— Фу-у, — стонет Лара.

— Я точно знаю: если ты встречаешься с одним плейбоем, то ты встречаешься с ними всеми. Спасибо, не надо.

Плейбой? Я возмущен.

Я перестал быть плейбоем в тот день, когда узнал, что случайно обрюхатил начинающую поп-звезду Алекси Электру, и что стану отцом всего через семь месяцев. Я познакомился с Алекси через мое приложение для знакомств «Дэйт Снап», и после жаркого семидневного романа мы расстались. Ей потребовалось несколько месяцев, чтобы отыскать меня, и в то время она хотела скрыть беременность и отдать ребенка на усыновление, но я не позволил ей этого.

Быть одиноким отцом в наши дни совсем не оставляет времени для моих предыдущих наклонностей плейбоя. Кроме того, такая жизнь больше не привлекает меня. Это как когда ты прекращаешь употреблять сахар, то перестаешь чувствовать в нем потребность. И как только ты пробуешь его снова, он становится слишком сладким. Почти отвратительно сладким. И ты никогда не захочешь его снова. Вот так я отношусь к бессмысленному сексу с незнакомыми женщинами.

Родерик въезжает на подземную парковку под моим пентхаусом. Я осторожно отстегиваю Джо из ее автомобильного кресла, и когда он выключает двигатель, голос Бостин исчезает из динамиков.

Всплеск удовлетворения наполняет мою грудь и добавляет немного бодрости в мои шаги, когда я несу свою дочь к лифту. Тот факт, что мой поцелуй был одним из самых волнующих, которые она когда-либо испытывала, ощущается как достижение, достойное празднования, так как, клянусь, последние четыре года эта женщина ненавидит меня.

В следующий раз, когда у меня появится шанс, я обязательно, черт побери, прослежу за тем, чтобы она узнала, что я помню этот поцелуй.

Я чертовски хорошо помню этот поцелуй.