно хрупкий, но команда дисциплинированная…

— Ну что ж, в придумывании историй мы, кажется, переплюнули Братьев. Ну и где же находится наша звёздная система?

— Хаким разыскал на звёздном небе звезду в сорок световых лет от Левиафана. Это означает, что «Троянскому Коню» теоретически понадобилось бы около четырёх сотен лет, чтобы добраться сюда. Команда в это время по легенде находилась в глубоком сне.

— Ну, а что разогнало это корыто до скорости в одну пятую световой?

— Толчок лазера и работа солнечных парусов. Никакой антиматерии, никаких технологий трансформации, никакой саморегулировки.

— И ты думаешь, убийцы не догадаются, что всё это — чушь собачья? Поверят, что на расстоянии сорока световых лет они не смогли засечь трассерный след от запуска нашего корабля? — недоверчиво поморщился Ганс.

— Корабль такого размера и световой трассер на расстоянии сорока световых лет не заметить вполне реально. И момы подтверждают, что такая хитрость может сработать.