Но я не знаю как, поэтому вместо этого я подтягиваю ее лицо к своему рту и показываю ей это своим телом.

Я втягиваю ее дыхание в рот, прижимаю ее спиной к столу, мой член проскальзывает между складками ее киски и создает трение, от которого мой живот напрягается, а удовольствие пронзает мой позвоночник.

— Скажи это еще раз, — говорю я ей в губы.

— Что сказать?

— Мое имя, — я вжимаюсь в нее, тепло распространяется по каждой клеточке.

Ее глаза закатываются, когда кончик моего члена прижимается к ее клитору.

— Джеймс, — дышит она.

Мой член входит в нее одним толчком, до упора.

Мы задыхаемся одновременно, ощущение того, что я окружен ею, переполняет все чувства. Я боюсь, что если пошевелюсь, то взорвусь, а я хочу, чтобы это длилось вечно.

Медленно я выхожу из нее, а затем снова вхожу, сила моих бедер соответствует всплеску моих эмоций, заставляя меня сходить с ума от потребности войти как можно глубже.

Я наклоняюсь, мой язык лижет раковину ее уха.

— Ты так совершенна. Мне так чертовски хорошо.

Она стонет, ее ногти впиваются в мое плечо, когда ее бедра поднимаются навстречу моим.

Здесь нет обмена властью, нет требования послушания или необходимости держать все под моим контролем.

Есть просто Венди.

Только Венди.

Делает то, что у нее получается лучше всего: поглощает каждую частичку меня.

Мое истерзанное сердце бьется о черную клетку, бьется только для нее, надеясь, что она научится любить его через грязь.

— Еще раз, — требую я.

Я прикусываю губу, мои внутренности бушуют от жара, когда мои бедра толкаются в нее, яйца шлепаются о ее задницу с каждым ударом внутрь.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, что ты моя.

Она вскрикивает, когда я меняю ритм, мой член полностью входит в нее, мои бедра бьются о ее клитор.

— Я...

Я прерываю ее поцелуем, мне нужно, чтобы она поняла, о чем я прошу.

— Я хочу, чтобы ты сказала мне, но не потому, что я говорю, не потому, что я прошу.

Я опускаю голову на ее шею, мое дыхание неглубокое и горячее, мой оргазм нарастает глубоко в моем животе, когда я выхожу из нее, а затем снова вхожу, вращая бедрами против нее.

— Я хочу, чтобы ты сказала это, потому что ты моя. Потому что ты останешься, хотя мы оба знаем, что ты должна уйти.

Ее дыхание сбивается, ее руки обхватывают мое лицо, когда она смотрит глубоко в мои глаза.

— Я твоя, Джеймс.

В моей груди вспыхивает тепло, и я ускоряю темп, ее слова проникают в мою душу и заполняют трещины в моем сердце.

Звук шлепков нашей кожи смешивается с ее стонами, пока она не напрягается, а затем взрывается. Стенки ее киски сжимаются вокруг меня, побуждая мои яйца напрячься, мои мышцы напрягаются до боли. Сперма пульсирует в моем члене, который дико дергается внутри нее, когда я покрываю ее влагалище своим семенем.

Я рушусь на нее сверху, тяжело дыша, мой разум наконец-то спокоен.

Именно в этот момент я понимаю, как бы безумно это ни казалось, что я люблю ее.

И это пугает меня больше, чем что-либо другое.