ГЛАВА 11 Адам

— Ты уверен, что тебе нужно идти на работу? — спросил Адам, наклоняясь через центральную консоль, глядя на Ноя своими самыми большими щенячьими глазами.

Он не хотел, чтобы Ной уходил. Проснуться с Ноем в объятиях было всё равно, что проснуться и обнаружить, что кто-то оставил ему шоколадный торт. Самый лучший сладкий сюрприз. Они провели утро, не торопясь делая минеты, а затем отправились в душ, где снова возбудили друг друга. После этого Адам пригласил Ноя на обед, на этот раз без всякой шумихи. А теперь он должен высадить его, чтобы тот переоделся к своей смене. Но ему было трудно выпустить его из машины.

Ной лишь хмыкнул, не обращая на него внимания.

— Да. Мы не можем все жить за счёт твоего трастового фонда.

Они припарковались на стоянке клуба Гари, рядом с маленьким ржавым трейлером «Эйрстрим». Ночью сложно заметить что-либо, кроме мигающей вывески и неонового контура десятифутовой голой женщины в ковбойской шляпе. Но в суровом свете дня заведение «Посадочная полоса» выглядело как последняя остановка в постапокалиптической пустоши. Его броская кирпично-красная краска облупилась с заплесневелых стен, плёнка на окнах пузырилась и деформировалась. Даже сама парковка представляла собой минное поле с выбоинами, и Адаму не нравилась, что Ной живёт здесь. Даже торговый центр, в котором когда-то находились поручитель, адвокат и оружейный магазин, уже давно закрылся, и единственным выжившим осталось заведение Гари. Насколько плохим должно быть место, что даже поручитель уехал?

И всё же Адам усмехнулся, прижавшись к уху Ноя.

— За мой счёт могли бы жить несколько человек. Но ты единственный, кому я делаю это предложение.

Ной застонал, когда Адам провёл языком по раковине его уха.

— Как бы я ни хотел быть твоим сладеньким, я не могу уволиться на следующий день после того, как мы вломились в дом Гари.

— Он не заметит, что мы там были, — заверил его Адам. — Разбитая фоторамка не укажет, что мы вторглись в дом.

Ной наклонил голову, позволяя Адаму исследовать ртом его шею.

— Я не могу рисковать. Он уже обвинил меня в краже его рюкзака с деньгами и оружием.

Адам усмехнулся.

— По правде говоря, ты и украл его рюкзак, полный наличных и оружия.

Адам запустил пальцы в волосы Ноя, повернул его голову для долгого поцелуя. Он не мог удержать свои руки от него. Адам хотел попробовать на вкус каждую его часть, прикоснуться к каждой его части, заползти ему под кожу и жить в нём.

Когда Ной застонал в губы Адама, их медленный поцелуй превратился в пошлый, Адам скользнул рукой по бедру Ноя, проводя большим пальцем по твёрдым очертаниям его члена в джинсах.

— Черт, ты уже твёрдый, — прорычал он ему в губы. — Я могу позаботиться об этом для тебя, если ты просто бросишь свою работу. У меня есть целый список вещей, которые я хочу с тобой сделать. Расстегни штаны, и мы начнём прямо сейчас, — поклялся он.

Ной ненадолго прижался к ладони Адама, но затем оторвался от его рта. Адам не останавливался, покусывая его челюсть, ухо, любое место, к которому мог добраться.

— Нет. Нет. Нет, — сказал Ной, оттолкнув Адама на его сторону автомобиля. Адам лизнул ладонь Ноя, говоря: — Ты не можешь соблазнить меня, чтобы получить то, что ты хочешь.

— Почему? — нахмурился Адам.

Ной бросил на него раздражённый взгляд.

— Знаешь, ты не должен говорить как избалованный богатенький ребёнок. Ты явно никогда не слышал слова «нет».

Адам насмешливо хмыкнул.

— Конечно, слышал. Ну, в отношении секса со мной — никогда, но я знаком с этим понятием.

Ной закатил глаза.

— Ты такой странный. Мне надо срочно выйти из машины, пока не позволил тебе убедить меня сделать что-то глупое, например, бросить работу и стать твоим сожителем на полный рабочий день.

Адам вздохнул.

— Я не вижу ничего плохого в том, чтобы ты стал моим сожителем. Я бы предложил тебе очень щедрую компенсацию.

Ной опустил взгляд на промежность Адама.

— Я очень хорошо знаком с твоей щедрой «компенсацией», но боюсь, что сейчас мне придётся отказаться от твоего предложения.

— Хорошо, но я заеду за тобой после работы, и ты поедешь со мной домой, — простонал Адам.

Ной поцеловал Адама в его надутые губы.

— Я заканчиваю в десять. Не мог бы ты заехать за мной на менее заметной машине? Люди подумают, что я трахаюсь с наркодилером, и попытаются затащить меня в переулок.

Мысль о том, что Ноя могут избить, вызвала странное чувство в его груди.

— Я выпотрошу любого, кто хоть немного испортит твою причёску.

Ной притворился, что падает в обморок.

— Кто сказал, что романтики вымерли?

Адам сузил глаза на Ноя.

— Мне кажется, что ты смеёшься надо мной, но я не уверен.

Ной широко улыбнулся, отчего в уголках его глаз появились маленькие морщинки.

— Если ты когда-нибудь будешь сомневаться, просто спроси. Но в данном конкретном случае я точно смеюсь над тобой. Но в хорошем смысле

— А что, можно в хорошем смысле над кем-то посмеяться? — с сомнением спросил Адам.

— Конечно. — Ной схватился за ручку двери, но она не поддавалась. — Адам, ты можешь выпустить меня, пожалуйста?

— Нет.

— Адам.

— Отлично. Хорошо тебе провести ночь, я думаю.

Ной поцеловал его ещё раз.

— Шутник. Постарайся не скучать по мне слишком сильно.

— Это невозможно.

Ной вылез из машины, последний раз махнул Адаму, а затем взбежал по крошечной лестнице и скрылся внутри. Адаму не нравилось, что Ной живёт в этом хлипком трейлере. Он подумал, не убедить ли его переехать к нему или хотя бы купить трейлер получше. Эта штуковина выглядела так, словно стоила меньше, чем месячная аренда квартиры Адама. Хотя, честно говоря, он понятия не имел, сколько стоит его аренда. Счета оплачивал бухгалтер его отца.

Адам выехал с парковки и уже собирался выехать на шоссе, когда зазвонил телефон.

Каллиопа.

Он нажал кнопку на руле, говоря:

— Скажи мне, что у тебя есть что-то, с чем я могу работать.

Вокруг Адама раздался вздох разочарования, а затем из аудиосистемы Bose раздался её голос.

— Привет, Каллиопа. Как дела? Всё хорошо, Адам. Большое спасибо, что спросил. А как у тебя? — говорила она сладеньким голоском.

Адам вздохнул.

— Привет, Каллиопа. Как дела? — послушно спросил он.

Она тяжело вздохнула.

— Всё ужасно. В магазине не было моей любимой песцовой краски для волос — Poison, если тебе интересно. — Он не спрашивал. — Потом я сломала ноготь, пытаясь открыть свою диетическую колу, нашла шуруп в шине, узнала, что мой бывший муж умер, и порезала палец об бумагу, открывая почту, только чтобы узнать, что это какая-то компания спрашивает о продлении гарантии на мою машину.

Адам моргнул. Ни одно из этих событий не походило на другое.

— Мне жаль слышать, что твой бывший муж умер? — спросил он.

Она насмешливо сказала.

— Мне тоже. Я думала, что этот сукин сын помер лет пять назад. Наверное, надо было проверить пульс перед отъездом.

Адам не знал, шутит она или нет. С Каллиопой всё было не так просто.

— Вот почему я никогда не спрашиваю, как дела, — сказал он ровным голосом. — На случай, если тебе интересно.

Каллиопа деликатно фыркнула.

— Ты невоспитанный и неблагодарный ребёнок. Твоему отцу следовало сбежать, пока у него был шанс.

Адам рассмеялся.

— Надеюсь, ты шутишь? Разве я не покупаю тебе все лучшие куклы Pop Funko для твоей коллекции?

Каллиопа глубоко вздохнула.

— Пожалуй.

Адам поменял полосу движения, чтобы не застрять за минивэном – на бампере которого красовался стикер семьи, которую поедали зомби.

— Каллиопа?

— Да, Адам? — сказала она, затаив дыхание, как будто думала, что он собирается сделать предложение.

— Ты что-нибудь нашла?

Раздался звук вращающегося стула.

— Нет. Ну, ничего, связанного со списком гостей вечеринки извращенцев Ноя. Этот Гари — не паинька. Он неоднократно сидел и выходил из тюрьмы за мелкие преступления. У него есть пара приводов за домашнее насилие. Секретная служба расследует его дело об отмывании денег, а его клуб получил множество нарушений от санитарного инспектора.

— К тому же у него есть шифровальное программное обеспечение уровня АНБ.

— Все самые развратные неудачники так делают, — сказала Каллиопа.

– На этих жёстких дисках должно быть что-то. Нечто, доказывающее, какой он кусок дерьма.

— Доказывает кому? Мы знаем, что он извращенец. Ты сказал, что Ной был одной из его жертв. Почему бы просто не усыпить его и покончить с этим?

— Потому что он был не единственным, — ответил Адам.

Возникла пауза.

— Что?

— Ной говорит, что были и другие. Кто-то участвовал, кто-то только наблюдал, но все они одинаково виновны.

— Разве нельзя просто выбить из него информацию пытками?

— Само собой разумеется. Но с этими парнями всё не так просто. Некоторые из них поют при первых движениях скальпеля. Другие позволят нам разделать их, как индейку на День благодарения, и не выдадут ни единой мелочи. Не могу поверить, что собираюсь сказать это, но в данном конкретном случае пытка — это последнее средство.

— Наверное, — нехотя согласилась она, а потом: — Бедняжка Ной.

Бедняжка Ной. Ной был сильным. Крепким. Он каким-то образом смог пережить невыразимые вещи и продолжать жить дальше, сохранив свою психику в целости и сохранности, и всё это без чьей-либо помощи. Ни друзей. Ни семьи. Вообще никого.

Что-то начало скрестись в задворках подсознания Адама.

— Отец Ноя, Уэйн Холт. Он был школьным учителем, верно?

— Да, какое-то время. Это и привлекло к нему внимание твоего отца. Его неоднократно увольняли из разных школ, и он каким-то образом попал в «Богоматерь скорби», где задержался и процветал почти десять лет. Твоего отца познакомил с ним друг друга, и у Томаса сработали «паучьи чувства». А что? О чём ты думаешь?

— Я думаю, что общего между учителем католической школы и уголовником-неудачником, кроме очевидного? Где они познакомились? Были ли они друзьями детства? Как они стали настолько близки, что Уэйн предложил Гари своего сына?