Затем он попросил меня отойти к белому экрану. Повернуться. В другую сторону. Наклониться. Прогнуться. Поднять руки вверх. Развести в сторону. Поднять одну ногу. Повыше! Сесть на «шпагат». Наклониться к одной ноге, достать пальцев ног. Лечь на спину. Принять упор лёжа...

А сам все это время заходил то слева, то справа, что-то лихорадочно обдумывая.

Наконец, взял со штатива один фотоаппарат, попросил стоять спокойно и расслабиться. Посмотрел через аппарат на меня. Отошёл влево, вправо. Присел. Поставил небольшую стремянку, залез наверх.  Взял другой аппарат. Примерился. Отложил, взял ещё один. 

Наконец, нажал кнопку, посмотрел на экранчик. Быстро сделал ещё несколько снимков. Пересмотрел получившиеся. Попросил снять браслет. Я ответила, что тот не снимается. 

Подошёл к пульту, пощелкал тумблерами. Какие-то фонари погасли, другие загорелись. Подумал ещё, попросил сделать стойку на руках.

Вдруг заулыбался, и в глазах загорелись огоньки. И только тут началась, собственно, фотосессия.

Холи шайзе, чего мне только не пришлось делать! Начиная с прогибов и наклонов во все стороны, до стойки на одной ноге (на подобие боевой), «колёса» по комнатке и имитации высоких ударов ногами. Я лежала, сидела и свешивалась с дивана, кресел, стульев, забиралась в ванну, обнимала чучело собаки и ласково гладила, прижимая к груди, белые и зелёные пакеты...

В общем, всего не упомнишь. Помню, прыгала с зонтиком и укутывалась в воняющий какой-то противной химией белый мех (только чтобы сиськи и ноги не закрывать!)

Чем дальше, тем быстрее и лихорадочнее прыгал вокруг фотограф, играя светом, переставляя здоровенные зонтики и совершая множество манипуляций с настройками фотоаппарата.

И вдруг, как-то внезапно, будто сдулся. Как аэробаг, из которого выпустили воздух.

Задумчиво посмотрел на меня, сказал «ну, посмотрим, что удастся из этого вытянуть». Записал мой номер коммуникатора (здесь, чтобы связаться с человеком, нужно ввести в коммуникатор 13-значный код. Хорошо, что более «современные» аппараты позволяют делать это полу-автоматически, самостоятельно вводя код после указания учётной записи, вроде «Дом», «Лена-15», «Аунали» и тому подобных). Велел одеться и проводил до выхода.

Маркович ничего не сказал до самого дома. Там предложил выпить чаю с булочками, и спросил, не обижает ли меня Валера и чем занимаюсь в радиоремонте. Я ответила, что учусь паять, греть, чистить и заменять детали. Он помолчал, затем спросил, справилась бы сама, без Валеры со Степаном.

Странный вопрос! По своей »специализации« я и так сама работаю. Степа только детали со склада приносит, если они у нас есть. А Валера о цене договаривается. И мастерской руководит. А что касается самих двигателей, то я к ним и не прикасаюсь почти. Хотя многие неисправности даже на слух научилась определять.

Маркович на это проворчал что-то вроде «ну ладно, ещё посмотрим» и свернул на тему поступления в институт. Мол, деньги, это, конечно, важно. Но нужно бы мне и курс школьной математики и физики повторить. Не столько, чтобы знать, а чтобы не ляпнуть то, чего и преподаватели не знают. 

Я на это замечание немного напряглась: я, кажется, уровень своих знаний перед Марковичем не раскрывала? Или он оказался проницательнее, чем мне представлялось? 

А он, как будто не заметив, выложил на стол учебники. За 10 и 11 класс. А заодно «Підручник з історiї України». Зачем, если это все есть в интернете? 

Как будто угадав мои мысли, добавил, что насчёт физики в математики не знает, а вот история у нашей страны непредсказуема. И на экзамене нужно отвечать не то, что было на самом деле, а то, что написано в последней инверсии учебника.

И отправил в комнату. Отдыхать до завтра или читать книжки. В общем, не мозолить ему глаза своей красотой. Так и сказал.

–

А на следующий день Леонид заявил, что ремонтник должен уметь не только чинить «железо», но и разбираться в софте. И одно из наиболее частых заданий в мастерской, это восстановление утерянных данных. 

Сперва прочитал короткую лекцию о том, как и где хранятся данные в компах и смартфонах. Потом выдал флешку с программами, которые способны отыскивать «потерянные» куски информации.

Я вежливо кивала. Хотя теорию знала получше «лектора». А программы сразу перегнала через комп на клаймор. Который заявил, что софт не оптимизован, не полон и требует переработки. На что получил команду на исправление.

Убедившись, что я усвоила принципы восстановления данных, Лёня зачем-то начал лекцию о том, как компы защищают от несанкционированного доступа. И какие есть методы «взлома» защищённых терминалов и серверов. И даже назвал пару методов, которые не смог ранее найти клаймор, сканируя сеть.

А когда Витя ушёл на обед, подсел ближе, склонился ко мне и начал в полголоса объяснять, как заставить билинговые системы работать на себя.

Я, конечно, уже обратила внимание на то, что местная система дистанционных расчётов при помощи карточек и электронных переводов слабо защищена от вмешательства. Но меня останавливали то, что полиция ведь не будет сидеть и смотреть, как у людей пропадают деньги с карт! 

Оказалось, что существуют и давно работают схемы перевода денег с международных банковских систем, через так называемые «офшоры».

Если совсем грубо, то специалист должен открыть пару виртуальных счетов в иностранных банках. Например, в Кении, Индонезии, на Кипре и Кайманах. 

С транзакций, идущих через Кайманы или Индонезию, будут (чуть ли не официально) «отщипываться» сотые доли процента. На «операционные расходы». Часть этих денег уйдёт банкам, часть поступит на официально (!) созданную на Кипре компанию, с реальным директором из местных. Законы страны на этом настаивают, это официальная и неплохая статья доходов государства. А я буду числиться в этой фирме консультантом, получая официальную (!) зарплату. Но чтобы сделать цепочку максимально безопасной, консультантом становится мой виртуальный «родственник», и лучше всего из Кении. Ну, есть в этой стране некоторые особенности банковской системы. На карточке «родственника» и аккумулируются средства. С которых он (а не я!) оплачивает покупку недвижимости, машин, платит за мою учёбу, покупает мне «подарки» через интернет. Ну, и подкидывает небольшие средства (не больше 4999 гривен за один перевод) на жизнь и мелкие расходы.

Скажете, что уж очень небольшой процент берётся изначально, и суммы получаются мизерные? Да. По сравнению с миллиардными потоками, что идут через оффшоры. Но пара тысяч долларов в день – не такие уж маленькие суммы для личного пользования.

Как утверждал Лёня, схему придумал и написал не он. А нашёл на ноутбуке очень сильно нервничавшего клиента, при восстановлении системы. Ну, и скачал «на память». А потом проверил в деле. Скопил на машину и даже квартиру, но потом испугался и давно уже не пользуется. Но если мне срочно нужно найти денег на учёбу...

Пока он рассказывал, клаймор проверял ту часть программы, которая отвечала за первоначальный этап: подключение к финансовому потоку. Принцип был понятен. Также было понятно, что основана схема была основана на том, что кто-то «слил» хакеру пару ключей доступа. Которые на текущий момент, скорее всего, давно не работали. Но это не беда, клаймор способен провести дешифровку на порядок лучше компов, что используются здесь и сейчас. Главное обойти даже не защиту банков. А не попасться тем, кто разработал изначальный метод «подключения» к чужим финансовым потокам. И Лёня правильно сделал, что вовремя закрыл программу, поборов вполне естественную жадность.

– Спасибо, я попробую, – сказала я и поцеловала его, как учила Ксанфа, в щеку. 

И вернулась к обычной работе. Тем более, что с обеда вернулся Витя.

Вечером пришла Ксанфа. Была она какая-то расстроенная и нервная. Сказала, что все так же не может найти Игоря, и все больше волнуется за него. И что в игру вступили непонятные, но очень опасные люди. 

На предложение «немножко пошалить» перед сном, я с сожалением отказалась: хотелось разобраться с предложенным методом «заработка в интернете», как это здесь называется. 

Просидела всю ночь, почти не пользуясь инъекциями клаймора, уж больно интересные перспективы открылись.  Случайно вошла в Даркнет: мало посещаемую часть сети, где все разделы закрыты паролями. Зато можно купить почти все: от фальшивых документов и запрещённых официально препаратов, до заказа услуг по «окончательному и полному решению проблем с частным лицом или организацией». Что бы это ни значило.

Удивилась, что в программе Леонида совершенно не используются для анонимизации  возможности криптовалют. Вставила этот этап. А клаймор просканировал систему защиты транзакций, которая на сегодня тоже значительно (хотя и не принципиально) модернизировалась. 

В общем, поработать пришлось. Но уже под утро новая схема была готова.

–

Сегодня я работала в автомастерской. Маркович распорядился, чтобы сегодня я записывала, сколько и каких работ выполнила, и номера машин. И даже выдал тетрадку и карандаш. Непонятно, для чего ему это? Но старательно выполнила указания. Вечером, отвозя меня домой, забрал тетрадку и проворчал, мол, «пора с этим прохвостом разобраться». Интересно, что он имел в виду? 

А ещё сказал, чтобы я все наличные перевела на карту и «закрыла» её. Мол, нечего банки процентами кормить.

Ксанфы не было, так что всю ночь применяла новые знания: нашла все доступные компьютеры в пределах досягаемости, проверила на предмет дыр в защите и открытых портов (почти у всех), объединила в единую сеть (ботнет), поставила управление через клаймор и запустила через сеть программу в нескольких банках, Не только на Кайманах, но и в других «оффшорных зонах» . Одновременно регистрируя и «официальную», оффлайновую часть схемы на Кипре. И «оживляя» своего «двоюродного дядюшку из Кении».